Эфир теней. Глава 7

Глава 7: Любовь за гранью эфира

Марк вновь засыпает. Его мысли цепляются за реальность, но пальцы соскальзывают, и он проваливается вглубь ночи, где тени движутся в ритме приглушённой музыки.
Ригонда ждёт его в полумраке. Её тело – словно дым, изгибающийся в свете невидимых фонарей. Её движения – зыбкие, томительные, обещающие.
Но в этот раз Марк видит не просто её.
В её лице проступают черты Стиви – тени воспоминаний ложатся на изгиб её губ, в глазах мерцает что-то, что было так знакомо, так болезненно притягательно.
Она начинает танцевать.

Музыка, тихая и почти неслышимая, подчиняется ритму её движений. Её бёдра извиваются, тонкие руки очерчивают невидимые символы в воздухе, а платье скользит по телу, будто ласкает его вместе с тёмным воздухом. Это не просто танец. Это соблазн, превращённый в искусство. Её взгляд ловит его, тянет ближе.

— Ты всё ещё ищешь её, — её голос — бархатный, мягкий, пробирающийся под кожу. —

Но она с нами.
Она приближается, позволяя ему ощутить её дыхание. Лёгкий аромат, в котором сплетаются специи, вино и нечто эфемерное, дурманит его сознание. Он не отводит глаз, а её пальцы медленно, почти невесомо, проходят по его шее, оставляя за собой огненный след.

Он знает, что это сон. Знает, что её здесь нет. Но когда её губы касаются его, реальность трескается, и он сдаётся.
Её язык проникает в его рот, мягкий и жадный, и в этом поцелуе больше, чем желание — в нём скрыта боль утраты, тоска и неконтролируемая потребность заполнить пустоту.

Её тело льнёт к нему, горячее, гибкое, жаждущее. Она отступает на шаг, но лишь затем, чтобы вновь начать танец — медленный, сводящий с ума.
Она поворачивается к нему спиной, прижимаясь изгибами, покачивая бёдрами в такт глухому ритму. Её руки находят его ладони, скользят по ним, притягивают ближе. И он не может сопротивляться.

Они падают в тени, в шелест ткани, в сладкое забытьё. Её тело под ним, её губы, её кожа — всё кажется призрачным, но таким реальным, что он боится дышать, чтобы не разрушить этот миг.

— Ты с нами, Марк, — шепчет она, и в этот момент он не знает, кто именно говорит с ним — Ригонда или Стиви.
Её пальцы сплетаются с его волосами, ногти оставляют следы на его спине, а их дыхание сливается в одно. Он тонет в её теле, как в водовороте, где нет верха и низа, нет сна и яви, нет прошлого и настоящего. Только этот момент, горячий, бесконечно сладкий и болезненный.

Но в самый пик наслаждения он открывает глаза — и видит её лицо.
И это уже не только Ригонда.

Это Стиви.

Он хочет крикнуть, но её губы снова находят его, заглушая крик наслаждением и ужасом.
И перед тем, как сон оборвётся, её голос — или их голоса — шепчут:

— Ты здесь. Ты с нами.