Он умирал

Он умирал — и небо было низким, 
Как потолок в забытом блиндаже. 
Его слова качались, как повисший 
Над бездной мост, — но рухнул он  уже. 

Он умирал. Вокруг — ни звука, 
Лишь часы, что били в пустоту. 
Его любовь, его разлука, 
Его прости — кричал он в пустоту . 

Он умирал. И вдруг — рассвет 
Коснулся стены грязной краской... 
Как будто Бог, склонившись, и в ответ 
Шепнул: «Не бойся,
Жизнь всего лишь  —  сказка.»

Но он не слышал. Тень легла. 
Последний вздох — и нету боли. 
А за окном весна цвела, 
Как будто смерть — всего лишь воля. 

И мир не дрогнул — день встаёт, 
В траве смеётся чья-то кроха... 
А он уже и не придёт, 
Не обожжёт — ни взглядом и не вздохом.


Но тень его не приняла земля – 
Она струилась луною пылью, 
В углу скрипела старая кровать, 
Как будто кто-то сел... и тихо дышит. 

В стекле окон, и глубине зеркал 
Мелькал его прозрачный профиль. 
А в полночь – шорох:  он искал 
Того, кто должен был прийти на помощь... 

Ночами краны плакали во тьму, 
Роняя капли ровно в такт молчания.
А у дверей – тот самый след, 
Что не сотрёшь ни тряпкой, ни молчанием .

Он умер? Нет – он просто стал 
Тем ветром, что в пустых покоях обитает, 
Той тенью, что скользит по потолку, 
Пока ты спишь... и медленно сгораешь. 

И если в полночь ты услышишь стон – 
Не вздумай зажигать светильник. 
Он просто хочет рассказать, 
Как страшно быть ни мёртвым, ни живым... и что его не слышат.