Остров мёртвых. Вторая редакция. Часть первая

Часть первая. Река.

Сокрыта призрачной границей
Долина гиблых, стылых вод.
Она в кошмарах людям снится.
Неведом мир, что всех нас ждёт!
В богов мы верим как и прежде
И не боимся чувств утраты.
Гнетёт отсутствие надежды -
От смерти к жизни нет возврата.
Вселяет страх загробный лёд
Что соткан с горя и стенаний.
Он глух к мольбам и алчно жнёт
Созревший плод людских страданий.
 
Свет жизни меркнет в пустоте.
Потерян взор в безбрежной дали.
Забвенье там парит во мгле,
Разостлано по водной глади.
Заупокоем обрамлён
И полон горя Ахерон.
Сплетён из ненависти чистой
Бездушным штилем окружен.
Река мертва и холодна.
На падших смерть венец возложит.
Сюда во тьме ведёт тропа,
Что род людской веками гложет.

Застой уныния и мрака
Нарушил трепет на воде.
С собою влёк волненье глади
Плывущий в лодке налегке.
Неспешно сумрак расступился.
Возникли лодочник и гость.
Стоял попутчик неподвижно,
Мертвенно бледный, словно кость.
Плыла безмолвно белая фигура
И лодочник работу знал.
Потусторонний ветер волны
На их пути не поднимал.
Но странным образом вздымалась,
Как грудь дыша, поверхность вод.
Бывало, лодка поднималась,
Едва стремясь под небосвод.
И опускалась так же плавно
Как поднята была сейчас,
А кормчий шлюпку вёл исправно.
Проплыли путники весь час.

И вдруг река заволновалась -
Вздувался сумрачный бархан.
Казалось, боги разыгрались
И ткут без ветра ураган.
Тут горизонт волна закрыла -
Смешалась пена с плеском туч,
И лодка быстро вверх поплыла,
Смеряя склоны водных круч.
На пике шлюпка воспарилась -
Судьба сулила пропадать!
Тотчас пучина прокатилась
И волны начали спадать.
Массив злой силы непомерной,
Как щепку лодку ввысь подняв,
Поник столь резко, как умерший,
Забвенью силы все отдав.
Реки дыханье прекратилось,
Вздымать та перестала грудь.
Вода безжизненно стелилась,
А штурман снова правил путь.
Харон - почивших друг любезный,
Усопших верный проводник,
Всё грёб как механизм железный.
Его попутчик был безлик.

Забытый призрак среди бездны,
Ветхого челна господин,
Одет был в саван. Бестелесный,
В подземном царстве был один.
Покойный в вечность направлялся.
Харону плату медяком
Перед отплытьем в руки подал,
Добравшись к берегу тайком.
Покров одежд как паутиной
Его опутал с лба до пят.
Лицо стянуло белой тиной,
А под вуалью тусклый взгляд.
Фигура в саване стояла,
Так исполняя свой дозор.
Из хмари лодка выплывала,
Всё расширяя вдаль обзор.
Речную зыбь одолевая
Стремились духи напрямик.
Их цель росла в дали, сияя.
Гостям её Аид воздвиг.

Повергнув морок точно пламень,
Чудесным блеском озарён,
Средь тёмных вод искрился камень
Безвестным жаром раскалён.
Сквозь стаю туч луна пробилась -
С пути не сбиться, не свернуть.
Загадка светом всё струилась
И отражала луч как ртуть.
Издалека валун казался
Бесплотной тенью. Вопреки
Преданьям с глыб соткался
Могучий остров впереди.
На диво было даже гостю!
Когда б он разум сохранил,
То верно бы себе ответил:
"Невесть куда Харон заплыл!".

А может всё это лишь грёзы
Иль сон? Собою не владея,
Дух претерпел метаморфозы
Изведав снадобье Морфея.
Пути начало не припомнить...
Что с ним случилось и когда?
Какой тропой попал к Харону,
И как нашла его судьба?
Лучи с небес - какое диво!
И правда, как они нашлись?
В том мире нет луны! Забвенье
Да тлен во мраке разошлись!
И остров этот - чудо! Правда!
Откуда взялся на реке?
Уплыв с Хароном невозможно
Передохнуть на островке!
Быть может этот свет - знаменье?
То возврат к жизни на земле!
Сон отогнать смог друг любимый,
Иль Бог призвал: "Приди ко мне!"?

Однако эти размышленья -
О, если б дух мог рассуждать -
Ушли, приняв повиновенье.
К богам никто не мог воззвать!
Здесь бог один - покой молящий!
А все пути ведут в тупик.
Поток заблудших - ключ искрящий.
Да не иссякнет сей родник.
Казалось, гроз слышны раскаты,
Загробный вой, а то и плач.
И даже просьбы о пощаде,
Что слышал встарь любой палач.

Покойным звуки не помеха.
А может вовсе в них обман!
В аду, пожалуй, кроме эха,
Нет больше звука. К жизни зван!
Багряный остров пробужденье
Сулит почившему мужу!
Скорей доплыть, без промедленья
Вернуться в свет, покинув тьму!
И луч, конечно, знаком свыше
Пронзил загробный мир стрелой.
Скалистый берег - это выход!
Не будь повержен, призрак, мглой!
Все души ищут искупленья,
Стремятся к людям, в мир былой.
Обряд святого воскрешенья
Свершится скоро за чертой!

Наш путник ближе подбирался.
Лик острых скал предстал пред ним.
В воде бесстрастно отражался
Сей остров. Черств и нелюдим
Реки массивный часовой.
Волна накатывалась живо,
Кипел и пенился прибой
У грани вечного обрыва.
Плитами выложен был берег.
Чернел проём между камней
И монолитные ступени 
Вели свой путь во власть теней.
Росли меж склонов кипарисы,
Взвинтившись в небо как столпы.
Теснились черные колоссы
Укрыв проход завесой тьмы.
Всё большим остров становился
Являя взгляду мрачный вид.
Узрев его дух не дивился -
Живые плакали б навзрыд!
Грехов не прочил отпущенья,
Возврата к жизни не сулил.
Когда-то в прошлом, по веленью,
Аресу фортом послужил.
Хоть жизни зелень в центре вилась,
И всё же остров был свиреп.
Виднелись ниши и надгробья -
Он походил на древний склеп!
Изъеден вечностью и тленом,
Поросший мхом и тут и там,
Призрачным светом озарённый,
Пускал он холод по перстам.
Обрушил к жизни вожделенье
И навалившись как завал,
Покойным подал длань забвенья.
Конец пути знаменовал!

До неба! Крут! Огромный остов
Погибель олицетворял.
Одетый в мрамор стылый остров
Своей твердыней покорял.
Булатный, словно из железа,
Как кре'мень острый исполин,
Возврата делал невозможным
Любого путника почин.
На небе тучи разыгрались.
Казалось, начат адский пир.
Надежды в тартар низвергались -
Безжалостен загробный мир!

Почивший гость безмолвно стоя,
Как мы не стал бы рассуждать.
Не мог он выбиться из строя,
Покойных правила попрать.
Ко входу с цельного гранита,
Спокойно лодка подплыла.
Смиренно белая фигура
К краю гондолы подошла.
Сошла она в нагую гладь,
Сломав массива отраженье,
А лодка повернула вспять -
Харона кончилось служенье.
По лестнице едва поднявшись,
Фигура поступь прервала.
Окинул плиты взор уставший -
Какой удел смерть принесла?
Наверно люди представляют
Себе в том мире лязг цепей.
Как вновь и вновь терзают грешных -
Дрожь пробирает до костей.
На острове всё было тихо.
Унылы адовы врата.
Проделав стойко путь тернистый
Душа покой не обрела.

Последний шаг осталось сделать -
Под кипарисы, в тень войти,
Но дух судьбу свою отвергнул
И к берегу решил пойти.
Смотрел на воду он густую,
А челн уж плыл в обратный путь.
Возможно, вспомнил жизнь младую.
Пытался мысли свет вернуть!
Внезапно небо затянула
Тумана млечная стена.
Могучий остров обернула,
А призрак в пену увлекла.