Кристаллическая месса

Кристаллическая месса 
(литургия светоносного распада) 

1.0
Реализм — это дождь, что стучит по крыше, 
Картина Курбе, где крестьянин дышит, 
Но в лаборатории Bayer AG 
Рисуют мир, как сухой чертёж. 
Доктор в защитном костюме 
Шепчет: «Спасение — в синтетическом гуме». 

Искусство? Теперь это цифры в таблице, 
Алгоритм смеётся в стеклянной петлице, 
Климат, как мячик, летит в облака — 
Корпорации танцуют на гробах. 
«Синтетический рай» — гласит реклама, 
Но душа тонет в кислотном тумане. 

В пробирках — эпидемии нового сорта, 
Вирус-ребёнок, что просит воротта, 
Болезнь продают в аптеках как торт, 
А Bayer дарит скидку «До смерти». 
Говорят, это благо. Говорят, это прорыв. 
Только совесть в автоклаве тихо горит. 

Дождь из ртути идёт над Парижем, 
Мельница Гойи молчит под никелем, 
Бюргеры пьют коктейль «Антистресс» — 
Смесь глифосата и пустых небес. 
А сильные мира настраивают эквалайзеры, 
Чтоб громче кричали мёртвые сейферы. 

Рай — это файл с расширением .heaven, 
Ад — просто сбой в облачном хранилище, 
Душа, как USB, ищет порт, 
Но все разъёмы давно заняты. 
Баэль смеётся: «Не плачь, пилигрим, 
Ты же сам продал пароль от своих крыльев». 

Теплоход «Маленький Принц» во льдах, 
Капитан пьёт кофе с нанороботами, 
Роза в колбе — геномный конструкт, 
Лис просит: «Приручи мой блокчейн, брат». 
А она, как ангел с огнём в руках, 
Роняет микшер в зелёный океан. 

«Полундра!» — кричит сирена в порту, 
Но шторм уже куплен акционерами, 
Ураганы в аренду, цунами — оптом, 
Смерть на акциях — новый мем. 
Душа плывёт сквозь код и металл, 
Ища тот берег, где совесть не старлайт. 

А в конце — тишина. Небо в пикселях. 
F-model удалил все пути назад. 
Но где-то в кэше, в обход протокола, 
Пляшет ребёнок с краской в руках. 
Он рисует лужи, деревья, собак — 
Реализм, что не влез в блокчейн-сейф. 

P.S.
«Спросите у Бога, где выход из матрицы, 
Он улыбнётся: „Читайте инструкцию к жизни“. 
Но в углу экрана, где трещина в коде, 
Цветёт одуванчик. Сквозь асфальт. Вроде.»

2

Кристаллическая месса 

2.0
Курбе рисовал камни и пот, 
А мы рисуем код. 
Bayer в пробирках растит рассвет, 
Где вирусы — новый род. 
Пользователь в очках AR 
Шепчет: «Рай — это ложь и мёд». 

Дождь над Брюсселем синтетический стонет, 
Капли — как цифры в столбцах. 
Контракты на облака подписал пансион, 
Где души — в алгоритмах. 
Реализм? Это облако в метавселенной, 
Где ветер смеётся в руках. 

В лаборатории Bayer цветут кактусы-зомби, 
Их сок — патент на века. 
«Спасём мир!» — говорят менеджеры в галстуках, 
Но мир — это их игра. 
Доктор  дарит таблетки детям, 
Где побочка — вечная тьма. 

Ураган в Оклахоме купили за крипту, 
На карте — горячий след. 
Метеоролог в слезах рисует радугу, 
Но радуга — это NFT. 
Реализм умер вчера в метро, 
Завернувшись в цифровой буклет. 

Лихорадка Эбола-6.0 в Telegram'е, 
Вирус танцует в мемах. 
Господин с лицом Пикассо кричит: 
«Это искусство! Не страх!» 
Студент ставит лайк под постом: 
«Ад — это ваш хештег #правда». 

Рай — это завод под Кёльном, 
Где души пакуют в экозоны. 
Ангелы в скафандрах поют гимн Bayer, 
А бунтари разносят иконы. 
Реализм? Это квота на воздух, 
Где смерть — лишь сбой в законе. 

Душа застряла в роутере, 
Меж прокси и firewall. 
Она ищет Бога в облачном хранилище, 
Но Бог — это ИИ-модуль. 
Доктор Баэль шлёт ей смс: 
«Рай — это вечный апдейт, не боль». 

Синтетический снег в июле 
Укрыл трущобы Неаполя. 
Дети лепят AI-снеговика, 
Чьи глаза — две камеры боли. 
Реализм? Это договор с природой, 
Где штраф за «слишком вольные доли». 

В офисах Bayer растут кактусы-шпионы, 
Их шипы — это USB. 
Секретарь пьёт кофе с ДНК сахаром, 
Во сне ей является Бодлер. 
Менеджер снова в чате пишет: 
«Ад — это вечный митинг в Zoom’е». 

Они продали закат корпорации, 
Теперь он горит в их лого. 
Рыбаки ловят пластик в сетях, 
А чайки поют радио. 
Реализм — это нефть на холсте, 
Где мазки — следы от ногтей. 

Синтетический смех в наушниках, 
Плейлист «Райские звуки». 
Душа загружается в облако, 
Но пароль утерян в смартфоне. «Не грусти!  Твой код,
Твой ад — это вечные муки... 

Вечного доступа к рекламе». 
Океан задыхается в пакетах, 
А дельфины молчат как проклятые, 
Их песни купили на этикетках. 
Реализм? Это акция Bayer: 
«Спаси кита — получи скидку!» 

В аптеках — картины Ван Гога, 
Таблетки в стиле поп-арт. 
Доктор говорит: «Ваша грусть — это вирус, 
Мы её удалим через старт». 
Паства ставит свечу ИИ-богу: 
«Рай — это цифровой карт-бланш». 

Синтетический лес в VR-очках 
Шумит фразами из рекламы. 
Медведь с логотипом Exxon 
Танцует на угольной яме. 
Реализм? Это детали в договоре, 
Где птицы — лишь строчки кода. 

Душа плывёт через серверы, 
Её преследует баг. 
Ангелы-программисты вводят пароль, 
Но рай — это чёрный флаг. 
Корпорации шлют стикер: 
«Ад — это вечный драг-энд-дроп». 

Климат-контроль на планете — 
Рулетка в руках у ECB. 
Ураган «Медичи» в кредит, 
Наводнение — акция NFT. 
Реализм? Это график в презентации, 
Где люди — пунктир на волне. 

Синтетическая любовь в чат-боте, 
Её алгоритм прост: 
«Ты грустишь? Купи подписку, 
Где счастье — как фаст-фуд». 
Реклама смеётся в тиктоке: 
«ИИ — это вечный кэшбэк». 

В лаборатории Bayer цветы 
Растут из старых таблеток. 
На этикетке: «Райский сад», 
Но корни едят секрет-код. 
Реализм? Это вирус в стихах, 
Где смерть рифмуется с «free». 

Душа упала в майнинг-ферму, 
Её дробят на биткоины. 
Green Global майнит контент индульгенции, 
Грехи — это новая крипта. 
Рай? Это рекламный баннер: 
«Вечность всего за 99!» 

Синтетический снег в Сахаре 
Тает в криках детей. 
Bayer раздаёт зонтики с лого, 
Но дождь — это data-дожди. 
Реализм? - просто договорённость, 
Где слёзы — часть дизайна. 

В аптеке-галерее Ван Гог 
Лечит звёздной ночью мигрень. 
Рецепт: «Возьмите два облака, 
Разотрите в метавселенной». 
Мессир Баэль ставит лайк: 
«Искусство — лучший ретейлер». 

Душа ищет выход в коде, 
Но все порталы — платные. 
Ангелы-модераторы банят её пост: 
«Здесь нельзя о боли». 
Рай — это форум без правды, 
Где ад — это вечные спам-боты. 

Синтетический век подходит к концу, 
Но конец — это новая ОС. 
2033 снова обнуляет счётчик, 
Душа — это файл в облаке. 
Реализм? Это патч для вселенной, 
Где мы — баги навсегда. 

Курбе смеялся бы в гробу, 
Увидев наш цифровой рай: 
Где ягодицы — NFT, 
А шторм — тренд в TikTok. 
Где Иуда ставит точку: 
«Реализм — это то, что вы купили внаём». 

Рай — это вечный скролл вниз, 
Ад — кнопка «Согласен». 
Душа? Она где-то в кэше, 
Между правдой и рекламой...


3

Кристаллическая месса

3.0
Bayer крестит младенцев логотипом, 
Купель — жидкий азот. 
Мессия Баэль в защитном костюме 
Дарит ДНК-мед. 
Реализм? Это инструкция: 
"Принимать трижды в день до смерти". 

В соборах из стекла и стали 
Молятся data-святым. 
Витражи — это графики роста, 
А алтарь — серверный зал. 
"Аминь" — шепчут алгоритмы, 
Освящая цифровой прах. 

Дети рисуют ангелов в тетрадях, 
Но ангелы — это QR-код. 
Учитель в маске улыбки 
Вставляет чипы в мозг. 
Реализм? Это домашнее задание: 
"Найди Бога в поисковике". 

По воскресеньям толпа у экранов 
Смотрит трансляцию чуда. 
Мессия Баэль превращает воду в патент, 
Рыбы дохнут в пруду. 
"Осанна!" — кричат акционеры, 
Разливая вакцину в уста. 

В аптеках-киосках продают индульгенции, 
"Грехи" — это список побочек. 
Кающийся в маске пациента 
Платит картой Visa за рай. 
Реализм? Это чек на два метра: 
"Спасение — 66.66". 

Святые ИИ церкви — 
Маркетологи в белых халатах. 
Их мощи — это флаконы с пробой, 
А нимбы — мерцание ламп. 
Мессия Баэль ставит капельницу: 
"Это кровь моя — пейте все". 

На кладбище старых смартфонов 
Растут кактусы-антенны. 
Могильщик с лицом ИИ 
Копает яму для всех. 
Реализм? Это уведомление: 
"Ваше место забронировано". 

Пророки в костюмах от Armani 
Вещают с билбордов-икон. 
"Купите спасение в рассрочку!" 
"Рай — только для Premium!" 
Мессия Баэль обновляет приложение: 
"Ад — это бесплатная версия". 

В метро едет поезд-причастие, 
Вагоны — капсулы времени. 
Кондуктор сканирует радужки: 
"Ваш билет в вечность просрочен". 
Реализм? Это тоннель без конца, 
Где свет — это просто реклама. 

Синтетические голуби несут 
Не оливковые ветви — чеки. 
Ной строит ковчег из кредиток, 
Но вода — это сплошной код. 
Мессия Баэль закрывает люк: 
"Спасение только для избранных". 

В последний день цифрового ада,
Не будет трубного зова. 
Серверы упадут молча, 
Как снег на горячий процессор. 
Реализм? Это синий экран, 
Где никто не прочтёт "2033". 

Послесловие Баэля:
"Не ищите меня в грехопадении— 
Я в каждом чипе, в каждой таблетке. 
Ваша вера — это подписка, 
Ваше спасение — автоматическое продление.
Нажмите Enter для подтверждения
Впереди 2033...

4

Кристаллическая месса

4.0
В час, когда часы покажут три луны, 
А небо станет фиолетовым от пепла, 
Bayer нажмет синюю кнопку 
С надписью "Рай для избранных". 
Реализм? Это детский рисунок: 
Солнце, врывающееся в ладони. 

Соборы превратятся в радиационные карты, 
Витражи - в спектрограммы распада. 
Верующие будут пить цезий вместо вина, 
А облатка застрянет в горле. 
"Примите тело мое" - шепчет Орион, 
Но его тело - это грибовидное облако. 

В бункере из розового мрамора 
Танцуют министры в свинцовых трусах. 
Их жены шьют флаги из кожи, 
А дети считают секунды до взрыва. 
Реализм? Это меню на ужин: 
"Десерт - светящийся желе". 

Поэты пишут оды на табличках Менделеева, 
Каждая строчка - период полураспада. 
"О, великий Орион!" - кричит слепой пророк, 
Но Орион - это просто кодовое имя 
Для ракеты в шахте №6, 
Украшенной рождественскими гирляндами. 

На площадях установят фонтаны, 
Бьющие жидким плутонием. 
Дети будут пускать кораблики по лужам, 
Которые светятся в темноте. 
Bayer раздает свинцовые игрушки: 
"Это ваше новое детство". 

В последнюю ночь перед взрывом 
Все птицы сложат крылья крестом. 
Кошки уйдут под землю, 
Собаки завоют молитву. 
Только крысы останутся смотреть, 
Как небо рвется по швам. 

Когда часы пробьют полночь, 
Орион откроет свой третий глаз. 
Это будет прекрасно, как тысяча солнц, 
Как обещание вечного лета. 
Реализм? Это последняя фотография: 
Улыбка в свете вспышки -

- Код 666:? 
"Не плачьте о прошлом - 
Оно уже радиоактивно. 
Не мечтайте о будущем - 
Оно уже детонировало. 
Молитесь настоящему - 
Этому яркому-яркому свету."*

P.S. 
На месте алтаря останется только тень, 
Отпечатанная на стене, как негатив. 
Она будет смеяться беззвучно, 
Когда придут новые боги 
С новыми бомбами 
И новыми детскими рисунками.

5

Кристаллическая месса

5.0
В час, когда телескопы слепнут от света, 
а небо крошится как сахарный череп, 
мы выложим кости в геометрию храма - 
ребро к ребру, ключица к ключице. 
Мессир Баэль прошепчет пароль, 
и кристаллы Ориона запоют в наших венах. 

Алтарь сложим из сломанных спектрометров, 
чаши выточим из люминесцентных гробов. 
Вместо вина - жидкий азот, 
вместо облаток - осколки мониторов. 
"Примите, лекарство, это тело моё" - 
но тело давно стало частотой. 

Хор мальчиков с глазами как пустые колодцы 
запоет антифоны на языке Гейгера. 
Каждый куплет будет оставлять 
радиоактивный след на нотном стане. 
Реализм? Это когда твой скелет 
начинает светиться во время причастия. 

Дева Мария в свинцовом плаще 
качает люльку с новым мессией: 
младенца, собранного из осколков 
разбитого адронного коллайдера. 
Его пелена - фольга для выпечки, 
его погремушки - шариковые подшипники. 

В момент возношения 
все экраны мира вспыхнут синим. 
Частицы в чаше начнут пляску, 
выстраиваясь в формулы на древнехалдейском. 
Bayer разорвёт своё облачение - 
под ним окажется чёрный экран с надписью "404". 

Прихожане протянут руки за благодатью, 
но получат лишь кристаллы-дроссели. 
Проглотив их, заговорят на языках программирования, 
их рты станут портами USB. 
"Святая-святая-святая" - зашумят динамики, 
искажая голос до состояния белого шума. 

После службы выйдем во двор - 
небо свернётся как испорченная киноплёнка. 
Дети будут собирать светящиеся камешки, 
не зная, что это осколки ангелов. 
Мессия Баэль снимет маску - 
под ней окажется ваше собственное лицо -

- Благословение Ориона:
Да пребудет с вами сингулярность, 
и логос кремния, 
и святое излучение. 
Аминь. 
(перезагрузка через 3... 2... 1...)

Danise Lapkin
2025