Специфические слуги

Специфические слуги
специфической любви
говорили всем в округе:
"Специфически живи!

Верь, что с детства ты виновен,
ты – ошибка бытия,
ты ущербен и греховен,
как и вся твоя семья.

Мы одни и вправду знаем,
как спокойно в мире жить.
Мы тебя от зла спасаем,
это надо заслужить:

дать нам денег, лучше много,
ибо скупость – это грех.
Будь к нам ласков ради Бога –
это истинный успех".

Специфически взирая
сквозь ученье мне в глаза,
говорили: "Неба, рая
без любви достичь нельзя!

А поскольку ты не любишь
искренне исток всего,
то себя ты просто губишь! "
Вы представьте, каково!

Я, конечно, испугался,
специфически икнул,
их усилиям поддался
и в объятья к ним шагнул,

восклицая: "Мир вам, братья!"
Слава Богу, мол, друзья!
Это правда: плод зачатья –
плоть невечная моя.

"Если в чём и впрямь виновен,
извините, не хотел.
Вряд ли сильно я греховен,
ибо просто не успел!"

"Ты давно в плену гордыни, –
мне сказала братьев рать, –
и поэтому отныне
должен сердце очищать:

драить наши туалеты...
ради блага всех людей".
Я в ответ: "Так я ж ведь это...
из среды учителей".

"Ну, тогда картошку чисти,
как и душу, что давно
почернела от корысти.
Помни, кстати: ты – говно!

Повторяй слова писаний
вместе с нами наизусть.
Не имей своих желаний.
Позабудь печаль и грусть.

Делай божеское дело:
не владей, а лишь служи.
Дух стяжай, а что до тела –
им не слишком дорожи.

Всё равно сойдёт в могилу –
не сейчас, так позже. Знай:
на себя потратишь силу,
не увидишь светлый рай!"

Пронеслись века над нами,
послужил я так и сяк,
подержал той веры знамя,
приобщенья яркий знак.

Почитал такие книжки,
что не сразу их поймёшь,
до отдышки, до отрыжки.
Всё за "здорово живёшь".

Походил по белу свету,
чтоб найти концы начал,
и повсюду веру эту
в разных формах повстречал.

А потом задал вопросы
не один, а много раз.
Почему, мол, всё не просто?
Почему слова сейчас

в мудрых книжках поменялись?
Почему так много зла?
Те, кому мы поклонялись...
Их порокам нет числа.

Где пример любви и дружбы?
Для кого несём наш труд?
Специфические службы
днём и ночью нас пасут"...

И тогда сказали братья,
специфически дыша:
"На тебе лежит проклятье,
ты же – падшая душа!

Как источник лицедейства
развращаешь ты людей.
Значит, божьего семейства
не достоин ты, злодей.

Уходи, покинь общину
и не смей смущать умы!
На тебя, как на скотину,
милосердно смотрим мы.

Но в душе, как прежде, любим
от великой доброты.
Мы тебя совсем не губим.
Сам себя лишь губишь ты".

И откликнулось их слово
ясным опытом в груди.
Размышлял я снова, снова,
что же дальше, впереди.

И поныне размышляю
и, на мир вокруг смотря,
постоянно понимаю:
всё ко благу, всё не зря.

Я, как прежде, слышу много
слов про братьев и сестёр,
про служение, про Бога,
про большой любви костёр.

А на том костре сжигают
книжки и людей подчас –
тех, которые смущают
дух и ум народных масс.

Вижу то и дело пляски,
свет в глазах, в сердцах восторг.
Маски, краски, сказки, встряски
и за души наши торг.

Только греться не желаю
у костра "любви большой".
Есть любовь совсем иная.
Есть и путь совсем иной.

Не хотел идти я, видно,
тем, совсем иным путём.
Больно мне, но не обидно.
Потому что поделом.