Едва не спасенная душа

 
Мой друг, я была куда хуже!
Немыслимое предательство в четырехлетней любви и дружбе
Обрело меня в страшной луже
От потоков своей крови.

Моя едва не спасенная душа
Как рождественские ирмосы!
Оставила перья в твоих руках ослепительной чистоты
И сгинула в злой ночи!

Мой друг, ты пока рыдала от безвозвратной святости
Моей почти спасенной души,
Оставившей своей ослепительной чистотой
Раны в твоей груди,

Я тоже рыдала.
Но от невыносимости отвержения
В любви, сильнее которой не знаю.
И оттого, не нашла что прощения.

Я не хотела стать лучше,
Я хотела на зло тебе и себе душу свою убивать до конца.
Сильно.
Черная, непреодолимая, страшная стена.
Моя боль - за стеклом пантомима.

И когда я сошла с ума от того,
Насколько страшна моя жизнь,
И насколько ты далека,
Я с охотой взяла полный яда бокал.

Черная, липкая ночь,
До боли отвратительный силуэт.
Бесконечное отвращение и горечь,
Я в горячке пою и плачу прям на витрине,
Мне чертовски без разницы,
Не на удачу что плачущая развратница.

Это было так страшно и мерзко, что я стала смеяться как демоница,
Но все так же в слезах наши лица.

Меня так садонула за сердце твоя чистота,
Что пошла я , конечно, потом по стопам Христа.
Неистово,
Буквально рыдая от чужой чистоты и святости.
Но я слишком была запятнана.

Мне горе, потому что напоминало в этих Христовых церквях совершенно все о былых временах,
Когда были юны и счастливы.

И вместо того, чтобы молиться Христу, я выла…
Оттого что ты неумолима.
Неумолима.
И рыдала не только на этих торгах, но и в храмах,
Но а Бог все молчал.