Когда тебе девяносто шесть лет и один день

Появился рассвет над монолитом города.
Между вспыхивающим волнением интернет-соединения,
в миллионах и миллиардах поспешных писем,
старик просыпается с тихой надеждой.

«Еще один. », — говорит он себе,
                как будто это девяносто шестой день.
Сколько новых рассветов осталось?
Все, что я жил,
все, чем я был,
раскинулось передо мной, словно небо.
Как лестница, которая  поднимается все выше и выше.
И все же это, восторг жизни, никогда не заканчивается.

Как нить, за которую держишься, чтобы не потеряться
в лабиринте иллюзий и желаний. И вдруг замечаешь,
что один из концов находится в руках прекрасной Ариадны.
Богиня  мило улыбается, веря, что однажды поработит тебя.
Но ты с надеждой смотришь в сторону выхода.

Обернувши другой конец нити вокруг запястья,
точно знаешь, что никогда не вернешься назад.
Ты просто считаешь свои начала и концы, с надеждой,
что еще есть несколько пропавших без вести дней.
Пусть они вернутся к нее.
В память начала слишком взволнованного юностей твоей.

Улетают с изяществом.
Таинственно парят в воздухе и воркуют.
Пустые дни сидят, словно голуби на крышах, покрытых росой.

Все, что ты жил,
все, чем ты был,
гарцует перед мною,
свежая трава уставшего лета, каждый год как один день...
Xочется отдохнуть. Или просто вспоминать мне лень?
Голуби на крышах, покрытых росой,
девяносто шесть дней пораженных косой.

Все минуты,
о которых можно только мечтать,
запечатал старик кровью настоящих дней.
Сон, который никогда не закончится,
с утром гаснущий свет ночных фонарей.

Однажды проснешься и
как дирижабль, перед самым взлетом,
просто встанешь с кровати и пойдешь домой.
И все тяготы, что когда-то мешали тебе взлететь,
уйдут вместе с тобой.

Это будет день девяносто седьмой.

И соскучишься,
и вернешь тот грус, который уплыл вдаль,
вернешь все дни, которые ты не бросил,
                а просто не считал.