Суббота возвращается в понедельник. Глава 8

   Николай и Людмила Бондаревы-Нижегородцевы


    Продолжение.  Начало здесь: http://stihi.ru/2025/05/01/5137



   Глава 8. Сложность взять интервью у мага и остаться человеком.

             Ubi nil vales, ibi nihil velis.
             Там, где ты ни на что не способен, ты не
              должен ничего хотеть.
 
  О своём приезде я решил не предупреждать,  хоть Стелла жутко сердилась, когда я "сваливался, как снег на голову" и заставал её врасплох. Я так и не смог понять,  что за "расплох" у неё случался от внезапности моего приезда. Еда на столе появлялась через 20 минут после того, как я перешагивал порог родного дома. Сама хозяюшка была как всегда безупречна, с нежным румянцем на щёчках, кончики чуть заострённых ушек тоже розовели и я еле сдерживался, чтобы шутливо не куснуть их при объятиях.
  Сегодня меня ждали. Пахло пирогами, ухой и ещё чем-то из детства.
  — Ждёшь кого?
  — Тебя! – жена хитро прищурилась, но держать интригу она никогда не умела, поэтому призналась. – Агата у нас. Сказала, что ты сегодня приедешь.
  Откуда они всё узнают, эти странные ведуньи,  феи, ведьмочки? Решил не спрашивать,  чтоб не нарваться на насмешки. Сами проболтаются.
  Слегка осовевший от обеденных яств – пахло-то самой настоящей ряженкой!– я решил прилечь минут на двадцать, сел на диван и отключился. Проснулся от странного бормотания каких-то детских голосов,  звуков подзатыльников и кошачьих подвываний. В комнате было темно. Взглянув на часы, я подскочил – вместо двадцати минут бессовестно дрых пять часов. Была глубокая ночь.  Дамы мои наверняка уже седьмые сны смотрят. Я открыл дверь и застыл с открытым ртом. На полу вповалку лежали представители так называемого низшего срединного мира, другими словами  – нечисть всех мастей во главе с Бриареем. На гостевой кровати спала Агата Виевна  в обнимку с огромным  котом. Из-под двери  комнаты Стеллы виднелась полоска света. Не спит.

   Наутро я, осторожно обойдя храпевших на разные лады Агатиных и Стеллиных протеже, удрал в Институт. И сходу был принят в оборот самими Янусами. Вернее, в первые пять минут Янусом в единственном лице.
   — Как мы, Саша, построим интервью? Наверное, сначала я расскажу о себе и институте, а потом ты будешь задавать вопросы. Хорошо?
   — Конечно, Янус Полуэктович! – согласился я, настраивая диктофон.
   — Почему ты так думаешь? – спросил вдруг Янус, и я растерялся. Потому, что навострил уши слушать, а думать и не думал ни о чём.
   — Ой, Саша, извини, это не тебе. У считает, что на время интервью удобнее будет разделиться. И он, похоже, прав...  Ладно, выходи!
    Януса вдруг заволокло пеленой и рябью, как бывало в старых телевизорах с изображением. А когда всё снова стало чётким, Янусов было уже двое.
    — Здравствуй, Александр, – поздоровался У-Янус.
    Они вполголоса меж собой немного посоветовались, и А-Янус начал повествовать об их детстве.

    — Родился я в 1933 году в Воронеже. В семье инженера-железнодорожника. Мама работала счетоводом на элеваторе. В общем, родился я в самой обычной советской семье самым обычным мальчиком. До войны успел закончить только первый класс. Папа ушёл на фронт добровольцем, отказавшись от брони, а мы с мамой эвакуировались на Урал, в Свердловск. К маминой младшей двоюродной сестре.
    И вот о тёте Екатерине, в доме которой мы очень дружно прожили целых четыре года, я расскажу чуть подробнее. Ибо это она своими необычными способностями не только посеяла во мне сомнения в незыблемости канонов научного диалектического материализма, а просто камня на камне от него не оставила! В средние века в Европе её, по её же словам, сожгли на костре за гораздо меньшие шалости. А в наше "просвещённое" время все её фокусы объясняли гипнозом и галлюцинациями. Да и помня о малоприятных ощущениях аутодафе, она не слишком афишировала свои сверхестественные способности. Но внутри нашей большой общей семьи плюсов от них было множество!
    Вот, например, никогда не забуду, как мы в самом голодном и трудном 1942 году отмечали день рождения мамы.
    Накрыли в зале, площадью шестнадцать квадратных метров, скудный стол. Самым изысканным и праздничным блюдом был на нём винегрет. И был ещё маленький графинчик домашней малиновой наливки. За столом нас было пятеро: я, мама, тетя Катя, моя троюродная сестра София и  мой троюродный брат Виталий.
   Я ясно видел, как тётя Катя налила из графина себе и маме по полной рюмке, а всем нам по глоточку, символически чокнуться за мамино здоровье. В графинчике чуть убыло, но к концу вечера он опять был полный! А какая это волшебно вкусная наливка была! Но всё это оказалось только прелюдией к волшебству.
    Когда мы поздравили маму и выпили, тётя Катя предложила поиграть в день рождения Королевы. Все с радостью согласились. И начали наряжаться. Маме из золотинки обёртки чая сделали корону, а из парчовой скатерти мантию,  нам с Витькой из занавесок сделали плащи пажей, тётя Катя и София с помощью тюлевых занавесок стали фрейлинами. И вот, что произошло дальше, массовый гипноз, галлюцинация или настоящее волшебство, для нас тогда не имело никакого значения.
   Зал наш вдруг стал огромным, горел тоже огромный камин, сверкали хрустальные люстры и бриллианты на светских дамах, и звучал самый настоящий оркестр.
   Мама  сидела  на троне в настоящей короне, в отделанной горностаем бархатной мантии и была ослепительно красива. Симпатична она была всегда, но в облике королевы была просто неотразима!
   Также сказочно красивы стали и Соня с тётей Катей. И их наперебой приглашали потанцевать галантные кавалеры в великолепных штатских костюмах и военных мундирах.
  Нам с Виктором быстро наскучил бал, и мы стали носиться по дворцу, воруя со столов шоколадные конфеты и персики. И слава Богу, что всё это было волшебное, иначе расстройство желудка от переедания было бы неминуемо. Впрочем, зуб от сладкого у меня на следующий день болел по-настоящему!
   Другой поразительный случай был довольно жестокий со стороны тёти Кати. Сосед, здоровенный мужик, но якобы инвалид-сердечник, проломил дыру в заборе и повадился воровать у нас дрова. Не очень даже стесняясь и маскируясь. Воровал ночью, и так ловко, что мы никак не могли его застукать на месте преступления. А поленница каждую ночь убывала. И вот я увидел однажды, как тётя Катя взяла вечером крайнее полено и что-то над ним шепчет. А утром нас разбудил грохот и дребезг стёкол в окнах.
   Печь соседу пришлось перекладывать почти заново, менять рамы в окнах, сам ходил, как раненый фронтовик с перебинтованной головой. Вызванный наряд милиции обыскал оба дома на предмет взрывчатых веществ, подозрительно косясь на нас, пацанов.  Ничего, естественно, не нашли, и пожилой капитан внушительно погрозил нам с Виталькой кулаком. Мы дурашливо улыбнулись и пожали плечами.
   И тогда капитан сказал соседу, что так как он сам признал факт воровства дров, если тётя Катя напишет встречное заявление, ему за мародёрство в военное время могут влепить десяточку трудовых лагерей. Сосед сразу сдулся, поскучнел и казённым голосом заявил, что никаких претензий не имеет. И тоже погрозил нам кулаком. А уже к вечеру наглухо заколотил дыру в заборе досками.
   И вот этот случай уже ни гипнозом, ни массовыми галлюцинациями не объяснишь...
   Потом мы вернулись в родной городок под Ленинградом, где я закончил физмат в ЛГУ, получил, как отличник, возможность поступить в НИИ космонавтики. Работа там очень нравилась, но никак не мог забыть магию тёти Кати. В качестве хобби сначала увлёкся изучением её проявления в нашей стране и в наше время. Обострившаяся интуиция помогла "вычислить" реальных и потенциальных магов. Полустихийно возродился тот "клуб по интересам", о дореволюционной деятельности которого тебе уже говорили.
    А потом меня вызвали в спецотдел КГБ и после четырёхчасовой взаимно горячей беседы  предложили поехать на Соловки добровольно, директором НИИ ЧАВО. Согласился, поехал. Вот и директорствую до сих пор.
    — А я отказался и остался в НИИ космонавтики. И попал в состав экспедиции в систему Сатурна, – задумчиво сказал У-Янус.
    — Поразительно, – признался я, – Получается, раздвоились не только вы, но и слои бытия!
    — Да. Более того, в полном аналоге нашего слоя, там, у него, время текло гораздо быстрее.
    — Да, – согласился У, – Причём, сами мы этого никак не ощущали. Жили, как жили. Но в момент катастрофы на Титане я каким-то чудом не погиб, а вернулся в этот слой и начал каждый день жить заново, в полночь на сутки молодея и ничего не помня о предыдущих, пока мы с А не сравнялись на каких-то там временных весах, и не стали "двумя в одном".
     — Здорово! – по-мальчишески восхищённо признался я.
     — Ну да, интересный феномен, – улыбаясь, абсолютно синхронно и в унисон произнесли Янусы.
     — Ладно, Саша, на сегодня хватит. Иди, отдохни, а нас ждут дела.
     — А вопросы?!?
     — В следующий раз, – улыбнулись Янусы.   

        *                *                *


   Продолжение здесь: http://stihi.ru/2025/05/09/1496