Туфли

Порой бывает так, что примечаешь вещи, которые кажутся важными и значимыми. Обдумывая, ты связываешь их со своей предыдущей жизнью и нынешними событиями. Начинается работа мысли, поиск знаков и символов в виде качнувшейся ветки или когда-то перебежавшего дорогу зайца. И в конце концов сам веришь в то, что придумал. Веришь, пока вся система, логично и стройно смотревшаяся в голове, в одночасье не разваливается.
Я – автор. Наверное, с некоторыми оговорками меня можно назвать и писателем. У меня есть короткие рассказы, одна книга, читатели, признание в узких кругах. С одной стороны, – это хоть и незначительный, но все же успех, до которого многие авторы не доберутся, с другой – успех этот пока не позволяет догнать и обогнать тех, кого бы хотелось. Но ладно.
В общем, у меня, как вы, наверное, догадались, тоже возникают хорошие идеи, часть из которых я переношу на белый лист. Лениво, не без нервов, но все же работаю. Поэтому, пока муза не ушла, я хочу рассказать еще одну историю, прямо связанную с тем, как я начал этот текст.
Недавно я заприметил, что коллега вновь пришла на работу в прекрасной паре туфель. Ярко-розовые с высокими черными каблуками. Когда они на ногах, у их хозяйки хорошее настроение. В такие дни улыбка и блеск ее глаз прекрасно гармонируют с волнующе-летящей походкой, а немалая женственность, выраженная в хорошей фигуре, красивой осанке и умении правильно себя подать, становится просто неоспоримо очевидной. Она ходит по рабочим делам с неизменной грацией и легкостью движений, с лицом, выражающим спокойную уверенность победителя, а, возвращаясь, прячет ноги под стол и спокойно продолжает текущий день. Летом она надевает их под розовую кофту, зимой – под платье с сердечками. Эта пара туфель Bershka, если вам важен бренд, купленная два года назад в обычном магазине почти случайно, стала для коллеги прекрасной находкой.
Странно, что, проводя с коллегой в одном кабинете столь много времени, я не замечал розовые туфли раньше. А если и выделял, то как-то мельком и неосновательно. Но сейчас они меня чем-то очень крепко зацепили. Рассмотрев их как следует, я решил извлечь из них не только эстетическую, но и творческую пользу.
Первые дни я просто получал удовольствие и восхищался. Ни о чем не думал и время от времени просто оборачивался, чтобы посмотреть на предмет интереса еще раз. Несколько дней спустя мысли стали приобретать более деловой оборот, и я задумался: можно ли сделать розовые туфли частью рассказа и построить весь текст вокруг них?
Поскольку готовых черновиков под туфли у меня не было, а написать что-то новое я был не в состоянии, то было принято решение выбрать выжидательную тактику и ждать, пока история сама приплывет в руки. Так порой тоже бывает. Тем более писать фрагментами я люблю и умею.
Мне представлялось, что все нужное уже написано и скрыто в самих туфлях. Глупо, но я ждал случая, когда оно, написанное только для меня, проявится. Тогда я все бы прочитал и перенес к себе в черновик. Наивно, но в ожидании чуда я решил продолжать жить обычной жизнью, заняться текущими проблемами, коих у меня всегда было немало. Это были именно те заботы, которых становится еще больше, когда ты начинаешь их решать. Они знакомы каждому. Оформил один документ? Сделай еще пять! Подлечил спину – нужно лечить еще что-нибудь. За подобными мелочами жизнь летела незаметно. Хотя, на первый взгляд, времени для текста про туфли у меня еще очень много. Как минимум месяц или два. И каждое утро радовало меня подтверждением собственной мысли. Поэтому я совершенно точно не опасался провала. За это время даже такое ленивое писательское воображение, как у меня, успело бы что-нибудь придумать. А оно рисовало мне самые разные картины. В одной из них туфли были символом красоты, в другой были связаны мимолетной молодостью, в третьей уже писался лиричный текст.
Порой возникало ощущение, что в голове зарождается зачин будущих текстов: «Возникшую тишину нарушил звук приближающихся каблуков, который заставил мое сердце на минуту замереть и, крепко сжимая в руках каждую секунду, ждать ту, что войдет в эту дверь. Все было так, словно ничего подобного я никогда не слышал. Я терял терпение и покой, без жалости выбросил в приоткрытое окно остатки мыслей и больше ни о чем не думал. Ничего на свете меня не волновало. Весь белый свет уменьшился до размера маленького камушка. И казалось мне, что входит она не в дверь кабинета, а за порог моей новой жизни». Или вот: «Десятисантиметровые каблуки возвышали и выделяли ее среди других женщин коллектива, что было особенно заметно на совместных праздничных фотографиях. Все они были ей по грудь или по шею…» Но дальше этих фрагментов пойти я так и не смог. А при попытке написать другие варианты дело заканчивалось еще хуже: унылый, пустой вордовский лист, открытый скорее для галочки и для самообмана, листание телеграм-каналов коллег, мысли о том, как все будет хорошо, когда кризис будет преодолен. За этими занятиями и проходили мои вечера.
А что же на работе? Там тоже не происходило ничего, что бю столкнуло бы с кровати мою давно спящую музу. Да, мы с коллегой много общаемся, с ней и весело, и интересно, она всегда поддержит и поможет, но в данном случае это было не то, что нужно. Так что все дни помимо этих разговоров протекали в бесконечной офисной и выездной работе. Телефон, компьютер, совещания, короткие и не всегда приходящие выходные – вот все, что сопровождало ежедневный ход красного квадратика по черным цифрам настенного календаря.
Стоит ли на этом задерживаться? Наверное, коротко и на пару предложений. Период туфель продлился около четырех-пяти дней, затем они были спрятаны хозяйкой в шкаф и основательно забыты. А пришедшие на смену им сапоги и платформы уже не вызвали у меня такого интереса.
Историю про туфли я так и не написал. Нет, ни в коем в случае не оправдываю себя. Можно сказать, я «отдал» ее кому-то другому, тому, кто не ждет момента и случая, а превращает в текст даже такую незначительную вещь. Пусть так и будет. Ведь на каждую хорошую историю у судьбы есть тот самый единственный автор, который достоин ее рассказать. И им на этот раз оказался не я.
17 апреля — 4 мая. Чебоксары