Страсть ведьмы

Сквозь гладь полупрозрачного шифона,

Струящегося с плеч по рукавам.

Хотелось рассмотреть мне тело Аполлона,

Созревшее совсем не по годам.

Тянулись пальцы коснуться теплых нитей,

Впитавшие в себя цветной узор.

Но на меня смотрел он сквозь ресницы,

Исполнить обещая приговор.

И перламутром ткани пальцами играя

Частично оголив красивый торс,

В сад искушений заглянуть мне позволяя

Напомнил, что желание сбылось.

Струился свет от свеч по мраморному залу,

Нас обнимая ласкою своей.

От взгляда вдруг мне очень жарко стало,

Что утонул в глубоком декольте.

Я пряча взгляд свой под длинные ресницы,

Не смела даже пальцем шевельнуть.

В ушах звучали слова вчерашней жрицы,

Их невозможно было пролистнуть.

Она сказала, перстами в небо тыча:

— Ты завтра станешь жениной его.

Он будет дикий зверь, а ты - его добыча,

И с этим не поделать ничего.

Стояла я, не понимая, как же все случилось.

Вся в чёрном бархате, как любит он.

Как будто бы спала, и это все мне снилось,

Но предо мной сидел красавец Апполон.

В его глазах зеленых горел огнь желанья,

И бархат, что фигуру облегал.

Он был готов сорвать без содрогания,

Но что-то этот парень выжидал.

Не знаю сколько времени молчанье длилось,

Орали свечи треском, что пора.

И наконец он встал и плечи оголились,

Шифон вниз полетел, как с гор вода.

У ног ткань растеклась, подобно луже,

Он властно приказал мне: - Подойди!

Каждый вдох его все становился глубже,

От взгляда, что тонул в моей груди.

Я подошла, а сердце птицей пойманною билось.

Рассыпал страх по телу дрожь.

Его ладонь и бархат во едино слились,

Задев мизинцем каменную брошь.

Он голову мою подняв за подбородок,

Заставил посмотреть в свои глаза.

Я знаю, в них утонуло множество красоток,

Что уводил он в покои через зал.

Сегодня жертвой стать и мне достался,

В его капкан пристрастий угодив.

И вот он пальцами горячими уже лица касался,

Бархат, сдвинув, плечо мне оголил.

Во мне боролся страх с желанием отдаться,

От запаха его кружилась голова.

Желало тело гибкое в его любви купаться,

От ласк хмелея, как будто от вина.

В шипенье свеч мне слышалось: «Пропала».

Бурлила кровь, как зелье в ведьмином котле.

Горячими руками изгибы изучая,

Рывком внезапно он прижал меня к себе.

Коснулись губы нежно губ, и я тепло познала.

Волнующая дрожь бежала по ногам.

И было этого мне, как воды в пустыне, мало,

Но я молилась мысленно богам.

Он поцелуем пил неловкость и смущенье,

Нутром смеясь, а языком дразня.

Ладонями горячими начав свое сраженье,

Мой Апполон, как змей, сдавил меня.

Страх начал превращаться в ненасытность,

Дыханье сбилось от его игры.

Из белки робкой, я превратилась в львицу,

И под улыбкой лязгнули клыки.

Сама себя в я этот миг не узнавала,

Его лаская страстью, что копилась много лет.

И вот я бабочкой в руках его порхая,

В клочья разрывала каждый свой запрет.

Он, подхватив, понес меня в свои покои,

Небрежно бросил в персидские меха.

Играючи, с улыбкою, приподнял брови,

И бархатная ткань с меня сползла.

На мне остались, лишь браслет и серьги,

Сдавила жадность горячие виски,

Мгновением одним все цвета померкли,

Когда его колени, зажали как тиски.

И вот она охота, без правил и без чести,

Лишь жар желания жертвой овладеть.

Я-то драла его когтями с жаждой мести,

То умоляла от боли- пожалеть.

Но ни пощады не было, ни сожаленья,

Он брал меня напором, как мечом.

Раздвинув широко мои колени,

Казнил безжалостно, себя считая палачом.

Тела неслись, как загнанные кони

Стон заполнял пространство, как вода.

И чувствовала я зверя в Аполлоне,

Вкус узнавая запретного плода.

Горели губы, грудь, живот и все, что ниже,

Мне сил хватало только лишь на вдох.

И тот узор, что на мехах был вышит,

Смотрелся, словно розы лепесток.

Бросок, еще бросок и зверь вдруг замер.

Издав последний возглас, как гудок.

Пальцы крепкие его меня разжали,

И я свободы сделала глоток.

Лежал он опьяневший с закрытыми глазами.

Но влажная ладонь, мою ласкала грудь.

Я еле-еле справлялась со слезами,

Происшедшего осознавая суть.

Но эти слезы, что рвались, не от боли,

Они, как счастья, запоздавшего цветы.

Мне больше не хотелось быть на воле,

Желала я остаться на его цепи.

Он развернул меня и сам ко мне прижался,

Прильнули губы опять к моим губам.

И продолжая мною наслаждаться,

Он мне на ушко тихо прошептал:

-Ты ведьма, я твоим поддался чарам.

В огне таком еще ни разу не горел.

Сегодня прикажу. Нас обвенчают.

Ты на всегда теперь останешься моей!