Моя история 10

 10. Тема ностальгии, воспоминаний о малой родине закладывается в детстве. Взрослые, бывшие никольчане, вспоминают Никольск, как место, откуда в молодости хотелось уехать (куда глаза глядят), а потом, уже в возрасте 50+, вспоминать, как о чём-то очень мягком, тёплом, родном.  Это чувство наполняет душу даже, если некуда приезжать, негде остановиться, да и город стал другой, другие люди ходят по нему.

    В моём детстве у каждого дома были тротуары, каждый хозяин содержал их в порядке.  Меня бабушка летом заставляла  мыть тротуары у дома со стиральным порошком. Зимой огребали снег, делали сугробы аккуратными, осенью сметали опавшие листья, весной очищали от грязи.

   Лет десять назад город был оригинальным. Тротуары пропали, по достаточно узким дорогам (они были проложены давно) ехали машины, шли граждане, а за неправильный  проход  по дороге штрафовали.

    Сейчас,  вроде,     процесс пошёл, скоро Никольск облагородят   новыми тротуарами, не придётся гражданам ходить  по проезжей части. А то дошло до смешного.

    Шла я как-то по Красной, деревянные тротуары прокудились,  моя знакомая ( я её узнала, она меня – нет), говорит: «Вы не вступайте на эту досочку, а вступайте на ту!». Вот так и ходил опытный  народ по определённым досочкам!

  Красота города, картинка, которая на всю жизнь остаётся в памяти, была бы не полной без памятников. Я помню два памятника.

   На главной площади памятник Ленину и перед военкоматом – памятник Солдату (Павшим за Родину!). Сейчас в городе, а вернее в городском  парке, появились памятники героям Советского Союза, памятник морякам - никольчанам.

    Многие мальчики были воспитаны патриотично, после окончания школы поступали в военные училища. Это касалось и городских и деревенских парней.

   Аргуново – родина  генерала  армии Бетехтина А.В. – теперь об этом стали говорить! Такие примеры для подрастающего поколения благоприятны.

   Нас водили в деревню Рыстюг, где мы маленькими слушали рассказ  вдовы  Героя Советского Союза,    Василия Павлова. Мы взяли на ту встречу листочки, ручки, но ничего я  не написала. Помню долгую дорогу, мы с мальчиками баловались, помню деревенский дом Героя и женщину, которая доживала свой век, находя радость во  встречах с пионерами.

  Патриотическое воспитание – это как прививка, нам любовь к России  прививала Соколова Галина Алексеевна, в этом году отметившая 90-летие. Любовь к Родине и заключается не в словах, а в примерах.

  Многие деревни Никольского района (сейчас – округа) уже умерли, жители перебрались в другие местности, но что-то вечное они вынесли именно из этих мест.

   Я в своё время писала диссертацию по русскому языку, обращались к справочникам по камням, одним из  авторов  был А.Г. Бетехтин. Справочник был напечатан в СССР, но по изданию ГДР, только через какое-то время узнала, что он мой земляк. 
 
   Мне  запомнилась  поездка с классом в Великий Устюг. Я даже не помню, какой это был класс, но нас возили туда на автобусе. Город  помню плохо, но помню экскурсию  на завод Северная Чернь. Там было что-то вроде музея. Запомнила  храм, носящий имя Прокопия (Собор Прокопия Праведного). В памяти остался  рассказ  о землепроходце из Устюга Хабарове, город Хабаровск находится  где-то очень далеко, а в нём живёт моя родственница. Хотя я сама там никогда не побываю.  Там была моя дочь, и это уже хорошо!

    Ещё помню, что нас кормили бутербродами с колбасой и с сыром. Вот после этой поездки я стала замечать в никольских магазинах продукцию местных комбинатов. В Никольске делали пряники, конфеты (карамельного типа), колбасу.

   По тем меркам колбаса была дорогим удовольствием, она часто одиноко лежала в витрине, но этот запах! Колбаса была в натуральной оболочке, по толщине чуть толще сардельки, весом грамм на четыреста. Это была продукция кооперативного предприятия. В те времена кооперативная торговля процветала не только в деревнях, но и в городах.

   Мне запомнились походы на пикники. Мы были ещё совсем маленькими, нас водили подростки. Это было поколение Лёни Станишевского, Вали Коноплёвой и их ровесников. Ходили за реку, брали с собой еду, расстилали там покрывала, ели на природе.  Это продолжалось   пока они учились в школе.  Ходили  за гэссовский мост. Даже ранней весной! На кочках где-то ещё лежал снег, а нас тянуло туда.

   Помню кибитки цыган. Ничего мы не боялись! Цыгане жили за городом, а летом цыганки ходили по городу, заходили в ограды  и просили что-нибудь. Жители старались запереть ограду, чтобы они не выцыганили что-нибудь. Хотя никакого негатива я не помню.

   Мост через реку Юг, рядом с которым и прошло моё детство, построил мой дед. Это было ещё до моего рождения. Он  построил  мост и построил дом. Не скажу, что место для дома было удачным, но видимо близость к реке была очень важна для них.
 
   Я все лето торчала на берегу. Тогда берег был очень хорошим. Многие вспоминают с любовью времяпрепровождения на том берегу. Бабушка рано утром, пока на реке никого нет, заходила в воду, зачерпывала в вёдра воду и несла в двух вёдрах.

    Мы с подружками на реке Юг  ловили пескарей и ельчиков  банками. Я была прям спецом по этой ловле. Мы знали все места, где можно ловить рыбу. Маленькими мы ранним утром бежали ловить  рыбу. Бабушка, видимо, чтобы мне сделать приятно,  варила уху. Только для меня. Я кормила котов. А, если был удачный день, то нанизывала рыбу  на нитку, через жабры, и вывешивала на чердаке. Так рыба вялилась.

    Ещё одним летним занятием было поймать шмеля, посадить его в ящик из-под посылки, украсить этот ящик множеством цветом и наблюдать за шмелём. Шмель жил в этом ящике в течение дня, потом улетал, а мы теряли интерес.

   Круглогодичный интерес у нас был еще к одному занятию. Мы были учителями. На сарае была прибита доска, на которой можно было  писать. Зимой доску прибили к стене в маленькой комнате. Я писала на доске мелом.  Мои подружки собирались, и мы учили друг дружку.

    Интерес вызывала  карта на стене: карта СССР и карта Вологодской области. Очень интересно рассматривать ее было. Моя мать какое-то время работала учителем биологии, географии и химии; остались журналы, книги. Я все это читала. Мне в школе очень нравилась география, хотя понимаю, что она ещё до конца, как предмет, недооцененена.

   Возможно, был ещё один предмет в школе, который был не для  девочек. Им с удовольствием занимались мальчики – автодело. У нас был очень забавный учитель, который никогда не оскорблял нас с Катей Слепухиной, потому что мы захотели пойти учиться именно езде на Зиле.

    Все  девочки изучали,  как выращивать на огороде овощи, цветы и ягоды, а мы ходили в мастерские рядом со зданием ДК. Там было множество всяких железяк, да мы и не особо понимали,  что и зачем? Но ведь ходили же.

   Помню практику. Я в школьной форме и на каблуках ездила по Никольску на Зиле. В принципе у меня никогда не было желания сесть за руль, ни тогда, ни сейчас. Поэтому и права я не получала. Но этот эпизод был в моей жизни.

  Я уже писала, что мой дом  находится у самой реки Юг, когда -то это был конец улицы Кузнецова, напротив склады никольского  райпотребсоза, рядом с ними  -  хлебозавод. Дом стиснут старым и новым мостом.

     Строительство нового  моста проходило на моей памяти. Главным по строительству был Валера Магель. Возможно, напутала фамилию. Красивый выпускник ленинградского вуза. В Никольске он жил один, был обласкан женским вниманием, его жена заканчивала ленинградский мед. До него старшим был другой, но потом он уехал.

    Помню, как забивали в наш прекрасный берег эти огромные  железные опоры, потом открыли мост,  и по нему пошли машины.

     Моему деду предлагали перевод из Никольска в Вологду, Краснодар, предлагали огромные по тем временам деньги за дом, но они остались жить на прежнем месте.

    Для меня загадка это, но видимо,   так любят свой дом, что остаются в нем при любых обстоятельствах. А может они просто чувствовали, что их век скоро закончится? Роман Павлович  –  второй муж моей бабушки.
 
     До войны моя бабушка, Белавина Ефалия Дмитриевна, жила в Мончегорске Мурманской области. Там родился ее сын, мой отец. В эвакуацию она приехала на родину своего первого мужа Белавина Ивана Андриановича, 1914 г.р. Родился он в Теребаевском сельсовете, но жил на севере. Там они и познакомились.

     Родственники бабушки перебрались на север из  Усть-Кубенского района Вологодской области.

     Роман Павлович, закончивший до войны тотемский лесотехнический техникум, во время войны был механиком по самолётам, служил на севере. Приехал в отпуск, решил увидеть вдову своего друга.

    Бабушка вспоминала, что прежде чем показаться на глаза парню, она прихорошилась. Видимо, он был ею очарован, потому что сказал, что, если вернется с войны, то женится на ней. Они и поженились в марте 1945 года и прожили всю жизнь в любви и  уважении.

     Роман любил меня как родную, а я считаю его самым родным  мне человеком. Я совсем не сентиментальна, но это так. Бывают в жизни такие трагедии,  как его смерть, повергшая  меня в шок. Умер он от банального воспаления легких. Долго не могли поставить диагноз, не умели лечить. Напоследок отправили умирать в Устюг.

  В нашей семье есть какая-то закономерность. Внуков воспитывают бабушки. Бабушка Дуня нянчилась с моим отцом, меня воспитывала бабушка Фаля. Имя необычное для Никольска.

    В Никольске было две Фали. Моя работала продавцом, была  и Фаля-акушерка. Её я не помню, но, что есть в Никольске,  знаю с детства. Мы приходили в эту жизнь с её помощью, её сына учила моя мать. Да и обе Фали были землячками, оставшимися на всю жизнь в Никольске, похоронены на старом кладбище.

   В Никольске была одна необычность: если у человека было необычное отчество, то его и называли так – Ильинична, Прокопьевна. Было и так понятно, о ком идёт речь.
   Дом бабушка держала в образцовой чистоте. Это была её фишка. Столько времени уделять уборке, стирке и прочему! Это была круглосуточная работа. Она никогда не ходила дома в халатах, всегда по-спортивному, наготове висел сарафан. При её 105-процентном до смерти зрении, она накидывала его, когда видела, что кто-то идет к нам  по тротуару.

   Много читала. Сделав все дела по дому, она брала толстенную книгу, садилась на кухне под абажур и читала. Таким образом, она занималась самообразованием.
 
  Роман очень любил кошек. Когда он ел, кошка забиралась на плечи и лениво тянула лапу. Бабушке это не нравилось, все же она считала кошек не совсем чистоплотными животными.

     Наши кошки бегали по улице, набегавшись, возвращались домой. Я запомнила Марсианку, мы с Романом насчитали у неё 7 оттенков шерсти. Бабушка стелила  газетку на кресло и на заправленную кровать, чтобы кошка лежала на газетке и не пачкала.

     Собаки  тоже были, но жили они на улице в будке. Был пёс Воин, он водил меня в садик. Рассказывали, что он доведёт меня маленькую, а потом вернётся назад.

    Жила у нас  ещё одна серая, очень любвеобильная собачка, которую родители, не зная,  что с ней делать в Москве, привезли в Никольск. Это был чистый ужас для бабушки, потому что к ней сбежались все кобели Никольска, они бегали по картошке, мяли ботву;  и вообще своры собак, от которых сейчас не может спастись город, были всегда.

    Помню в 4 классе я ночевала у родителей матери на Красной.   Утром  с подружками шла по улице в «базуху», когда на нас  накинулась  эта стая. До сих пор боюсь собак. Приезжала в Никольск, гуляла ранним утром по городу и была в тихом шоке от этих собачьих стай. Никольск – благодатная среда для гуляющих, «сами по себе»,  собак.

    В доме было много зеркал, во всех трёх комнатах были разные, перед зеркалом в зале, бабушка каждое утро заплетала мне косички. Она с таким ужасом отнеслась к тому, что я в классе 8 сделала стрижку, а в 10 – «химию».

   Но мы же девочки, нам и принято ходить в парикмахерскую. Хоть городок и мал был, но дамы обожали парикмахерскую на 2 этаже в доме по улице Ленина.

    Помню, как появился в городе шампунь яичный в таких странных упаковочках, которые нужно было протыкать. Помню бабушкины запасы немецкого мыла. Оно благоухало: кусочки были аккуратные, упаковка красивая.

    В моём детстве появились и первые колготки. И детские и женские. Самым удивительным, что тогда этот предмет одежды называли на разный лад: гольготы, колготкИ. Они были простенькие, но очень востребованы.
 
   Те, кто привык к чулкам, носили именно чулки. Бабушка все вспоминала, как одна ученица школы покупала чулки два раза в день –  до школы и после. Красота творит чудеса! А в Никольске того времени красота была в почёте.
 
   В моём детстве появился и телевизор. Назывался он вроде Таураз. К нам приходили соседи. Помню, как мы смотрели фильмы,  какие-то старые про любовь, мультики и фигурное катание. Очень любили передачу «В гостях у сказки».