Двадцать семь НЕ

Я больше не скажу, что я устала.
Ведь мне ответят так же все равно:
"Ты же сама заранее все знала,
Ты знала - будет тяжело".

Я больше не открою душу.
Не расскажу, пожалуй, ни о чем.
Ни маме, ни сестре, ни мужу
Я не пожалуюсь, обняв их за плечо.

Я больше не расплачусь от обиды
И не признаю, что плохая мать.
И будет слез моих для всех не видно.
И некого всем будет "утешать".

Я больше не скажу, что я плохая дочка.
Я не скажу, но только буду знать.
Я стану твердой оболочкой,
Чтоб сердце снова не ронять.

Я больше не признаюсь в чувствах,
Ведь это просто коврик у двери.
На них лишь в гневе и безумстве
Ногами топчут, что ни говори.

И лишь со мной останутся тревоги,
И за плечами тяжкий груз грехов,
И пройденные в одного дороги,
И сотни две неизданных стихов.

Я больше не нуждаюсь в комплиментах.
И не признаюсь честно, что ждала.
Не жду оваций и аплодисментов
За то, что сделала, за то, что Я смогла.

Я больше не открою двери
Своей души и дома, больше нет.
Лишь для меня останутся потери,
Для остальных - лишь зависти объект.

Я больше не хочу семейной драмы,
Не предложу "давай поговорим".
На стенах вдруг исчезнут фоторамки,
Никто не спросит: "может повторим"?

Я больше не скажу, когда мне страшно,
Обидно, унизительно, хоть плачь.
Все станет одинаково неважно:
Что жертва, что лихой палачь.

Я больше не признаюсь в том, что ты был нужен.
Я не унижусь, больше не скажу.
Я больше не предстану безоружной,
Ты не заметишь, что не вывожу.

Ты больше не узнаешь, как мне больно.
Так больно, правда, хоть ори.
А ты живи, вкушай в бокалах волю,
И снова, снова с*ка ври.
--------------------------

Я больше не скажу, что я устала.
Но будут знаки, сложно не понять.
Я буду счастлива, всегда и постоянно,
Я буду счастливо душою умирать.