Новые стихи о Прекрасной Даме

ЖЕНЩИНАМ, внёсшим свой вклад в формирование моего ОБРАЗА Прекрасной Дамы, посвящается!
…
Ненасилия мягкая сила,
Колдовала во мне с малых лет,
Тайна женщины властно манила,
Красота затмевала свет.

Я выслеживал этих девчонок,
Разрывал их секретики,
И обида брала до печёнок, -
Под стеклом только куклы да фантики.

Я читал фолианты позднее,
Опыт свой превращал в нарратив…
Тишина! Спрошу Тайну прямее:
«Разве я немного некрасив?»

За подобным стремится подобное,
И откроется может секрет,
Если в Тайне искание знойное,
Породит мой мысли фрагмент!
…
Я жил вопреки всему,
На протяжении лет,
Конец положив сему,
Дала ты новый совет:

«Живи несмотря ни на что», -
я, очень «таких люблю», -
Засела, как мало что,
Та фраза и я скорблю.

Ведь поздно мне в новый проект,
Уже не жду новостей,
Бог мой не сторонник сект,
Но, он Бог крутых затей!

Теперь понимаю, чем,
Ламанчский жил Дон Кихот,
Стал я несмотря зачем,
Прекрасной Даме оплот.
...
На Верхнее спланировала стая
Из трёх десятков белых лебедей,
И панорама из окна отеля,
Дороже стала на мильён рублей.

«Зачем вы прилетели птицы сказки?
Развеселить торговцев янтарём?
Ведь скоро Рождество, отнюдь не Пасха,
Мы ждали ваш прилёт весенним днём?»

«О, нет, поэт, мне отвечали птицы,
По джипиэсу здесь Европы центр,
Животные морские отмечают
На рыцарском пруду тот микрометр.

Мы - символы любви! И тайну пола
Симург* наш охраняет средь людей,
Чтоб ось Земли не сдвинулась к обрыву
Готовим встречу «чёрных лебедей»**!»

Смеркалось быстро. Я стоял в сторонке.
«Кардиограмма» «Меркуре» зажглась.
В душе я созерцал созвездья Канта!
Вдоль парапета публика лилась.

Симург*- стая из 30-ти царственных птиц. Когда стая достигает священного места, то качества стаи передаются каждой птице.

«Чёрный лебедь»** - хотя эта метафора известна в философии довольно давно, именно Талеб стал использовать её для обозначения редких и неожиданных событий со значительными последствиями. При этом «чёрные лебеди» могут быть не только негативными событиями, но и представлять собой непрогнозируемые «удачи».
…
Обостряется чувство сознания,
Когда скажите Вы саму суть,
Возникает спонтанно касание
Смыслов важных, подвижных, как ртуть.

Сердце ловит любимые логосы,
Наливается смыслом и жуть
Не страшна мне ни в поле, ни в полисе-
Так диктует мне рыцарский путь!

О каком мне комфорте заботиться?
Если схватки неясен итог,
Честь и слава мои лишь умножатся,
Когда Дама воскликнет: «Он смог!»
…
Священный дуб в Калининграде,
Он узловат, витиеват,
Он рос когда-то в Кёнигсберге,
И знал языческий обряд.

А жизнь трепещет на его ветвях,
А жизнь корням сумрак рвёт подземный,
Соединяя с небом чей-то прах,
Осматривая краешек вселенной.

Он отразился на сетчатке,
Уже ушедших и живых,
Он снится нам калининградцам,
Он в кёнигсбергжцах пожилых.

Любимая, ты знаешь этот дуб,
Его ты знаешь, а меня не знаешь.
Надеюсь, всё же, на коре его,
Ты для меня свой тихий взгляд оставишь.
…
Вы меня застали за работой,
Я вымарывал из памяти пустое,
Наслаждался я своей свободой,
Порядок наводя на аналое.

Разместил на нём икону стиля:
В алтаре души запели птицы,
И она вдруг выросла на мили,
Открываясь появленью жрицы.

В ней сады значений заиграли,
Музыкой удачи и успеха,
Соразмерно прояснив детали,
Обустройства рыцарского цеха.

Вы миры соединили тайной,
Приоткрыв мне вечности блаженства.
Стильно жизнь творить с Прекрасной Дамой,
Возводя в опасность совершенство.
…
Женщина тайной дана для того,
Чтобы познал ты себя самого.
Строй отношения с ней осторожно,
Ибо не знаешь, что в жизни возможно.

И постепенно её раскрывая,
В сердце покой ты находишь без края,
Себя обнаружишь в бескрайних мирах,
Если душа её в диких цветах.

Облагораживай лаской побеги,
От альфы выращивай и до омеги,
И незаметно врастёшь ты, приятель,
В образ, который задумал Создатель.
…
Клокочет мир бурлением эмоций,
Вооруженные конфликты там и тут,
И не хватает в мысли уж пропорций,
Чтоб правильно понять событий суть.

А, между тем, у нас в Калининграде,
Где Центр Европы обрамляет сквер
Чудовищных пороков, что в укладе
Людском, рождают извращенье вер,
Тщеславие, надменность, чванство, гордость,
Представил скульптор аллегорией животных.
Морские твари поясняют, то есть:
«Для гибели не надо много вводных!»

Но нужно знать, что Кант и Достоевский,
Барон Мюнхгаузен, вот именно, тот самый,
Владимир Соловьёв и Блок и Бродский,
На самом деле восхищались Вами!

И шифровальщик Александр Пушкин,
Когда возникло чудное мгновенье,
Восхищен был в астраловые гущи,
Где образ Тани пело ангельское пенье.

Ваш образ освящает тех героев,
Кто бескорыстно встал в святое пламя,
Превосходя мотивы древней Трои,
Долг рыцаря хранит Прекрасной Даме!
…
Мы в парке сидели на лавочке,
Играли словами мы в салочки,
И тенью покрыта глубокою,
Казалась ты мне кареокою.

Лесною опушкою следуя,
Веду я беседу нелепую,
И, вдруг во мгновение трудное -
Стрельнули глаза изумрудные.

Затем на прогулке вдоль озера,
Я начал вытаскивать козыри,
Следя, как я в заводях лазаю,
Смеялись ручьи синеглазые.

У дуба решил окончательно,
Я, видно, пацан не влиятельный,
Пусть лучше попробуют смелые -
Пронзили меня очи серые.

Но вот уже к вечеру позднему,
Луна вся окучена звёздами,
И радостно, очарованно,
Глядели в меня очи чёрные!
…
Кто занят по жизни делом свободы,
Тому не страшны люди низкой породы,
Он знает, что прежде всего несвобода,
Живёт в его сердце змеёй подколодной.

Что зависть и ложь, грубость, хамство, измена,
На самом на деле – свободы отмена,
Поступком своим ты другого унизил,
И думаешь этим себя ты возвысил?

Ты думаешь веско другого ограбив,
Его обманув, ты законом управил?
Что ты независим от быдла пустого,
До счастья совсем остаётся немного?

Но ты посрамил красоту, справедливость,
И истина вовсе к тебе не явилась,
Ты, может, угоден своей странной маме,
Но ты неугоден Прекрасной Даме!
…
Она участница начала,
И единицей до кольца,
По выходным в Никольский мчала,
В сеть православного ловца.

В ту зиму часто были стужи,
Страна готовилась почить,
Но то, что делалось снаружи,
Не смело душу омрачить.

Она входила в мир преданий,
С иною логикой вещей,
И свет евангельских писаний,
Стал слаще украинских щей.

Возглавив общество младое,
Училась вере как могла,
Оставив место должностное,
В постройке храмов помогла.

Не только храмовых развалин,
Дышала пылью в полный рост,
Её младенцев души звали,
Образовать учебный пост.

Откуда в садиках советских,
Явился православный дух?
Откуда на рисунках детских,
Явился Царственный пастух?

И прежде чем возглавить школу,
Она, трудясь немало лет,
Путь преграждала произволу,
Неся учительский обет.

Нельзя не вспомнить здесь хаврошек,
И батюшек, взлетевших вверх,
Паломничеств путей - дорожек,
И испытаний тяжких вех.

Её почти повсюду знают,
За доброту и легкий нрав,
А что в стихе сём не хватает,
Доскажем! Или я не прав?

…
К Вам не подходит слово «сексуальность»,
И притяженье Ваше – не соблазн:
Торжественная мысль, сама реальность,
Великий стиль являет, как он разн!

И космос упорядочен покуда,
Величие покоя на челе,
И ясно энтелехия откуда,
Пронизывающая всё в кромешной мгле.

Горячий синтез звёзд в холодных безднах,
Творит непостижимо женский мозг,
А пошлость, что встречается в уездах,
Для вразумления заслуживает розг.
…
Накрыло снегом и морозом,
Но всё равно Душа в цветах,
Назло всем интернет угрозам,
Заставит нежиться в мечтах.

Не значит это, что реальность
Совсем исчезнет из-под ног,
Но эта женственная властность,
Втолкнет в предчувственный  поток.

И понимаешь, обаянье,
Не факт, ни экзистенциал,
А всё решающее знанье,
Весь космос греющий накал.
…

Слова – живые существа,
Из нейро-клеточных узоров,
И скрыты тайны вещества,
От нематематичных взоров.

Учитель школьный - проводник,
К фракталу чисел Фибоначчи;
Он есть прозрения родник,
Взять зрение нельзя иначе!

Учительницы шумный класс,
Детей окраин, новостроек,
Как древнегреческий Парнас,
Кипит от человекостроек.

Однажды, в грустный юбилей,
Ей скажут лапидарно строго:
«Из рода Вы прекрасных фей,
Вы часть сеченья золотого!»
...
Ты по странам летала за знаньем,
Ты сегодня бытуешь в Москве,
Изменённые формы сознанья,
Не дают проявиться тоске.

Что ж ты ищешь давно и упорно,
Отчего потеряла покой?
Ты ответила с грустью покорно:
«Да, обычный характер мужской».

Я желаю тебе на Преголе,
Где пилотный проект и форпост,
Завершив своей юности роли,
Встретить счастье своё в полный рост!
...

Ты рождена для поиска любви,
Душа твоя, конечно, христианка,
Ты в творчестве, как Сальвадор Дали,
Ты в музыке, как древняя гречанка.

Душа, бредя по омутам исканий,
В конце концов найдёт достойный лад,
Преодолев природу увяданий,
Искусством воскресения утрат.

Стремление к любви неугасимо,
Гармоний для огранки ему нет,
Оно лишь благодатью оросимо,
Воспоминаньем искренних побед.

Побед, которых ты не замечала,
Опорных точек пролагая нить,
Ты многих смыслом не хотя венчала,
Своим участьем утверждая – БЫТЬ!

...

Судьба – это сценарий,
Но пишешь его не ты,
Прекрати суетиться, парень,
Убери подальше понты.

Твоё дело – хранить своё сердце,
Видеть в нём начало начал,
От обидок закрыть в него дверцы,
Слышать совести тихий хорал.

И любовью наполнится слабость,
Ты почувствуешь силу её,
Ты увидишь, как действует малость,
От которой зависит всё.

Знай, что вера - в точности слова,
Будь уместен везде и всегда,
Ведь Прекрасная Дама готова,
Не забыть тебя никогда!
…
Серьёзную осмысленную жизнь,
Воспитывает Центр в своих питомцах.
Неся свой крест, ты, человек, не гнись,
Ведь Бог вложил в тебя частицу Солнца!

Здесь практикуют опытный подход,
Ребёнок с детства в атмосфере дела,
И он, в вещей порядки, строя вход,
Осваивает мир душой и телом.

И этот милосердия очаг,
Уж, четверть века в городе всем светит,
Источник изобильный светлых благ -
Хранят его нам солнечные дети.
…
Ощути её обаянье,
Теплоту её нежных рук,
Летней тени возникнет дыханье,
Под ногами -цветочный луг.

Потому что душа обалдела,
От простых и доходчивых слов,
Вняв которым она и посмела,
Отказаться от внешних снов.

Внешний сон - это пагуба майи,
За которой не видишь себя,
Ты не чувствуешь признаков рая,
Ты не любишь, себя не любя.

Ты не любишь другого сердечно,
Ты не слышишь музыки сфер,
Так доверься ей в руки беспечно,
Внемли духу тончайших манер!
…
Когда упала власть Советов,
И начался страны погром,
И не было простых ответов,
Как удержать от краха дом.

Она, как Жанна дАрк, но русских,
Сплотила в роковые дни,
И край земель, когда-то прусских,
Нёс ориентир в своей груди.

Ведь колледж в недрах региона,
Провозглашён был неспроста,
Против влияний ЛЕГИОНА,
Опорой Русского креста.

Стал музыкальный остров русский,
Площадкой для борьбы идей,
Путь, восстанавливая узкий,
В сознаньи молодых людей.

Ей не простили либерасты,
Патриотический настрой,
И временщики от власти,
Направили инспекций рой.

Явились как всегда иуды,
И коллектив орал: «РАССПНИ».
Так будет, видимо, покуда,
Прислуга Сороса в тени.

Когда ты видишь храмы в центре,
Ход рассуждений измени,
Всего лишь на одно мгновенье,
Татиану в сердце помяни.

…
«Чтобы время не терять, живите в мысли,
Это раньше называлось верой,
Чтобы мышцы мозга не провисли,
Поверяйте жизнь высокой мерой», -

Так я спорил с милым Росинантом,
Сенча Пенса не вступал в беседу,
Он у нас является гарантом:
Он записывает споры на кассету.

Вдруг пришло известие от Мудрой,
Она будто слышит наши темы!
О, Прекрасная! Вы озарили утро –
Все сложились пазлы в спорной схеме!
…
Мы учимся святости в школе Воскресной,
Нас эта идея собрала всех вместе,
Нам образ Пречистой в Казанском изводе,
В душе освящает движенье к свободе.

Мы как пилигримы ищем отважно,
То, что для жизни ценно и важно,
В обители духа стремимся подвижно,
В места, где живут для мирских не престижно.

Где послушанье, молитва и бденье,
Даёт нам примеры силы терпенья,
Нету могущества выше смиренья,
Оно побеждает все нападенья.

Мы по пещерам скитам и землянкам,
Проходим к истории русской делянкам:
В Пскове и Киеве, в Оптине пустынь,
На Соловках, Валааме - не пусто.

Не пусто у Серафима и Сергия –
Везде бьют ключи из духовной энергии!
Мы черпаем святость посильно, по доле,
Чтоб букву омыть ей в Воскресной школе.

И школа любви, что при храме Спасителя
Известна сегодня каждому жителю,
Владыко Меркурий, крепя дух славянский,
Её освятил в день иконы Казанской.
…

Да! Время прорастает в нас!
Мгновенья фактов и наитий,
Упрямо создают запас,
Иль симулякров, иль событий.

Себя потрогай. Не гнилой?
Ты событийствуешь иль тухнешь?
Смердишь невнятно под луной?
Иль дружбой внятно людям служишь?

Я мельницы крушу не зря,
Предвидя срам от технологий,
Ведь практике благодаря,
Рука творит нам разум строгий.

Так, видя в этом злобу дня,
Служу я Даме благородной,
Чтоб никакая западня
б, не помешала счастью рОдной!
…
Закрыли, сильно удивись,
Закрыли, просто уничтожив,
Смотрящий, «эй, гараж», очнись,
Не видишь, как народ корёжит!

Закрыли не публичный дом,
Очаг тепла для душ стал былью,
Ты должен вырвать хамский лом,
Который в хлам разносит крылья.

Работав с малыми детьми,
Очаг тепла был камертоном,
Настраивал на «быть людьми»,
Быть со Христом не пустозвоном!

Очнись смотрящий, в наши дни,
Растоптан нагло дух свободы,
Доверие к себе верни,
Не дай концы засунуть в воду.
…
Причины порождают время,
Природа оных неясна,
А что, если загадка мема,
Нам приоткроет тайну сна?

Естественные нейросети,
Во сне энергии творят,
Причины порождая этим -
Плетя космический уклад.

И твердь мышления эфиром
пронизывает небосвод,
И говорит всему: «Вибрируй»,
Вступай размерно в чин и в род!»

А Новый год меняет сферно,
Конфигурацию причин,
Он не дает возникшим сквернам,
Признанье получить личин.

Прекрасной Дамы лик чудесный,
Творит и стиль, и красоту,
И эроса закон небесный,
И нравственности чистоту!
…
У тебя – ориентация Север,
Что ты ищешь в далёком краю,
Может это памяти реверс,
Волю диктует свою?

Ты одна, уезжаешь надолго,
К той природе, к тем людям, в мороз,
Даль пустынная длиться полого,
Грезит небо сиянием грёз.

И в тебе оживают легенды,
И сказанья реально встают,
Ты в музеях находишь те тренды,
Что в тебе незаметно живут.

На концертах, в мелодиях емких,
Твоё женское тело сполна,
Чует эхо струн гуслей звонких,
В нём стоячая дышит волна.

И об эту волну, набегая,
Бьются камни монастырей,
И святые иконы сверкая,
Роль играют окон и дверей.

В них видны вереницы народа,
Они движутся чередой,
Предъявляя летопись рода,
Вовлекая в событья мольбой.

И, когда начинаешь молиться,
Всё ликует в тебе и горит,
И тобою история длится,
Север зримо в тебе говорит.
…
На приёме у Нового Года,
Как всегда, были образы все,
Были Фауст, Печорин, Изольда,
И Тристан, и Джульетта с Ромео.

Были Мастер и Маргарита,
Был Мюнхгаузен был Робинзон -
Вся была новогодняя свита,
Даже Печкин был почтальон!

Подошёл я к Татьяне Лариной,
Тост поднял, что поднёс сомелье,
И цветы, что нарвал в роще Марьиной,
Преподнёс ей за верность семье.

Потом, вспрыгнув на Росинанта,
Подскакал к молодому царю,
Попросил, чтоб советника Канта,
Тот послал со мной встретить Зарю.

Санчо Панса записывал это,
Скоро ролик запрудит сеть,
И Прекрасная Дама ЗАВЕТА,
Так проникнет в сердечную клеть.

Каждый станет добрее и выше,
Из «Пещеры Платона» теней,
На свет Божий, явившейся свыше,
Попытается выйти скорей.
…

Как в Россию мы верим в наш город,
Древний он, но энергией молод,
Дух любви сохранить мы сумели,
Пройдя путь от Днепровской купели.

Наши души напитаны скорбью,
Смутных дней, безымянных надгробий,
А сердца наши радостью зреют,
Они стягом Победы владеют!

Мысли Канта, дыханье Леонова,
Русским духом, как слоем озоновым,
Обнимают и крепко и нежно,
Землю доброй надежды!

И княгини Елизаветы,
Освящая молитвами веси,
Землю чтят в Православном Завете,
Сокрушая швабскую ересь!

Как янтарь хранит солнце и время,
А коса - стаи птичьи и племя,
Край, где сходятся космос и море,
Русь хранит на балтийском просторе!!