Моя история 3

 3.  Мой детский сад недавно пережил ремонт, его фото я вижу в соцсетях, но остался тем же  комплексом из деревянных строений. Наверное, и территория его похожа на прежнюю.

    В моё время это было два деревянных дома. По моим ощущениям, правый – более старый, там было что-то вроде актового зала, там наряжали ёлку, а перед зданием росла акация.

    Весной, казалось,  ее было очень много, само здание с фасада терялось в кустарнике, а мы срывали свистульки.  Левое здание, которое было ближе к школе, помню отлично –  несколько достаточно больших комнат, где играли, ели, спали. Группы были немаленькие. На фотографиях тех лет можно увидеть (даже если забыл) ровесников и тех, кто потом учился на класс старше.
 
     Молодые воспитатели, которым было тогда  чуть за двадцать, выглядели как актрисы кино. Наверное, это связано с увлечением (и нас потом) «актрисами», покупали в киоске Союзпечать открытки  актрис и актёров. Собирали их, менялись ими. Стоили такие открытки, хотя вряд ли их кто использовал в этом виде, чёрно-белые по 5 копеек, а цветные – по 8. На обороте было указано: ФИО, в каких фильмах снимался, хотя мы выбирали по симпатии (какая красивая картинка!) и по надобности (а у меня такой ещё нет!).

  В детском саду была большая территория, на которой стояли деревянные домики для игр, были песочницы, была крытая веранда, но я отчетливо помню, как мы доставали дудки с соседних (с территорией) огородов. Я не знаю, как называлось то растение, за которым мы тянули руки в соседний огород, ломали стебель и чистили эти дудки, а потом ели. Кто нас научил это делать? Но все делали это. Даже не голод толкал нас грызть дудки, а любопытство. Почему-то до сих пор помню вкус этого стебля.

       Если говорить о питании, то нам давали молочные супы, разнообразные запеканки и другие блюда по возрасту, но запомнился рыбий жир. В принципе он был обычный, но мы как мартышки, глядя друг на дружку,  с неохотой открывали рот и получали свою порцию. С искривленной рожицей глотали его, а потом приступали к основной трапезе.

     Столики были детские, за ними сидели по четыре человека.   Пространство, в котором располагалась группа, трансформировалось. Раскладушки, которые расставлялись в помещении  во время «тихого часа» ,  были сложены друг на дружку в несколько рядов в пространстве рядом с печкой. Наверное, печки там до сих пор, потому что Никольск – это глубинка, восток северной области и природного газа там до сих пор нет; его привозят в баллонах, как и в моем детстве.

  Я  вижу на фотографиях воспитателей, музработников и нянечек, не помню, как их знали, но помню их движения, голос. Я запомнила Нину Николаевну Новгородцеву (возможно, неправильно написала ), почему-то помню её очень доброй, она была похожа и внешне,  и по отдаче на мою тётю. Может, поэтому она мне очень нравилась. Она была очень понимающей, нас не ругала, а как-то по-матерински к нам относилась.

     Помню Анну Сергеевну (тоже возможно звали иначе), она играла нам песни на баяне, а мы пели. Она очень интересно клала левую руку на баян. И ещё у нее была какая-то особенная речь. Она слегка шепелявила. Музыкальные занятия проходили в определенном месте –  там стояло пианино, хотя на пианино играла другая женщина, Ольга Никифоровна, маленького роста, и она очень была похожа на ребёнка, хотя ей было не меньше лет сорока.

    В моём раннем детстве в городе было три детсад: №1 на улице Советская, №2 наш на улице 25 лет Октября, №3 в РММ, потом – ещё один, перепрофилированный сад на «ферме» Выпускники  нашего детсада пошли в две городские школы  –  первую и вторую.