Давно еще

Он шел немного дальше впереди
По снегу, захмелевшему от солнца,
Позвякивали жалкие гроши
Его надежд, на них он и напьется.

Я эту знаю ласковую боль,
Что верным псом прохаживаясь рядом
И снов бесцветных растянувшись вдоль,
Жизнь приправляет утонченным адом.

Боль от потерь когда-то важных черт
Великого обещанного счастья,
Оно потом запросит много жертв
Без дела став томительно слоняться.

Нет, не посмеет скользкая зима
Покорной стать природе на потеху,
И пусть в ней боль так чувственна, нежна
Она ведет, все так же, к неуспеху.

Чудак немного шедший впереди
Еще хранил в душе тепла обломки,
Прям как и я прижавший их к груди,
Они ломались с умыслом, подонки!

Давно еще, когда неровен час
Наивность осуждало подсознанье,
Сдавив упрямо жилистый матрас
Пророчило сердито наказанье.

Все вышло так, наивность умерла
И злоба вмиг ее склевала тело,
Ее на память взятых два крыла
Я иногда примерю неумело.

Чудак толкнул разнузданную дверь
Мной хорошо изведанного бара,
Немного лучше станет, что ж, теперь
На выпуклости долбанного шара.