Беседа с соседом

Сосед мой уже безнадёжная особь.
Порывистость духа затихла и в нём.
Он сплавился с хворостью, словно угрозой.
Мне сам говорил. А я слушал взахлёб.

Нерадостный дед, недовольный и квёлый,
не ведает счастья и радостных нот.
Да и возмужалость была невесёлой.
И так же сейчас, так же будет чрез год.

Болезнь богохульства терзала страдальца,
когда он вещал и спирт тёк по усам.
Внимал его речи и согнутым пальцам,
какими грозил людям и небесам.

Седой аксакал в разговоре признался,
что скверно без бабки, какую любил,
изрядно надумался и настрадался,
и сильно истратил хранилища сил.

Дедок - неосёдланный конь без задора,
живёт с пузырьками лекарств в тупике,
прежуткий, как крик материнского горя,
махорочный запах из скрутки в руке.

Ему от житья невозможно и тошно.
Накопленных слёз хватит на океан.
Набатно в грудине и ниже в подвздошье,
но как-то держался кривой старикан.

Пока я пишу эти мрачные строки,
быть может, хрустит весь скелет, как безе.
Больной динозавр, такой одинокий,
окончится, вымрет, а следом мы все.