Поэма ДОЧЬ новая редакция

 Поэма  ДОЧЬ               

 несравненное  и  платоническое
                ---------------
                ,,Пиши,  как  живешь  и живи,
                как  пишешь,,.К.Н.Батюшков

Тихий  ветерочек  тронул  лепесточки,
Синий  колокольчик  трепетно  опал,
Капнула  крупица  с низкого кусточка
На  лилейно-бледный  ручки  идеал.
Приподнялась  ручка, сонной молодицы,
Затенила  солнца  яркости  пятна,
Дрогнули  ресницы--скромные  тенницы,
Распахнулись вежды ,прямо на меня.
И  растаял  эхом  сон  летучей мрией,
Губы--лал  пунцовый  жаждут  разговор.
,,Я  с  тобою,  мила,  солнце-Тамария,--
Шепчет  пуха-ласка,  провожая взор.
Тамария-мила  не глядит,  не  слышит.
Пух, любви  дыханьем , прикоснул вихор
И  лобзает  жилки,  светлые  прожилки,
Задевает  яркий  волос-фьер.
Там  любви  надежда--навсегда  остаться,
Затеряться  в волнах- злато-волосах.,,
/Пусть  не мне  ласкаться,  не  любить,  не  зваться,/
Дух  мой--пух  лиловый  всюду,  второпях,
НЕжит , и  лилеет,  и  лицо  лобзает,
С  носиком  вздыхает,  губ  не  убегает,
Плавно  опускаясь,  по  щеке  сбегает
И  волнует  шейку,  лаской  наслаждаясь.
Платья  не  боится,  на  груди  садится,
С пояском  Венеры  нЕхотя  скользит.
В  ножках  стройно-бледных--наслажденье-близость.
Ах,  и  Тамария  прыгнула,  бежит.

Так  мечта  отстала,  пухом  опускаясь,
На  росистый  берег  розовой  дали.
Здесь  девИца  в  шортах,  часто воздыхая,
Скрозь  очки-тумана  смотрит  в  даль  земли:
Точка  недвижИма  видится  в  долине,
Выше  горизонта,  в  тучке  пред собой.
Чрез  одно  мгновенье  легкое  свеченье
Обручем  сиянья  опоясал  дол кружной.
Сдвинулась  картина  широтой  безбрежной,
Покачнулась  влево  плавною  волной.
И  закрылись  вежды , слезно-безутешны:
,,Тамария-мила,  ангел,  будь  со  мной.,,
            
            Часть 1

Но  Тамара  ловко  прыгнула  к  подножке,
Хлопнулся  автобус,  дверцами  звеня,
И  поехал  мимо  спортивное одежки,
Мимо  ширь-стоянки,  где  гуляла я.
Там  когда-то  Валик,  тонкий  и  кудрявый,
Приводил  в  порядок  частный  пропуск-дом:
Штукатурил  стены,  потолки,  шершавы,
Персико-покраской  разукрасил  ,,Гном,,.
/В  нем  бы не  работать,  а  глядеть  без  дела
В  потолок  беленый,  лампы,  зеркала./
Но  оставим   краски,  Валика,  панели.
ТамарИя  едет,  стоя  у  стекла.
Скромные  ресницы  жмурятся  на  солнце
Голубым  сияньем  добродушных  глаз.
Глубина  и  тайна,  близ  оконца,
Синь-очарованье  светится сейчас.
Брови  плавно-русы,  а  на  лбу  веснушки
Редко  украшают  лоб под чЁл.
Волосы  волною, задевая  ушко,
Под  небросской  брошкой  пали  на  плечо.
Губы,  несказанно,  сладостно-отверсты,
Мило  улыбаясь,  мало  говорят.
Вот  и  остановка. Распахнулись дверцы.
ТамарИя  бойко  спрыгла  на  асфальт.
А  детишки  рядом,  пОд  руку  с  Тамарой
Весело,  вприпрыжку,  мелко  семенят.
Шум  и  разговоры, проходя близ парка,
Дети заглушают  машин бегущих ряд.
Со  вниманьем  детки  садик  проходили,
Ворота  минУли,  скверик,  стадион,
Мимо  стеклянОй  афиши торопились.
Задержалась  Лялька,  юркнув  за  газон.
Шустрая  присела,  травку  развернула.
Там  цветочек-лютик  махонький  растет.
Пальчики-румянцы  стебля прикоснулись,
Носик  утыкался  в  желтенький  листок.
Аромат  цветочка,  веяньем  душистым,
Приподнял  на  счастье  детские  мечты.
Хлопнули  ресницы радостью искристой,
Вспыхнули  ланиты  розою почти.
Губки--мед-рубины  разошлись  с  улыбкой,
Цветик  обрывала  девочка , дрожа,
И  сорвалась  с  места,  и  быстра, и гибка,
Догоняет  дружек,  догналА  меня.
Крохотным смущеньем, драгоценный  цветик
Приподносит  бойко  тренеру  она.
Тамария-мила  улыбнулась  детке,
А  в  глазах  мерцанье  голубого  дня.
Розовая  куртка  нАглухо  замкнута,
ВОлос  ярко-рыжий,  ах,  задел  слегка.
Словом поперхнувшись, я  не  повернулась, 
Ток  любви, как  бритвой,  полоснул,  маня.
/Пусть  не  мне  ласкаться, 
Не  любить,  не  зваться.
Ангел-Тамария,  не  гони  меня./

Ключики  звенели,  хором дети пели.
Дверцы в  раздевалку, растворилися.
Сумки  и  панамки, платья шелестели.
,,Здравствуйте,--Тамара мягко говорит.,,
Побежали  детки, хлопая дверцами,
Запоздавший  цветик-Лялька  впопыхах,
Плеснула руками, топала ногами,
В секцию   ворвалась. Искры в очесах.
Лялька  на  сандальках  пряжки расстегнула,
Ножками  ступала  на  прохладный  плац,
Юбку-парусинку,  милая , стянула,
Шорты  натянула,  майку  убрала,
Расчесала  чубчик, хвостик потянула,
Прыгнула  с  скамейки,  в  залу  подошла.
В  зале  НаталИя, Юля, Катерина,
Настя  и  Ирина,  Соня  и  Марина,
Даша  и  Елена, Оля,  Вероника...
Деток,  эдак,  двадцать  скачут вереницей.
Впереди  Светланы стройная Наташа,
Прыгает,  как  зайчик,  волосы--что  шарфик,
Дергаются  спешно,  пламенно-беспечны,
Ручки  мило-белы , в  сильном  напряженьи,
Локтями,  толчками  прыгнуть помогают
Выше-выше, дальше.  Лялька, догоняет.
Она не  поспевает,  рученьки  не  крутят,
И  прыжок  не  выше. Юля тут подружка 
Видно ,всех  милее, Настя всех   сильнее,
Оля, как тростинка--легче и стройнее,
Ира  белокура, болтливостью игрива,
Ксюша--неприметна,  но  в  трудах заметна,
Темная  Марина--долго-терпелива,
Выдержит  растяжку,  глазом  не  моргнет.
Дина  молчалива,  личиком  смазлива,
Но  упорства,  рвенья  ей  не  занимать.
А  Елена-,,бланка,,  личиком  смешлива,
Баловство  в  натуре,  озорство  в  речах.
Гале,  Веронике,  Ксюше  и  Параше,
Свете,  Маргарите--годиков  по  пять.
Прыгают  малышки,  весело  резвятся,
Со  всего  старанья  просекают  ,,старт,,.
Хлопнула  Тамара  и  пошли  присядкой
Детки-хохотушки, на кортках торопясь.
По  ,,бревну,,  впервые, ходили, покачаясь.
Наконец,  разминка  завершалася.
Хлопнула  Тамара,  громко  повторяя:
,,Стали  все  в  рядочек,  слушайте  меня.
Семерка  к  турнику  подходит прямо- прямо,
А  вторая  тройка мчится на батут.
Остальные  дети  сели  на  скамейки.
Внимательно  глядите,  повторяйте не сутулясь.,,
Тамария  рядом, рукою меткой
Здесь  опустит  мягко,  там  поддержит  круто,
Ножечки  придержит,  рученьки  направит
И  поднимет  спинку  грацио-дитя.
А  пока  трудЯтся  дети  на ,, снарядах,, ,
Тамария  в  угол  гикнет замечанье--
На  батуте,  Саша,  натяни  носочек.
Не  зевайте,  Ира ,  Оля-голубочек...
Вдруг  неосторожно  оступилась  Настя.
Тамария  тут же прибЕгла до  ,,бревна,,.
Вытирает  слезки  детки  в  два  потока:
,,Здесь  у  нас  не  плачут, воздохнув глубоко.
Ну-ка  успокойся,  Настя , близ  скамьи.,,
Выходила  детка.  Слезы  льются  с ока,
Уходила  Настя,  хлопнувши  дверьми.
В  раздевалке  Валя  прошептала тонко
Ласковые  речи,  глядя  в  синь-глазЁнки:
,,Девочка  ты  крепкая, отдохни маленько.
На,возьми конфетку. Да промой ручонки.
Слезки  рАзом  сникли  и  румянец вспыхнул.
Улыбнулась  Настя,  носик  утерла.
И  с  конфеткой  сладкой попила водичку.
И  спокойно-бодро  в залу  подошла.
Тамария  тихо, в ушко,  прошептала:
,,Настя,  подтянися,  покажи  себя.,,
К  низкой  перекладине Настя подбегала,
Прыгнула  разочек. Нет,  не  достает.
И  еще  прыжочек.  Пальчик скользь касался.
--Кто  поможет  Насте?--тренер наш встает.
Подбежала  Лялька,  резва, синеока,
Ухватила  Настю  зА  ноги , кряхтя.
Напряглась,  подняла  девочку  высоко,
Ухватилась  Настя  за  турник , крепка.
Маленькие  ручки  напрягались, дрожно,
Щечки  надувались,  тело  поднялось,
Настя  перекладины плечиком касалась,
Пару  раз  поднялась  и  еще  семь  раз.
Обессилев  силой,  спрыгнула  девчонка.
Плеск  аплодисментов  радостно  гремит.
Так  поочередно, аж до звездонки,
Детки  отжимались,  соревнуясь  в силе.

На  часы  взглянула  дорогая мила.
/До  конца  занятий--минуток пять./
,,На  растяжку  живо.,,--гикнула  Тамара.
Расселися  девчонки ,суетяся в ряд.
Ножки  выпрямляют,  тянутся ступнями.
,,Не  сгибать  колени.,,--тренер  говорит.
Девочки  носочка  хватаются руками.
Всяк  пыхтит, старается  складкой удивить.
Тамария  жестом  подозвала  Лену,
Ставит  на  колени,  возле своих ног.
Упиралась  Лена  спинкой  о  колено,
Ухватила  тренера штанины клок.
Натянула  ножку,  правая  согнута.
Тамария  пОдняла  левую  пяту,
Ножку перед  Леной медленно сближает,
Жмурится  девчонка, на молчит дитя.
Боль-растяжку она претерпевает.
,,Кто  еще?,,--Тамара  голос повышает.
Ласково-игривый обводит поверх взгляд.
Подошла  Наташа.  Ямочки  пылают.
Приподняла  ножку,  пятку  подала,
Вынесла  растяжку. Ножку опускает.
Юркнула  на  место.  Наташа весела.

Зал  в  лучах  заката густо  розовеет.
Дети  преоделись.  Разошлись домой.
Я  не  уходила. Ветерок не веет.
Только  на  минуту  заглянула  к  ней.
На  скамейку  села,  у  стены  прижалась.
И  гляжу  украдкой  на  черты еЁ:
Приклоненный  профиль,  губы  полно-алы,
Взор  прекрасно  ясный  пробегает  текст.
Губы,  нет  не  шепчут  и  рука  не  медлит.
Пишет  что-то  тренер.  Я  ступаю  шаг.
,,Можно  мне  остаться?,,--робко  вопрошаю.
,,Нет, ,,-отказ,  как  камнем , поразил меня.
Слезы душат  горло,  я рванула  ручкой
И  умчалась  в  диком  исступленье  прочь.
Что  могла  я  сделать,  как  могла  нарушить
Дела  этикета и задать вопрос?
,,Разве  хочешь  видеть,  разве хочешь знаться,
Ловко  сторонишься,  вся  в бегах, трудах.
Для  меня  нет  места  на  краюшке  счастья.
Я  не  претендую  нарушать  твой  час.
Только  бы  глядеться,  только  б пальцы встретить,
Только б шепот  слышать,  только б взор  заметить,
ВОлос  не  касаться,  плеч  не  приближаться
И  ступней  прекрасных  шаг  не  усмирять,
И  страшиться  близость  превратить  в  реальность,
И  реальность  видеть  лишь  в  твоих  глазах.,,

Наконец , Тамара дописала строчку,
Твердо  ставит  точку.  Ручку  убрала.
Вот  она  поднялась. Хлопнула в ладошку,
Волосы  откинув,  локти  развела,
И  зевнула  сладко. Усталость, как бывало,
Лоб  обводит  влажный ласково  для  сна.
Тамария  резко  сорвала  усталость
И  зашла  в  коморку  кофту  поменять.
Плечи  отражает зеркало на стенке.
Грудь,  млечно-округла, под  сорочкой-снег.
И  присела  Тома ,  развязала кеды,
Обнажился узкий, розоватый след.
На прохладность плиток Тома проступала,
И  прошлася  к  душу, проскрипев  дверьми.
Отвернулись  краны.  И  вода, с  парами
На  лицо  Тамары  с  шумом  полились.
И  в  туманах  жара, и под тусклой лампой
Тамария-мила--бодро  весела.
Скоро  освежилась,  нАспех  обсушилась,
В  нетугой  комочек  вОлос  собрала.
Плечи  бело-милы  под  сорочкой  скрыла,
Натянула брюки, с зеркалом простилась,
Ножки  обувала  в  легки босоножки,
Козырек  на  брови  низко  навела.
Звякнули  ключечки,  щелкнули  замочки.
Надолго мне запомнился спортивный вечерок..

Лужи  на  асфальте --звезд  отраженье.
Небо  в  синь-лазури,  сберегает  нас.
В  бусинках  капели кусты сирени
Изумрудным  плеском  капали  подчас.
По  тропинке  мокрой,  по  тропе  знакомой,
Мимо  древ  высотных  Тома  пронеслась,
МЕльком  оглянулась  на  дворец  ледовый,
На  афишу  в  раме,  скрылася  из  глаз.

Стою на остановке. Автобус подъезжает.
Тамарии профиль  вижу  у  столба.
Тяжко  воздыхая, глаз  не  отрывая,
Вижу--ветерочек   тешит  волоса.
Тихою  прохладой  распушил  ресницы,
На  губах страшится  с  влагой  осушиться,
Кофточку  объемлет  трепетным  волненьем
И  лилеет  плечи  легким  дуновеньем.
/Думаю скрозь  слезы:,,Я  тебя люблю.
Как  мне  дотянуться,  как  мне  прикоснуться,
Как  объять  твой  пояс, в объятьях потонуть?
Может  быть,  автобус  мне  поможет  встретить
Взор  прекрасно-нежный,  пальцы  стройно-бледны,
Торс  объять  украдкой,  как  бы  невзначай?/
Прикатил  автобус,  хлопнулся дверцами,
Мы  поднялись  вместе. Малютка рядом с ней.
Но,увы, Тамара не заговорила с нами.
Завела  беседу  с  кем-то  из  друзей.


          Часть  2
 

Ночь  глядит  в  окошко.  Лампа  с  подокошка
Слабо  освещает  скромный  уголок.
Шкаф там с  табуреткой и с кроватью столик,
Выцвевшие  краски  на  льняном  ковре.
В  рот  совсем  не  лезет ужин на тарелке.
Мысли  и  желанья  крутят  в  голове.
Как-то  отрешенно  я  рукав  стянула,
Молнию  разъяла,  кофточку  сняла,
Потянула  брюки,  бросила  на  стульчик,
Лампу  потушила  и  в  себя  ушла.
На  тяжелы  вежды  ночка  опускалась,
В  ушко  проникаясь,  шепчет  снов  слова:
,,Тамария  рядом,  Тамария  близко,
На  цветах  розалий,  на  цветах  душистых,
Возлежит  нимфеткой, как  цветок лучистый. 
Ножки стройно-бледны,плечи бело-милы,
Грудь  вздыхает  плвно, на  устах  желанье.
,,Ты,  моя  Тамара.  Я  люблю  тебя!,,
И  объемлю  плечи,  и  приемлю  тайно,
Сердце  к  сердцу  близко  и  в  устах  уста.
Срасти  поглощают  жаркое  дыханье
И   словам  нет  места.  Здесь  любовь  одна.
Но  недолговечно  страстное  признанье.
Дрогнули  ресницы.  Сон  слетел  с  виска.

Я  в  окно  взглянула.  Солнце просветило.
Голубое  небо  смотрит  с высока.
,,Там,  за  горизонтом  я  ее  любила.
С  милой  недотрогой  была так близка:
Голубые  взоры  встретились  мгновенно
В зале,  где  блистает зеркало-стена.
Под  ногами  мягкий  пОстил  покровенный,
Тихо  подступаясь,  к ней  прошлась одна.
Соплетались  пальцы,  приближались  плечи,
Талию  объемлю. Забываюсь я.
И  ознобом  сладким  всю  меня  качает.
И  в  круженье  пылком, ближе и смелей.
Шепот  и  молчанье,  скорости  дыханья,
Обошел вниманьем поцелуй ей-ей,
Но  рука  сжимает  талью  обожаньем.
,,Мы  одно  с  тобою,  милая моя.,,
Путалися  ноги,  взгляд  завороженный.
Песня отступала  в  колокольцах  дня
И,  не  видя  света,  тихим стоном,
Говорю:,,Мой  ангел, я  люблю  тебя,,.
Умолкала  песня,  затихали  струнки,
Танец  прерывался,  говор  начался.
Отторгались  плечи,  размыкались  руки,
Взоры  омрачались  прозой  бытия.
Тамария-мила  в  ушко  прошептала:
,,Вам  за  все  спасибо, ,,--и  в  толпу  ушла.
Кто  же  скажет  сердцу  не  любить,  не  зваться?
Свет  ли  в  поднебесной,  небо  на  закате,
Звезды  в  ночи  майской,  иль  луна-светлянка?
Ветер не уносит тайну ожиданья.
И  труды  на  поле  не  стирают  страсти,
Дождик  не  смывает  любовные напасти.
Счастия  крупицы--для  любви  нежданной.

Облако  на  небе  проплылО  свеченьем,
По  кругу поплыло плавно  на  закат.
,,Может  быть  скрипица  даст  отдохновенье?,,--
Я  на  столик  ставлю  нотную  тетрадь.
Мягко,  осторожно  я  футляр  вскрываю,
Бережно,  проворно  скрипку  подняла,
Подбородком  жестко  в  деку упираюсь
И  смычком  легонько  в  тонус  провела.
Сердце встрепенулось,  струны задрожали,
Пробежали пальцы вихрем по струнам,
Понеслися  звуки,  песня полилася.
Плачь моей  скрипицы  будоражит нас.
Резонансы-звуки  пронизАют душу
И  врачует  сердце,  и  уносит  в  даль,
Где  светло  и  ясно.  Музыка  ликует.
И  смычок  взлетает,  и  аккорд  опал.
В  зале--стон-затишье,  в  голове  звонница.
Песнь  отдохновенья  смиренья придавал.


Повернулось  солнце  лучиком искристым,
Окатились  крыши блеском  у окна,
Парк  едва  волнует  эвр  серебристый,
Птица  в  небе  вольном  поет и не одна.
Мушка-одиночка, нет не досаждает.
Лялечка-малышка  на полу сидит:
Чубчик  отмахнула,  ресничками моргает,
Стеклянной  стаканчик  в  кулачке  торчит.
В стекляной стаканчик кОльцею  макает
И  в  колечко  дует,  воздыхая, ах--
Выплывает  с  кОльца, шарик, изгибаясь,
Трепетно  сверкая,  медленно  летит.
Краски  разноцветны  в  пузыре  играют.
Девочка-светлянка  радостно глядит.
Снова  воздохнула,  кОльца  прикасает,
Палочкой задела пузырек, шутя,
Мягко,  осторожно  на стакан  пускала,
Мановеньем  ручки  бережно  сняла,
Плавность  пузыречка  за  бок  поддевала
И  тройняшка-шарик  к  шару  поплыла.
Дрогнули  мерцаньем  тонкость-пузыречки,
Задрожали  краски  в  свет-шарах.
Пах,  поочередно  хлопнули  кружочки,
Лопалися  краски в  синь-лучах.
Пах,  и  вспрыгла  точка  с  мыла-пузыречка.
Радуется  детка.  Радуюсь  и  я.
Говорю:,,Пойдем  ка  на  прогулку,  дочка,
Прогуляться  в  парке  нам уже  пора.,,
И,  без  промедленья,  радуясь  денечку,
Подставляя  солнцу  руки да с  лицом,
МИнули  с малышкой  липы  и  березку,
Обошли,  как  прежде, вишенку  вдвоем,
Забрели  к  столетним  трем  дубам рядочком.
Здесь  в  осенний  полдень  Лялечка , шутя, 
К  дереву  бежала,  падала  на  копны,
Топала,  кружася,  листьями , шурша,
Сыпала  охапкой  листьев  в  небо  скоро,
Звездами  слетали  листья , разлетясь.
Запыхавшись, Лялька  глянула  высоко--
С  высоты  златистой  клен  шумит  искрясь.
Яркая багряность проступает бойко,
Солнце  осияньем  Искрит  сребрецой.
Осень отражалась в глазках синеоких.
Но  молчит  девчонка  дорогою домой.

Драгоценны  листья золотой порою,
Вдвое  драгоценны  юною  весной.
Солнце прогревает выпуклые почки.
Первые  цветочки,  солнца-лепесточки,
Робко  прорастают  в  зелени  впервой.
На  колешки  стала  в  юбочке  девчонка,
Носиком  вдохнула  аромат  весны,
Носиком  задела  сочность  лепестонка,
Хлопнули  реснички  у самой  росы.
Глазки  провожали  мурашки крошки.
Важная  мурашка  поползла  с коры.
Там,  в  верху,  на  ветках  липкие листочки
Смело  пробивают  почечки  любви.
С  воздухом  весенним, терпко-сочным,
Веселятся  в  парке  сладость-соловьи.


           ЧАСТЬ  3

Но  прошли  денечки.  Торопилась  ночка.
Вот  и  остановка, и вокзал ,и я.
Тамария  едет,  сидя  у окошка.
Просветленный  профиль  вижу  у  стекла.
Очи--синь-лазури смотрятся на крошку.
Крепко держит Тома девочку от бед.
Теплота  румянца  выдает  немножко,
Грустным разливаньем,  несказанный  свет.
Все  очарованье  милых очертаний
С  деткою  родною  вижу  вновь.
/,,Но  не мне  ласкаться,  не испить желанья.
Ангел-Тамария,  не  буди  любовь..,/

Снова  остановка,  спорт-ворота те же,
Та  же  раздевалка, шум с  суетой.
И  слова  Тамары:,, Приходите позже.
Приходите  в  восемь  забирать  детей.,,
Прямиком,  не  глядя,  я  за  двери  вышла,
В  темном  коридоре  развернулась--жах
И  остановилась  около  перила.
Пропустила  мимо  юношу в дверях.
Крупно  напрягались бицепсы спортсмена,
При  движенье  быстром  выдавали  мощь
И  работу  многих, будней пересменных.
Звякнула  калитка.  Стадион--все тож.
Я сижу в сторонке, близенько к решетке.
Эллипс  ступенчатый  окружает  дол.
Купол  неба  в  блеске  над  футбольным  полем.
Скошенность  травички  приглушает  боль.
И  фонтаны-трубки  с  шлангом  на  подложке,
Россыпью  алмазной  орошают  луг.
Копьеборец  смело ступает по  дорожке,
СтУпнею  уперся  в порог. И вдруг
Перегнулся резко, замахнул рукою,
Правая  десница  бросила  копье.
Небо  осветилось  лентою-дугою--
Поле  глади  ровной  пробито  далеко.
Тем  временем  бегуньи  и  бегуны  трусцою
Три  круга  пробежали.  С  разминкой  не  спешат.
Спринтеры  промчались передо мной  гурьбою,
Звонко  покачнулась  планка  на  гвоздях,
Когда  прыгун  толкнулся  от  гибкого  шеста
И  падал,  опьяненный,  поспешно и вставал,
Спокойно торопился,  разгон он намечал.
И  покорял  три  метра усердно как-ни-как.

Но  пора  вернуться  к  деткам  в  раздевалку.
Дверцу  я  открыла  узкой  щелкой  в зал.
Тамария  держит Соню за  талИю:
Девочка прогнулась, ручки отвела,
Ручки опускала, голову  откинув, 
В  бело-поролонный  пОстил-пол,
Бедра  напрягались, прогибалась спинка,
Оттолкнулась  Соня,  плечи  подняла.
С  девочкой  Тамара глубко воздыхала,
Ободряя,  шепчет:,,Повторим , потом,,.

Против  свет-окошка  гимнастки  баловались,
Занимали  место  на  половичке.
Хлопнула  Тамара. Детки замолчали.
,,Повторим,  есть  время,  ,,курочку,,  еще.
Для начала  станем,  живо,  на  колешки.
Ручки  рядом  ставим.  УперлИсь  в  матрац.
Вытянув  носочки,  согнутые  ножки,
Подтянули  ближе,  к  животу  сейчас.
Спинку,  округляем,  ступни подбираем,
Медленно  подъемля  торс  над  головой
И,  спокойно, дети, ног  не выпямляем,
Опускаем  тело плавно,  над землей.
Пола не  касаясь,  ножки не  бросая,
Коленки  подержите  плотно  у  груди.,,
Девочки,  слабее,  уж  стоят,  шептаясь.
В  ком  упорство,  сила,  щет не упустит.
,,Может  быть,  Мария  нам покажет ,,стойку?,,
Ласково-игриво  Тома  говорит.
Темная  Мария  прыгнула  на  коврик,
Рученьки,  поставив,  животик подперла,
Округлила  спинку,  приподняла малость,
Тамария  тут  же  ступни  подняла,
Бережно  и  мягко  ,,стойку,,  навела.

Я  закрыла  дверцы.  Близится конец.
Только  я  уселась  на  скамью,  девчонки
С  шумом  в  раздевалку  сыпались вконец.
Тамария  следом входит. И в сторонке
Каждому  сказала  меткое  словцо.
С Лялечкой-малышкой мы спешим в автобус.
Город  в  позолоте.  Затененный  парк.
Машины  проезжают .Троллейбус мчит особо.
И  спешит  автобус  в  автопарк.

Первый  цвет  весенний,  веточкою ранней,
Украшает  белым  белое  окно.
И  отверсты  губы, и ее дыханье,
Знаю,  воздыхали  лепесток вольно.
И  груди  упругость, и ее ладони
Оттеняли  нежность  листиков  и,  ахх,
УпадАла  ветка  с  майским  ветерочком,
С  жаркое  ладони  на  песок-асфальт.
Подхватила  ветку  я  с  сирень-аллеи--
Загрустила  в  вазе белая  весна.
/Нет  тебя  со  мною,  солнце-Тамарея,
Не  видать  мне взора  голубого дня.
Губ  любви  не  трогать  поцелуем  нежно,
Плеч  не  прикасаться,  любовь  не угадать.
В  дальний  зелень-город, может, мне уехать
НА  берег  песчаный,  где  морская  гладь
Вольно  катит  волны.  Водные  просторы
В  блеске  лучезарном пУрпурной  зари.
Лес  в дали  задальней , тусклою полоской,
Голубым  овалом  огибает  круг.
По  зеркальной  глади  лебедь-да-с  красавой
Грациозной  парой,  ленточкой  плывут,
Скользь  преображаясь, изгибаясь плавно,
Взоры  перламутры  устремляют  вдруг.
Крыла  прикасаньем  вОды  нарушают,
В  брызгах  омовенья  солнышко  блестит,
Водное  пространство  страсти умножает
И  любви,  и  ласки,  и  блаженства  миг.
Тучка  с  горизонта  затенила  солнце.
Лебеди слетались, покинув жемчуг-бриз, 
НА  берег  далекий,  к  дому,  на  сторонце.
Уносился  в  небо  лебединый  крик.

У  воды  прозрачной,  где  остры так краски,
На  песочек-злата  Лялечка  легла.
Сон  дыханьем  ровным  чуть притронул глазки.
Принакрылись  веки,  нега  разлилась.
Раз-и-два,  и  солнце  вспыхивает  жарко.
Детка  встрепенулась,  бросила  савок.
Надувной  ,,кружочек,, ухватила яркий,
Прибегала  к  морю,  брызгала  чуток,
В водные  просторы с визгом  погружалась,
НА  берег  песчаный  рухнула , дрожа,
Простучали  зубки,  ножки прохлаждались,
Капала  водичка  с  чубика  подчас.
Обсыпала  Лялька  плечики  песочком.
И  глядит  на  море  с  дрожью  в  кулачках.
Чайка  там  с  волною,  вЕрхом  на  брусочке,
Повинуясь  ветру,  к  берегу  плыла.
Стрекоза,  сверкая  сизым  трепыхыньем,
С  тростником  гуляет,  над  водой  звенит...
Голубое море, золото-блистаньем
Тусклым  полукругом  в  голове  стоит.
И  провал  сознанья.  И  ночи  мерцаньем
Прокатилась  дымкой.  Вспыхнули  лучи.

Что  такое  море?  Это  вод  сиянье.
Что  такое  небо?  Тайны  глубина.
Что  такое  капля  на  оконце  рано?
Это  вод  испара,  тучек  суета.
И  опавший  дождик  в  утро  ясно,
И  опять  испара  на  закате дня.
Капелька-крупица отражает небо,
Капелька-крупица  поглащает  свет.
На  морском  просторе и  в движенье вольном,
Капля в  оболочке  светом  напряглась,
Вздулась,  натянулась,  плавно  разделяясь,
Вопреки старанью  силы  гравитона,
Целостность  и  тайну  нА  два  разняла.
Так  из  века  в  веки  в  миллиард  делений,
Жизнь  с воды  прозрачной  нА  берег  сошла.
Травы волновались,  рощи зашумели,
Птицы  в  небе  вольном  радостно  трелят.
Травы  и  деревья  цветом  расцветают.
Человек  в работе  рук  не  бережет.
И  в  пространство  космоса люди  улетают.
Жизни  воздыханье,  как  волны  стремленье,
Также  неустанно  телом  дорожит.
В венах Человека, воды  круженье,
С  кровью  ало-красной,  жизнь  сохранит.
Силой  жизни голова владеет--
Ускорит,  замедлит  непременно  вдох.
Волей  непреклонной,крови любовный ток
Также  силой  воли  может  охладеть,
Покоряя  мысли  добрым  устремленьям.
Голова  над  телом  властвует  извечно.
В  час,  когда  предела  нет  для  Человека,
Дух,  за  все  ответный,  многое  приметный,
Пред  росой  клонится  гордой  головой,
И  холодным  взором  небо  пронизает ,
Тучку  в  небе  встретив, светом  обнимает,
Приподнимет  выше, дымкой растворяет,
Покоряясь  духу ,с  веселою игрой,
И  картина  мира, гигантскою волной,
Вздулась , приподнялась,  снова  улеглась,
Покоряясь  свету  проницанья  глаз.

Тайна  всякой  жизни--света  разделенье.
Тайна  Человека--ближним сострадать.
В  ком  любви  в  пол  меры--мал для гиг-свершений.
В  ком  любовь ,как  пламя,  холод  в  голове,
И  не  глуп  в работе,  не  ленив  с рожденья
И  красу  увидит весною на траве,
Тому  небо  дарит  силу  немыслимых творений
/Скорбь его  сильнее  тяжести  земной/.

Но  пора  развеять мысли  и  стремленья.
Щелкнул  телевизор,  замигал  экран.
Пробегают  буквы,  замелькали кадры.
И  героев  лица  украшают фоан,
И  волнует  сердце с сердцем  заране,
И  с восторгом  шепчешь  имена-поток:
Вертинский,  Ободзинский,  милая  Раневская,
Кторов,  Евстигнеев,  Гарин и Попов,
Райкин,  Жаров, Римочка Зеленая,
Матвеев  и  Ефремов,  Быков  и  Лавров,
Юматов,  Смоктуновский,  Стржельчик  и  Ульянов,
Пельтцер  и  Стриженов,  Плятт  и  Табаков,
Мордюкова,  Дуров,  Менглет,  Ливанов,
Аросева,  Джигарханян, Степанова, Калныш,
Демидова,  Крючкова,  Еременко,  Борисов,
Соломин,  Банионис,  Петренко,  Куравлев,
Тихонов,  Калягин,  Этуш и Борисова,
Невинный  и  Садальский,  Белявский,  Лановой,
Фрейндлих,  Гурченко,  Доронина  и  Яковлев,
Юрский,  Немоляева,  Гафт  и  Казаков,
Будрайтис,  Адомайтис,  Ярмольник,  Костолевский,
Блестящий Мсрян, Касаткина,  Шакуров,
Никоненко,  Караченцев,  Филиппов и Абдулов,
Броневой,  Васильева,  Миронов  и  Гуськов,
Басилашвили,  Польских,  Гундарева,  Дмитриев,
Удовиченко,  Лыков,  Назаров  и  Жарков,
Гаркалин, Маковецкий , Усатова,  Безруков,
Аронова, Стоянов, Талызина, Стрельцова,
Яковлева,  Купченко, Гармаш,  Балуев,
Баринов,  Мадянов,  Панин,  Ковальчук,
Любшин, Тараторкин ,конечно,Спиваковский,...
Всех  не  перечислишь.  Пора бы отдохнуть.

Липы  пышным  цветом,  ароматом  сладким,
Виа-вай  зефиром,  на  улицу  зовут.
Цветом насладиться я  вот-вот  собралась,
Вижу,  у  забора  роза сникла чуть.
И  на  лавке  скромно алая заметна,
Через  пять  шажочков--третья,  у  куста.
/Как бы  мне  хотелось,  чтобы  очи света
Выбрали  украдкой  цветик  для  меня,
Целовали  губы лепесточек нежный,
Ноготок  нарушил  россыпи  цветка
И  тобой  был  сорван  цветик  на  рассвете,
Сочно-одинокий  в  дикости  прикрас,
Незаметно, тихо,  сложен  на  песочке.
То  любви  надежда,  ожиданья  знак/.
В  этот  день  полдневный,  в  этот  день пригожий,
По  наитью  тайной, пламенной любви,
Видела  я в  парке  облик  незабвенный--
И  забыла  горечь  мУчимой  поры.
И  ее  молчанье  в  прошлом  позабылось.--
Ты  во  мне,  как  солнце,  мой  исток  любви.
Моей нежной ласки не беги так рьяно,
Посиди  со  мною  под листвою лип.
Я  наполнюсь  жаром  твоего  дыханья,
Волос созерцаньем с заколкой-шик.
Сидя  на  скамейке, с ветром тиховейным,
Я  наполнюсь  сказкой  бегло-звонких  фраз,
Ясно-лазоревым взора приближеньем,
Губ  ало-медовых,  и,прямо сечас,
И  ресниц,  так  близко,  как  размах  летящих,
И  наклон  в  веснушках  гордой  головы,
И  одежды  дымкой  на  плечах  покатых,
И,  руки  прижавшей  сумочку  к  груди.
Пусть  не  ты  бросала  розы  на  песочек.
Я  утешусь  взором,  видевшим  цветы.

Но  взлетела  Муза  легкой  оболочкой
С  сиреневых  цветочков  к  облакам  мечты
И  опять  присела  на листочек сочный--
С  ивушкой-плакуньей  навевает  сны.
Ивушка  склоненная,  листьем  осребренная,
Повинуясь ветру,  ветви подняла,
Шелохнулись  листья, росы обраненные,
Покатились  слезно на  росы  лужка.
И  соприкоснулась ивушка с  травою,
Бисером  омылась  хладная листва.
И  земля  поилась,  влагой оживлялась,
Корни  напоились  ивушки  сполна.
Лепестки  шептались,  с  ветерком  играясь,
Веточки , волнуясь, плавно  поднялись,
Потянулись  томно,  свЕркнули  алмазы,
Ива  приглашает  в  рай, где молунут фразы.
С  ивушкой,  качаясь,  Муза  взволновалась,
Эхам  повинуясь,  шелестом  звала.
Зашумели  листья, серебрились травы,
Тамарию  молча  я  увлекла.
Под  листок  духмяный, под  листок  кудрявый
Незаметно  вместе  скрылися  из глаз.
Преклонилась  ива,  Муза упорхала.
А  любовь,  как  пламя, сердце  заняла.
Близости  вниманья,  близости  дыханья,
Глаз  не  различая--в  нас  любовь  одна.
С  поцелуем  нежным,  страстным  и  желанным,
В  пальцах  напряженье.  Я  гляжу  в  глаза.
Сердца  отторженье  и груди  вздыманье
Выдают  упрямый,  нелюбовный  жар.
Дрогнула  Тамара--поцелуй  нежданный
/Ах,  любви  дыханье пламенит удар./
НЕхотя,  спокойно  разнимались руки,
Дрогнули  ресницы,  опустился  взгляд.
Нелюбовь  мгновенно  охладила  муки.
Кровь бушует  в  жилах,  думаю  опять:
,,Ты  меня  не  любишь, бежишь волненья.
Так  зачем  же  прежде  целовала  всласть?
Или  позабыла  зримое  смущенье,
Когда  в  зимний  вечер  ехали  с  утра:
Легкое  круженье,  поворот-сближенье,
Без  предупрежденья  ты  целуешь скользь.
И  людей  не  видя,  шепот откровенный,
С  переходом-шагом, махнув рукой,
Кроткими  устами снова ты касалась.
Но  того  не  знала,  что  услады-лал
Бешенным порывом сердце отсчитало.
/Так  бродяга  бедный  ловит  грошик   мал/.
И  людей  вниманье  ты  не  замечала,
И твои,  как  розы, поцелуи  днем,
Знаю,  в  благодарность,  ты  дарила  спешно.
Но  того  не  знала,  что  никто  со  мной
Так  не  обращался,  не  любил  так  нежно.
И сегодня, грустною, вечернею порой,
Затяжной бадягой, тоскую ,  безнадежно.



       ЧАСТЬ  4

Лет  назад  так  ннадцать  я  росла в  детдоме.
Помню  Новогрудский  детский  сад.
Как  игрушка  Ванька-встанька, помню,
На  столе  качалась,  радовала нас.
Помню  летний  воздух,  качели на пригорке .
Я  на  них  любила  высоко  взлетать.
И  макет-ракету  помню близ забора.
/Материнской  ласки  не  пришлось  узнать./
А  в  начальных  классах, в  Слонимском  детдоме,
Я  любила  с  детьми  на  земле  играть,
Со  скакалкой  прыгать, на велике кататься.
Была  непоседой , не  в  ущерб, притом.
Помню  я  ,,Песчанку,, ,лес  с  грибной  полянкой
И  деревья  в  яркой  зелени-наряд.
Шумною  гурьбою, зимой, на санках,
Мы  съезжали  дружно  с  горки  наугад.
Но  однажды случай  приключился горький.
/Обо  всем  мне  больно  говорить  сейчас./
На  дворе  детдома  была там  помойка.
Глупые  мальчишки,  чтоб себя  занять,
Котика  поймали, лапки  пережали,
С  гоготом  похабным  бросили в воду.
Запищал  котенок,  кричит мЯууууу,
Ушками  стреляет, чувствует беду.
Глазами молит-просит: -- Помоги ,мальченка,,.
И  зубами  тщится  край  доски  задеть.
Мне  до  боли  жалко. Я  бегу  к  котенку.
И  кричу,  и  плачу.  Помочь  не успеть.
Что  там  было  дальше,  я  уже  не  помню.
Есть  такие  люди. Я напомню:
Им  ничтО  не  стоит  душегубом  стать.
ЧтО  таким  мурашки и  мушки на ветке,
ЧтО  таким  цветочки,  зелени  листва,
ЧтО  таким  живое  существо  на  свете,
Что  таким  красивый,  рукотворный  храм?
Нет,  они  не  видят  золото-просвета
В  поле  тиховейном, не нужен лесной гам,
Не  нужна  им  ласка  от  пушистой  кошки.
Их  не  привлекает  птичек  зов.
Сторонятся  люди  от  таких  подростков.
Зачем таким жестоким пенье соловьев?


Как-то  в  интернате,  глядела я в окошко,
Когда  солнце  ярко  освещает  класс,
Голубь  под  окошком  потоптался  трошка,
Весело  глянУлся  в  светлости  стекла,
Полетел  на  небо среброокой птицей,
Я  глянула  на небо тихо,  чуть  дыша.
Замерла  секундой тучка в высях,
Поплыла,  снижаясь,  прямо  на  меня.
Я  как  будто  вздрогла,  отшатнулась резко
И  надОлго  выбросила  случай не простой.
И  за сказку  взялась. Читала с интересом .
И  уже  не слушая крик наперебой,
Мальчиков  у  двери, за партой девчонок,
Тихо стороняся  суеты людской.
Вдруг  мое  вниманье  приковал  цветочек
Скромный,  неприглядный,  еле-живой.
Скоронько  я  книжку  книжкой  принакрыла,
Избегая  гвалта , детской волтузни,
Нежные  цветочки  проливала лейкой,
Кактусы  и  пальму, и горшочка  три.
И  вода  дрожала  переливом  блеска
На  листах  душистых,  на  цветах  любви.
К  парте  возвратиться я собралась веско,
Вдруг  рука  верзилы  плечо давИт.
Грубая,  другая,  ниже, от колена,
По  бедру , похабная , нагло  поползла.
Я  взорвалась,  вспрыгла, вырвалась  из  плена.
Стыд. Негодованье.  И  толпы оскал.
И  звонок  пришкольный. Бег от амбала.
Я  в слезах  на  землю  рухнула,  дрожа.
Нет, и  не  искала  матери и жалость.
Знала,  нет  родителей.  Я, как  перст,  одна.

Пронеслись  минутки  с  ветром по крупинке,
Просушились  слезы,  я  сижу  в  тиши.
Клена  шумовенье  и  полет  былинки--
Все  померкло  в  цвете,  думаю  в глуши:
,,Жизнь  и  смерть  на  свете  рядом, повсеместна.
И  в  одно  мгновенье  где-то  жизнь  встает.
Близко,  или  где-то,  на  земле  безвестной,
Старец одинокий ,покрытый простыней,
Смерть  глазами  встретил  и  померкло  небо.
Жизни  закатилась  яркая  звезда.
Но  зачем,  к  примеру,  я  не  майский  цветик,
Ни  жучок,  ни  птичка,  ни  сама  трава?
Может,  потому,  что вижу  разделенье
На  земле  прекрасной,  в  звездах  и в мирах?
А  букашка-крошка , по светлому веленью,
К  свету  устремляет  полет на крылах.
И  с  закатом  солнца,  по  инстинкту  тела,
С  жизнью  расстается,  не  оставив  след?
Но  ее  рожденье ,видно, не напрасно.
Надо  мной  летая,  попирает  прах.
В  этом  не простое мошки  превосходство.
Я  же  бесконечно  в  поисках,  в  делах.
В  мечтах  ищу вселенной другой сходство,
С  музыкой  танцую, тружусь на полях,
Птицу  нарисую  на  бумаге. Но
Мошке  от  рожденья  это  не  дано. ,,

Монолог закончен.  Я  бодра ,поднялась.
И  бегу  вприпрыжку  по  асфальту в  сад,
МИнуя  ветвистый  клен,  сирени дальность,
Луковые грядки  и  каштанов ряд.
То ли  от  погоды, то ли от разбега,
Мысль  как  бы  стрелою-искрой  пронеслась:
,,Вдруг  я  спотыкнуся?,,--тут же осеклася.
Хрустнула  коленка.  Я  сдержала бег.
Почему  собою  не  могу  владеть  я,
Как,  к  примеру,  в  поле с мячиком  играть?


Время  развернулось.  Время  покатилось.
Мне  как  будто  было  двадцать  пять.
Сидя  у  кровати,  глядя  на  лЁт птицы,
Обводила  взором  скромность  уголка:
Шаткий  стул  под  лампой,  тумба  у  розетки,
Кипа книг  за  шкафом, стопочкой стоят,
Малый  телевизор столик украшает.
И  окно  в  пол  стенки  разливает  свет.
,,Если, столик в  мыслях, особо приметив,
Разделить  на  части,  лишнее  убрать,
Буква ,,П,,  предстанет, как  каркас  без  платья,
А  за  ним  и  стульчик,  и  кровать,  как ,,П,, .
,,П,, здесь ,без  сомненья, сути выражает.
Сути  суть  вторая  означает  ,,Т,,.
Рост  частей  по  краю  ,,Т,,- приращает,
Приведя  обратно  к сути--,,П,,.,
Так  нашелся  принцип  синтеза  понятий.
И  была  система  скоро  создана--
Синтез  философии  с политэкономикой.
Золотые  буквы  вывела  на  ней--
Имя  дорогого  в  мире  человека.
,,Проституткой,,  словом  он  назвал  меня.
И  предал  все  лучшее,  светлое  на  свете--
Дружбу  и  любови  ,годы отстраня.

И  тогда  собралась  я  уйти  из  жизни.
Припустилась , было,  за  город  бежать.
Миновала  скверик,  шлейф  забора длинный,
Старый  малый  мостик, по глади моста.
И  бегу,  решивши,--,,Мне  не  возвратиться.,,
По  тропинке  летней  с  брега  впереди.
Неман  величавый  кАтит волны зыбки
Далеко  за краем  сумрачной  дали.
Час  прошел.  И  боле. Слезы осушились.
Я  себе  сказала:,,Рано  на  тот  свет.,,
И  поворотилась,  домой  заторопилась,
Но  и  философий   не  брала с этих лет.

Но, однажды, в  вечер  я  раскрыла  книжку.
Пушкина  поэта  нАчала  читать.
Строчечка  за строчкой,  листики с интрижкой
День  за  днем  читала.  Поэм  не заждалась.
И  на  сердце  легкость проступала тайной,
Позабылось горе  опечальных  дней
И  слова-созвучья  полилися  манной,
Рифмы  и  мечтанья  звали  за собой.
Муза  дуновеньем  жеста  приласкает,
Пальцы  ручку  давят,  сердце  говорит...
И  блаженство  дАра  скоро прозревает,
И  невозвратимы  грустные деньки.
И  в  потоке  будней, писанья и работы,
Как-то  взворошила  стопочку  бумаг,
Тютчева и Фета читала  стих отборный,
Бунина,  Есенина  и  гляжу  в  тетрадь,
Толстую , в  обложке--Батюшкова  сборник,
Не  могу  восторга,  радости  унять
От  строки  точеной, легко- искрометной.
Там  стихи  так  плавно  льются  и  звучат.
Вспомнилися  в  мыслях Вергилий и Горацио, 
Анакреонт ,Гомер , Сафо ,  Торквато Тассо,
Батюшков-ленивец, познавший Тассо тайну,
Гомера,  Гесиода.  Сумевший  передать
Стиль  классики  наплывной  и  музы  тихоструйной
С  времен  отца  поэтов--Гомеровских  времен,
Со  словом  ярче  блеска, словом остроумным,
С  поющею  зарею -- стихирры  перезвон.

Мечтал  поэт  о  слове,  сдвигающего  горы.
Но  что  сильнее  мысли  без  слова,и  без ора,
Подвигший  купол  неба силой глаз?
Так  парк  от  блеска  ока,   контуром  широким,
Ионно  просветится,  плавно  преклонясь.
Сейчас  стоит  парк  старый, угрюмо-одинокий,
Но  непреклонный  кремень  любимая  моя.
,,Я  не  могу  поверить,  что  ты  меня  не  любишь.
Когда  в  руках  цветочек  головку  опустит,
Цветок  любви  ты  держишь  в  ладонях  и не губишь
И  капелька  любови  на  ней  дрожит.
Когда  на  очи  ясны  нахлынут  росы-слезы,
Моя  слеза  наплывом и к ней   бежит.
Вселенская  любовь  кропинкой  отразится.
Потоком  слез  горючих омою тень росы.
Когда  голубку,  может,  подымешь на природе,
Ужели  и  тогда  отвергнешь,  осердясь?
У птички  вольной  та ж любовь к  свободе.
Моя  свобода  в  силе  твоих  прекрасных  глаз.,,

Муза  легкой  тенью талию объяла,
ВОлос  шевельнула,  в  ушко  говоря,
Стройные  созвучья,  бурные  мечтанья,
Розовые  песни,  светлые  слова.
И  не потому  ли  поцелуй  твой  нежный
Проникал  мне  в  сердце, душу  бередя.
Знаю,  ты страшишься  злобного  хуленья.
Ты  скорее  хочешь  позабыть  меня.
Потому  ли  взор отводишь ,малость?
,,Погоди,  Тамара, подойду  сейчас.,,
Жарким  прикасаньем  я  руки  касалась--
Неприязни  жеста  вЫдали  отказ.
Поворот с-высОка  взора-откровенья
И слезы  застывшей в чистых  очесах ,
Отворот  холодный  от  руки  мгновенно.
,,Боже, что  случилось,  ангел  мой в  слезах.,,
Видно, я  причина  слез  горюче-кротких.
Больше  не  коснуся  и  тени  твоей,
Не  прижму  я  боле  стан,  как  тополь  стройный.
Мне  осталось  Имя  повторять   одне
И  взирать  на  травы, где  прекрасный  облик
Осиял  однажды  серебро  росы
И,  подъемля  очи,  озирать  рай-облак.
Там  твой  взор  прощальный  провожал  мечты.,,



             ЧАСТЬ 5


И  зарделся  камень  у беленой бровки,
Плиты  на ступенях  матово  блестят.
Двери  белым  белы с окоемкой новой,
Открываю  спешно,  чтоб  ее  не  знать,
Чтоб еЁ не видеть и за  ней  не  бегать.
Отрешиться  в  мыслях,  боль  души  унять.
И  не  замечая  лиц  с  улыбкой  беглой,
Внове  озираю  столик,  наклонясь:
Это  холодильник.  В  нем  пельмени-пачками,
Прямо  предо  мною  под стеклом  лежат,
Курочки, говядина, котлеты по-домашнему.
Свинина  расфасована,  голубцы  и фарш,
Почки  слева,  печени, колбаски не по-нашему,
Аккуратно  сложены на нижний ряд.
Пряна  сельдь  в открытую,  кильки,  матиас,
Мойва  и  горбуша там без прикрас.
И рыбки  там  сушеные, и баночки с икрой,
Консервы и паштеты разложены для  нас.
Аппетит  внезапный у лавки колбасной
Как-то  пробуждается  сам собой.
И   рулет  перченый,  и  балык  копченый,
Шпики,  сало,  кости. Все, как на подбор.
Сыр  всего  приятней /сыр  всего  полезней/
Плавленные,  в  дырочках, любимый ,,Пармезан,,.
Но  хватает  денег  только  на  пол  хлеба.
Я  беру ,, кирпичек,, .Минуя круасан,
ПОверх  хлеба  белого,  мягких плюшек,
Хлеба  разрумяного,  горячих булочек--
Шарики  воздушные,  бараночки  ванильные,
Творог  и  маслицы, пряники с клубникою,
Молоко  с кефиром,  полки  со  сметаной,
Йогурт,  маянезы  завершают круг.
Далее, вдоль залы--сладости  приятности:
Мармелады,  вафли,  зефир  , не вдруг,
С  орехами,  ликерные, конфеты шоколадные,
Фруктовые,  медовые,  с  изюминкой,  коньячные,
Ириски  там  молочные  и  шоколады  разные,
Морожное,  пирожные  сладкие манят.
Тихо озираясь,  конфеты обошла я.
Прямо  упираюсь  в  полочку  с  мукой.
У  стенки--полка ,  кофе ,  киселя, чая.
За  полкой  с  макаронами,  горохом  и  крупой,
Полка  соков  сладких,  водички  минеральной,
Джемы  и  грибочки, мед и вареньи.
Соус,  ниже  полки,  мАслице-янтари,
Капуста  и  солянка  в  баночках  видны.
Подхожу  я к кассе в радостном ударе.
Глазки  милой  девушки  миленько  глядят,
Пальцы  кнопки  щелкают,  касса  щелком  щелкает.
Я  скоро  расплатилась  и  вышла  на  асфальт.
Двери  белым-белы  прикрыла аккуратно.
Плавно,  на  дорогу  въезжает  царь-фиат.

Голубые  фары,  как  глаза  царицы,
С  полу-поволокой  глянцево  блестят,
А  стекло  объемно, с выпуклой  тенницей,
С  линией  на глянце золотом горят.
Вся  машина  будто  розово-лазурна.
Подъезжает  точно, около  крыльца.
Растворилась  дверца,  хлопнула  бесшумно.
На  асфальт  ступает  man , без кольца.
Черная  жокетка,  черной  смоли  брюки,
Темной  вишни  туфли,  галстук--ночи  цвет.
В  пуговицах  мягкий  перламутр  играет,
Яркою  полоской  оттеняет  свет.
Стрижка -- не  по  моде, ежик восхищает,
Брови  омрачают  проницанья взгляд.
Он  не  здешний  и  не  из  Парижа, знаю.
Может,  из  Италии, из  Москвы--навряд.
Видно, что  богатством, он сравним с пашею,
Но  любви  безумства,  нет,  не  испытал.
Девочки прекрасные,  с бусою на шее,
Может , и  сегодня  разливали  аль.
Разную соленость, кушанья нездешние
Все,  что  пожелаешь,  принесут  тот  час.
Он  пол  мира  видел, многое изведал,
С  парашюта  прыгал,  плавал он без ласт,
Облетел  все  небо, видел  все  на  свете,
Но  безумной  страсти так, и не узнал.
За любовью   бегать  далеко не надо.
Протяни  мизинец  к  жгучей  крапиве,
Преклони  колени  пред  росой прохладной.
На  цветах  крапивы,  на  траве  земной
Изумруд  увидишь с трепетной  росой.
Клейкие  листочки  мягкости  прибавят,
Аромат  цветочка  возвратит  деньки
Детства  озорного,  счастья  босоногого.
Позабудешь  деньги,  власти,  суеты.
И  захочешь  с  другом смотреть на звезды ночи,
Заговоришь  о  славе, о  пламенной  любви.
И,  вглядевшись  в  искры  взгляда  друга  верного,
Ты  увидишь  близкие  помыслы свои,
НЕчто  не  похожее,  превосходство, мерное.
И  душа  с  душою  захотят  сойтись
И  объединиться  в  дружном откровении,
Разукрасить цветом  ярко-поднебесным,
Имя  и  деянья  друга  незабвенного.
И  не  раз  вспомянешь  о цветах пахучих,
Парк  на  утре  раннем  розовой  зари,
Пух,  как  снег,  пушистый,  по  ветру  летучий,
И  росы  блистанье  на  траве  в  тиши,
И  подругу  верную,  неприметной ликом,
И  романс  синьори ,слышимый в ночи,
И  прощальный  шепот, мило-тихий  ропот,
Бег  от  взгляда  верного,  бег  от  губ  любви,
Бег  от  плеч  лиловых.  И  разрыв,  как  Омрак--
Ты  уже  в  машине,  ты  уже  в  пути.
Сидя  в  кабинете,  видением опять,
Будет  неприметно  звездочкой  сиять
Легкая  косынка,  ситцевое  платье,
Ножки  в  босоножках,  ягодка в  устах.
И  богатство  мира  не  заменит  счастье,
И  любви  услады  в  прошлом и в  мечтах.

Мне  его  судьбина  вОвсе  не  завидна.
Красоту  фиата  я  найду  в  цветах,
Легкость  одеянья  с  дымом  очевидна,
Взор поравнится с  глыбою  в горах.
Золотая  клетка  жизни  сокровенной
Блеском  не  сравнится  с  солнечной  зарей.

Роза-одиночка  в  поле драгоценна,
Драгоценна травка  юною  весной,
Драгоценен  листик  золотым явленьем.
Множество,  без меры, протопчешь откровенно.
Так  в избытке  счастья  счастья  не  видать.
Я  не  призываю  бросить  роскошь злата.
Дело  капитала-- творить капитал,
Расширять  просторы  сверхцивилизаций.
Но  и  рук  трудяги,  нет  не  презирать.
Тебе  милы  злато,  роскошь и  наряды.
Но  признайся  честно,  хочется  гулять
По  равнине  поля,  где  колосья  гнутся,
Где  туман  лениво  открывает  путь
Зеркало-теченью  с  утренней  прохладой
Тихой  и  прозрачной голубой реки.
И  ступить  захочешь  в  лес  пахуче-сладкий,
Насладиться  звоном  птичек  на  зари,
БоровИк  захочешь  приподнять  со  травки,
МоховИка-бархат  шляпочку принять,
Сыроежек  крохких,  может  не  срезать,
Золото-лисички,  под  листочком  сохким,
У  березы  белой  скоронько  сорвать.
Обойдя  местины, с полное  лукошком,
Малость  притомившись,  сядешь  у  куста,
Тонкого  и слабого  у  малины-ягоды,
Приподнимешь  ветку,  дух  переведя,
Сочные,  преспелые, крупные,  и мягкие
Ягоды  по  ягодке  тронишь,  как  дитя.
Сочность сладкую,  шерщавость троякую
Ощутишь  всем  сердцем  ягод  дорогих.
И опять  вернешься к деловым бумагам ,
Но  тропинка  леса  будет  греть в  пути.


В  лес  охотно ходит селянин трудяга.
Красоту  товара  видит  всякий  раз
В  магазине-сказке,  где  товаров уйма всяких,
Но  к  богатству,  сердце  не  лежит подчас.
И  не  надо  в  бедном  видеть оборванца,
Ни  к  чему  не  годного,  только  дерн  таскать.
И  в  твоем  богатстве  есть  свои  изъяны.
ЧАсты  пресыщенья  в  славе  и  в  любви,
Под  охраной  ездишь, чураешься обмана.
Мне  такая  слава  не  нужна, увы.

Так  соединились  простота  с  богатством,
Как  звезда  и  небо,  как  ночи  с  зарей,
Как  вода  и  пламя.  Каждый  при  своем.
И  ничтО  не  в  ссоре. Лишь бы хлеба сладкого
В уголке родном.
Боссу--отдых  в  лесе, с речкою  лесной,
Слова  откровенного,  радости  любовной.
И любви  не  только  к  женщине  земной,
Но  любовь  к  травинке,  к  птичке  дорогой.
И  тогда  не  сможешь  ненавидеть  ближних,
Воспретятся  руки  что-либо  украсть
И  противно  будет  кому-либо  лгать,
Я  не  говорю  уж  о грехе-убийства.
О,  убийство  ближних--худшее  из  зол.
И  не  потому  ли  пролитую  кровь,
Муза,  не подъемлет в небо,тайн полно.
Не  раскрасит  краской, страсти вновь.
Она  светлой  славой, в ярком  облестанье,
Тучку  к тучке  сдвинет,  дождичек  нагрянет.
И слеза  прольется, и  душа  воспрянет,
Лик  поворотится от  кровавых  ран .
А  герой  в шеломе , с булавой, отважный,
В  дорогих  доспехах , в  шпорах,  на коне,
С  раною на вые, очень важный,
Только  в  сказках  видит  детка , как  во сне.
Пушки и гранаты,  ,,ястребА,,  пехоты,
Танки,  автоматы,  бомбы  ,самолеты,
Груды  тел  погибших, стон  плененных, нищих,
Гибель  побежденных,  слава  окрыленных
В  брошюрах, в  кинофильмах, на фото , в книжках
Много  раз  видали,  много  раз  слыхали.
Чистая  МузЫка  сторонится  фальши.
И пою я песню воле  к  совершенству,
Жажде  все  постигнуть  и познать себя.

Вспоминая Томы силуэт спортсменки,
Милой  и  прекрасной,  кто бы  мог  сказать,
Будучи  малюткой, родилась  горбатой.
Сколько  же  усилий,  будто  не по-женски,
Ей  пришлось  направить,  чтоб  себя  расправить.
И  врачи,  и  сестры,  спорт, заботы в праздник
Сделали  с  малышки  стройный  силуэт.
И в лице Тамары -- волевой портрет.

Вот  бежит  девчонка. Волосы , как  солнце.
Бешенной  волною  бьются  на  плечах,
Локти воздух режут, зычно кличет голос,
Непоколебима сила в голубых глазах.
Торс  пространство  давит,  ноги,  торопясь,
Мячик  перекатом  то  Олегу  бьет,
То  от  Саши  примет,  в  дальний  угол  шлет,
То  за  Васей  следом, с гиком, обсмеясь,
Прямо  по  воротам,  в угол  крутанет.
Забивала  Тома  гол  в  ворота  Димы
И  опять,  и  точно.  Трудно обыграть.
Старшие  мальчишки Тому  не взлюбили.
Просто,  порешили  ее подаль изгнать  .
Удалилась  Тома  тихо, без  оглядки.
И  судьбу  связала  со  гимнастикой.
Ей  было  по  нраву  прыгать  на  батуте.
Полетать здесь можно и без парашюта.
И  покувыркаться  в  воздухе,  как  мяч,
Закружиться  винтом  в  два-три  оборота
И  на  ноги  прямо,  носик  к  верху,  встать.
На  ,,бревне,,  малышка  сальтом  скокнет
И  шпагат, и ,,стойку,, , фуэте  и  фляк.
На жерди прокрутит,,солнышко,,  без страха,
Переход  на  стойку,  в  стойке  поворот.
Но  однажды  в  вечер,  когда в жилах  слабость,
Дрожь в  коленках сильных,  жар  в  груди  горит,
Просто  захотелось  девочке  резвиться.
И  она  полезла  с  гиком  на  канат.
Потолок макнула пальчиком игриво
И  стрелой собралась  прокатиться  вниз.
На  полу-дороге,  на  полу-канате,
Раскачавшись  сильно,  вдруг  сорвалась  ниц.
Ахнули  подружки,  вздрогнул  тренер  в  зале,
Треск  руки  девичьей,  протяженный  стон.
И  закрылись  вежды  обмороком вялым,
Золотые  кудри пали в  унисон.
И  в  веснушках-искрах пота капли
Таяли,  бледнея,  на  висках,  дрожа.
Губы,  лал  пунцовый , трепетно  смыкались,
Сокрывая  жемчуг - зубика  едва, ахх,
Ручка  жала  ручку, боль сжимая  остру.
Тело  напрягалось, унимая страх.
Сильный  мужчина ладонь приближает
И  в  руке  надежно  поправляет  кость.
Налагает  шину,  гипсом  заливает,
Бинтами  бинтует. Притупилась боль.
С  пальчика-мизинца виден шов до локтя.
Рукавом  рубашки шрам закрыт.

Если  б протянула руку Тамария...
/,,Целовать  хочу  я  твой  рубцовый  след
И  лицо,  и веки,  и  ланит жар  нежный,
И  бескОнца  на  красу  очей глядеть.
И  губами  трогать  губы-лал притехший,
Твоего  дыханья  торопить любовь,
И  биеньем  сердца  нагнетая кровь,
И  ознобом  сладким  воздыхая  вновь,
Поцелуем  страсти  нежно  усмирять.
Взор  к  рубцам  давнишним жаром приближать.
И  на  расстоянии близком,  отдалЁнном,
Попытаться  взглядом  загладить  рубец.
В  волно-искривленьи,  слабо-излучЁнном,
Нет,  не  загладится  рана на руке.,,/

Как-то  я  хотела  оживить  букашку.
От  умершей  мушки отдалилась как-то.
Взор  я  направляю  в мушку, на земле.
Слабым  излученьем  двигалась мордашка.
Но  не  оживилась и точка на крыле.

Маленький  кулончик, синий колокольчик,
Под  лучами  света тянет  листик-кончик,
Принимает яркость,  теплоту  вкушая,
Соками  землицы  стебель набухает.
Стебелек  питаясь,  солью  укрепляясь,
Радуется  солнцу,  в россыпи алмазной.
Лазорево-рубинный, колокольчик малый,
Безрадостно  теряет  красу  алмазов талых.

Таков  закон природы--дивиться  свету солнца.
Но  тайна  Аполлона  мир  темный  освещать,
Питаяся  любовью  сердца на сторонце
И  звуками  созвучья  свет  взора  укреплять.
Картину  полу-мира сдвинуть при желанье,
Как лунное  сиянье  подъемлет  воды-гладь.

Орфей--любви  наперстник,  с  добиблейской эры ,
Стоя  пред  горою,  вглядываясь  вверх,
На  скалу  отвесну, на край вершины,
Импульсом  во  взоре  освещает  пик.
Водные  протоки  к  свету  потянутся,
Эфирность изогнется,  горы  натянув,
И  скала пред взором  дрогнет,  покачнется.
А  слова  и  песни--лишь подмога  в  том.

Таков  и  мой  порядок: в  дыханье-замедленье,
Силой воздыханья, кровИ  круговращенье ,
Тело  расслаблять,и днем тренировать,
И  ум  сушить  наукой,  поэзию, познав,
С  музЫкой  подружиться. И,  как  знать,
Без  слов  и  без  молитвы,  вперив  на  небо  взгляд ,
Тучка  вспыхнет  блеском,  пол  мира взволновав.
И  птицы  взмоют  в  небо,  эфир  поколебав.
И  на  закате  солнца,  шар  багровый,
Приемля  силу  взора,  вспышкой дрогнет,
Содвинув  ось  земли. И  времена  природы
Подвинутся  погодой  , жаркой, иль  холодной,
Как  ветры  захотят.
Но  жаль,  не исцелить  мне  рубец  на  ручке  скромной.

             ЧАСТЬ 6


Не  скоро  я  увижусь  с  прекрасною Тамарой.
Уж  лето  наступило. Тренировкам конец.
Уеду я,  наверно,  в  далекий город гарный.
Зовут  меня  озеры, пахучий лес,
Крыничная  водица и холод в полдень жаркий
Колос набуханный, просохший лен,
И  домик в три  окошка,  калитка шатка,
И  груши  за оградой, сад  и летний сон.
И грядки, и солома,  и  скрежет  незнакомый,
И  курочки-несушки, задумчивой , возня,
И  Жульки-шалунишки, приветной, беготня,
И  бабушкины взоры,   мечтательно-влекомы.
И  пристальные  очи  Петрушки над  книжонкой,
На  скамейке  низкой,склоненным иногда.
Зовет и дедушка , с пилою звонкой,
И  тихие пирушки,  в  тайне  от  подружки,
Приветствие  соседки с  крылечка, за  беседкой,
Споры об  искусстве,  и  каверзные шутки,
И просто  лепет  сладкий  дочурки-непоседки.
И  многое  другое, чего не  скажешь  фразой,
А  можно  с  наслажденьем  слушать, созерцать.

Пора-пора уехать  к морю рукотворну.
Билеты  на  готове  и  сумки  тяжелы.
Надолго ли прощаюсь, с тобой, любимый город?
Дверцы  на  вокзале  бесшумно  разошлись.
Гуляем  в  коридоре с радостной дочуркой.
В  ларечек  мимоходом  решили  заглянуть.
С пряною обжаркой, хрустящие, воздушные
Хлопья  из  картошки  в  пакетике  за  пять,
Купила  на  дорожку  Ляльке  пожевать
И  сладкую  водичку  купила,  про  запас.
Но  глянула  на  стенку.  Часы  стучат ,,пора,,.
Пора  идти  на поезд с  Лялькой в семь утра.

А вот и   поезд. Гудок уж затихает.
Скоро мы уселись на кожаный плацкарт.
Ляльки-непоседки лепет не смолкает.
Глаз  не  отрывает  она близ стекла,
Радость  не  скрывает  девочка.  И  ,,дзинь,,--
Мягко,  тихо-тихо,  тронулись вагоны,
Пропадает  лентой-далеко  перон.
Туманится газон, деревья канут в сини.
Здания,  с  балконами  ленточкой диковинной,
Плавно  уплывают  с  радостной ездой.
И  поля  зеленые  ширятся  за  городом,
И  краюшка  леса  тает за чертой.
Ветерок  колышит  зрелые колосья,
Там  и там  стог  сена.  Но  въезжаем  в  лес.
Небо  голубое  в соснах зеленеет,
Ели и кусточки,  дуб и ряд берез
Скоро  ускользают. В поле, на  болоте, 
Цапля  одиноко опустила клюв,
Клюнула  разочек,  поглядела в кочку,
Гибко  изогнулась,  ногу  подогнув,
Осторожно, тонко,  мягко  опустила,
Плеснула  водица.  Взмах  крутой  крыла.
И  с  добычей  в  клюве  в небо взмыла.
Покатился поезд к счастью ,где я  не была.

С  остановкой  ,,скорого,, Волковыск  проехали.
Узнаю  на  местности  милые  места.
Поезд подъезжает. Мы вышли спешно.
Предо  мной--знакомый  город-красотаааа.
С  Лидой  повстречались, словом обменялись,
Велосипед  навьючили  поклажей  до  руля.
На  сиденье  прыгнула  шалунишка-Лялька.
Ножки  в  босоножках  болтают--ой-ля-ля.
Джинсовые  шорты  синЁчки  не  скрывают,
Маечка  в  горошек с  плечика  сползла,
Ручки  цепко-крепко  в  сиденье  упирают.
Личико  румяное.  Счастьем  весела.
Глазки--ярче  солнышка,  иссиня  голубеют,
Губки--жар  рубиновый,  не  могут помолчать.
Я  же  загляделась  на  вишню спелую,
За  оградой  низкой, дома  с  кирпича.
Вишня , темно-бурая , гроздьями  красуется,
Тяжестью  преспелой,  свеже-налита,
Опустила  ветви и росой любуется.
А  за  вишней  груша,  плодами высока,
Стойко  натянула  ветви  в  небеса.
Яблоня  наливом  спелым  золотится.
Колышки  под  яблоней  помогают  выдержать
Тяжесть  спелых  яблок , когда гремит гроза.
Сад  прекрасно-чистый,  дождиком  промытый,
Богатством  урожая  радует  трудяг.
А  вот и поворотик,  и огород душистый,
Знакомая  калитка  дома,  номер пять.
С уголочка-окна  листья винограда ,
Узорно  разрослися,  забор  обволокли,
Лаской  ожерельем  задели цвет-отраду
И  поречки  кустик,  облаская лист.

К цветочкам, на веранду  выбегала  Лялька,
Лейку  ухватила,  воду  набрала,
К  циниям  прекрасным  скоронько прошлася,
Лейкой проливала  цветики с утра.
Жульку  покормила. Хлопнула  калитка,
С  криками  умчалась  в поле  со  двора.
Бабушка  в  платочке, с  палкой, не сердита, 
Сидя  на  крылечке, коровушку  звала.
Коровка , волоока, заглянула в садик,
Рожки  опустила,  в калиточку  прошла,
Медленно  качаясь,  проступала, важно,
По  тропинке  узкой, хлопая хвостом.
Бабушка--за дело, дойка--немаловажна.
Я за  столик  села.  Занялась  письмом:
       ,,Зачем  тебе  мое  вниманье,
       Зачем  любОви  аромат в  тиши,
       К  чему  на  розах  сон-желанье,
       Когда я  знаю,  что  не  любишь  ты?
       Нет,  ты не  видишь боль души
       И  не  заметила  страданья
       В  глазах,  открытых  для  признанья,
       В  молчании  не видишь  крик  любви.
       Я  помню трепетное  прикасанье
       Лилейных  пальчиков  к  моим  губам
       И  волосы,  как россыпь-дар,
       На  плечи  падшие  в  объятьях-жар,
       И  светлый  взор,  и  влажные  ресницы,
       И  нежности в  открытых  очесах,
       И  речь--чуть  слышный  звон  зарницы,
       И  жест,  так  обнадеживший  в мечтах,
       И  поцелуй  нежданный на прощанье,
       И  поворот  внезапный  свысока,
       И  боль  любви , и  вновь страданье
       Опять,  мой  ангел,  без  тебя.

       Ты не  увидишь глаз томленья,
       Посмевших видеть  плеч  овал,
       Я  не  услышу  речь  волненья
       В  твоих  устах  медово-лал.
       И  мне  не  бросить боль-укор
       К  твоим  стопам, на полу-шаге.
       Смогу ль наметить давний спор,
       В любви, тобой  зажженный факел?,,
Порыв  любви в  груди    клокочет
И  слезы льются.  Боль  в душе.
Но  слышу--  Дочь  чего-то хочет
Зовет  меня,  бежит  уже.
Вбежала  вихрем,  синеока
И  тянет  за  руку -- Быстрей.
И  слезы  разом  сникли с ока,
Иду, смеясь,  спешу  за  ней.
Мы  за  калитку  шагом скорым
Идем  стремительно  за  город,
Минуя  банк  и  скверик-сад,
Минуя  чистую аллею липок,
Каштанов  царственных,  березок  ряд
И  клумбу,  длинную,  в  гвоздичках,
Асфальт разъявший  пополам.

Бегом песок клубя- клубами,
Дочурка  бросилась, к воде ей-ей.
И обнимается с волнами--
Алмазный  плеск  стоит над ней.
И  ширь округлая полоской леса
Приемлет  дальний  горизонт,
Теряясь в  точке,  где нет плеса
И  только  ясный купол света,
И  высь  бездонная  небес,
И  ширь  лазурная  воды простора.
И  бело облако,  как  пух  у  стеклышка,
И  блики  солнца  на воде дрожат,
И  брызги-искры  с  деткой  в  счастье,
И  радость  юности  во  мне  жива.
И  красота  необозримая  на  берегу, у  камыша,
Когда  лебедушка  вблизи,  как  пава,
Скользит  по  озеру, так величава.
Глядится  в  зеркало воды любава
И молчаливостью красава.
Узорный  снег  крыла  встряхнется,
И  брызги-блеск  в воду  прольется,
И  шейку  лебедь  под  крыло  уймет,
Вновь  встрепенется,  устремляя взоры
На  лебедей-подружек хоровод.
Но  сильных  крыльев  взмах  узорный--
И  лебедь  плещет  над  водой  просторной.
И  снова  взмах  крутой  крылами,
И  крик  подружки  с  лебединой  стаей,
И  белоснежной  вереницей  запоздалой,
Слетались  лебеди  на  берег, к  камышам.
А я  впиваясь  в даль  пространства,
Могу  ль не думать  о  тебе, мой   ангел?
       ,,Я  вынуждена  поклоняться  звездам
       Очей  твоих  прекрасно-голубых
       Через  пространство  дали  света,
       Где  солнце  покидает грань лесов  земных.
       Ты  принуждаешь  видеть ласки
       Ладоней  трогательно-дорогих,
       Когда  ты розы принимаешь  в праздник
       Из  ручек  детских  и  смешных.
       В который раз, с волной озноба
       Со  вздохом  вспомню  трепет уст,
       Прикосновений легкий обжиг
       И  наслаждение , касаньем рук.,,
И  озарился зарницы  перед именем моей любви.
И  птицы  беспокойно  взмыли ввыси,
Инстинктом  чувствуя  давленья  перепад .
Голубизна  волны  смирилась быстро.
Дочурка  с  дрожью  в  кулачках,
Зарылася  в  песочек, у  носика--цветочек.
Светлой  струйкой  капелька скатилася  с виска,
Тению  реснички  дрогнули  разочек.
Губки  мило-алые  в  крупинках  песка.
Лялька  резво  вспрыгла,  мостиком  прогнулась,
Весело,  играючи, пошла в переворот,
Удачно  ,,колесо,, по  кругу  повернула,
Рандат  вперед  пружинящий  отпрыгнула  легко.
Фляк  назад  спортсменочка  выполнить готова.
Собрались  девчонки.  Голдят наперебой:
,,Покажи,  гимнасточка, еще нам  что-нибудь.,,
Вниманьем  окрыленная,  малышечка -- ой-ой,
Прыгнула  высоко,  приземлилась точно,
Шпагатом  растянулась,  на ,, мостике,,  стоит,
Шпагат фиксирует она на стойке.
С  Лялечкой-малышкой я радуюсь--душой.

Сравнить  ли  с  ней Алину? Гимнастка  олимпийская,
Алина  грациозная,  с  скакалкою  складной,
ЛИцем  светло-юная,  купальник  васильковый,
Солнце  на  ресницах  блеском--озорной.
Щечки  разрумянились,  уста  медовые,
С  ленточкой  прическа, собрана  в  комок,
Плечики  заострены, стоит  готовая.
Скрипка  заиграла,  спортсменка--скок,
Плавно  разогнулась,  ножкою  толкнулась,
Играючи  в  прыжке  на  вдох  летит,
Облаком скакалка  с  пальца упархнула,
Юная  головка  улыбчиво  глядит,
КрУжится на  месте,  скакалка  крутится,
Ножкою  коснулась затылочка слегка,
С  скакалкой , грациозная,прыгает, танцует, 
Весело  шпагатом  летит  в  верха,
Пируэт кольцами воздушный  вертится,
Талией, так  низко , склонилася  к  ногам,
Головкою  приблизилась,  затылок ножкой встретила.
Скрипочка  стихала, в тон  замерла.
Гимнастка  олимпийская в центре оказалась.
Гибко  изогнулась,  торс  кольцом  свела.

Далеко  до  ,,мастера,, Лялечке  пока.
Я  зову  упрямую. Гимнастка потопталась.
Девочка-стрекозочка  мало  пождала,
Побежала шустрая,  ручкой помахала,
Щечки  разрумянились,  искорки  в  глазах,
Губки--цвет  багряности,  мило  улыбаются,
Зубки--жемчуг  сахарный , проблеском в устах,
Рученьки горячие, спинка обдувается.
,,Так  пойдем  домоюшки, ,,--говорю, шутя.
И  поникло  личико, и  опали  рученьки,
НЕ-хотя  оделась,  нЕ-хотя пошла.
Побрела  печальная  по  дорожке грустная,
По  асфальту  гладкому,  топ-топ, не-хотя.
Только я приметила  магазин за кустиком,
Только  намекнула  про  морожное, дитя
Загорелась  сладосьтю, торопилась шустрая,
Потянула  с  визгами  в  магазин  меня.
Выходили  весело, с  магазина вместе мы.
/,,Много ли  для  счастия  надо, мил-душа?,,/

Вдруг  моя  дочурка, Лялечка  беспечная,
На  цветочке маковке  видит  мотылька.
Бабочка-капустница, пыльно-белоснежная,
Крыльями  с  прожилками, хлопнув, замерла.
Шелохнулась травочка, преклонилась  веточка,
Маковки  листочек  принял  мотылька.
Затаив  дыхание, малышка-девочка
Приближалась  к  цветику  тише  ветерка.
Хлопнула  ладошками, упорхнула  бабочка,
Лялька  осторожно  проступает в парк.
Не  дыша ,нагнулась,  хлопнула-хапнула--
Отлетала  бабочка  с пальца  на  пыльца.
Бегает  девчонка  за летучей  шалостью.
Пролетала, скрылась  легкая  мечта.

Вдруг , неосторожно , спотыкнулась  доченька,
Зацепилась  ножкою  за  башмак  слегка.
Человек  без  времени,  без имени, без отчества,
Скрючившись  в  баранку, спит./А где душа?/
Точки , еле  видные, на руке обветренной,
Шприц  неодноразовый на  земле  лежит.
,,Неужели,  глупенький,  ты  умнее бедного   
И  сильнее  умного  силой наркоты?
Неужели,  хиленький,  ты  прекрасней  звуков,
Что  в тебе  лишь  в  образах,  а  во  вне  в  груди?
Образы  твои  сжигают  душу,  а  меня  в  полет  зовут.
Ты  за  порошком, как  раб  влачишься.
Образы  мои , как  пух легки.
Я  давно , без  слов  лучистых,
Сладостность  блаженства  передать могу
Сердцу обуглЕнному  мойму,
Когда  любовь  в груди горит.
Легким  ощущением  приятным,
Я  могу в себе  притупить  боль.
Ты,  затравленный,  лежишь  неопрятный.
Сам ты  выбрал  свою  роль.
Ты  знал  последствия  наркодурмана
/О  чем  назойливо  трещит  реклама/.
Нет, я  не  буду  пред  таким  молить и манны.,,
Когда  самоубийца  лезет в петлю,
Он  знает,  что  идет  на  смерть.
Когда  преступник  убивает  жертву,
Он  знает,  что  переступил  ,,черту,,.
Родители, несметная  родня, наверно,
Лечили,  уговаривали,  запрещали.
Он все равно садился на иглу.
И  вот  он  здесь, безвольно-жалкий,
В  одежде  грязной. Раб наркодельца --глупый.

Вдруг  среди  мирной  тишины,
Раздался  крик  протяжный.
И к  нам бежит ,  с  клюкой бадяжной,
Хромая  женщина,  с шеньеном седины.
К  сыночку  спящему  спешила,  как  могла.
Завидев,  рухнула  пред  ним,  стеная.
И  скоро вкруг  собралася  родня,
Милиция,  мальчишки и толпа простая.
Я  молча  девочку  за  руку  вывожу.
/Такой  судьбы  для Ляльки шалой,
Нет, я  и даром  не  хочу./

Уж  лучше  дерн  таскать,  полоть  и сеять,
Картошку  осенью,  согнувшись,  собирать,
Варенье  сладостно-брусничное,содеять,
Клубничное  варение детЯм раздать.
И  джем  из  яблок,  смородины ,малины
Сто  двадцать  банок  любовно  закатать.
Компот поставить с  абрикосов,  сливы.
И  засолить  огурчики, маслят,
Заквасить нА  зиму, с  морковкою, капусту
И в  зимний  вечер  лето  вспоминать,
Поставивши  на  стол  картошечку не пусту--
Горячую, рассыпчатую,  с  пыла-с-жару,
С  хрустящим  огурцом, с поджарым луком
Капусту  сочную,  грибочки с хрустом
И  кумпячок  с  приправой, с чесноком,
Стакан  вина,  варенье  на потом
И  праздник праздновать с друзьями за столом.


А вот  и  старая,  скрипучая  калитка,
И домик , номер  пять, и  яблоневый  сад,
И  редкая,  не сорванная  вишня,
На  вишне  за  оградой  в  рубиновых  огнях.
И бабушка , склоненная ,над  грядкою неубранной,
Знакомый  запах  мяты, укропчика  с  ботвой,
Приветствие  подружки, смешливость с прибауткой,
И  приглашенье  Лиды к  столу жарой.

Мы  сели  пообедать. Включили  телевизор.
Там Алла  Пугачева  поет уж о любви,
Шекспировские  строки-страсти ,  откровенья.
И с оборотом  позы, и жеста преломленьем,
Мастерски  владея  природой  воплощенья,
ГлубИны  тайномыслия  Шекспира  выдает.
И в лучевом  сверканье , светопредставленья,
Публика, ликуя, ей цветы  несет.

Поклонницей певицы и я была когда-то.
Сейчас  моя  отрада,  мой  идол  и награда--
Лялечка-малышка,  доченька моя.
Сидит  она  напротив, как цветик сада.
Завитушки  светлые  около  ушка,
За  едой  приятной щечки набухают.
Не  притронув  хлебца, скушала  салат,
Побежала, шустрая, к  коровке , обуваясь.
Петруша из-под  столика  бутылку  доставал,
Наливает  медленно. Предлагает выпить,
Вино , с  горчинкой, терпкое в стаканах на троих.
Лида  отказалась. Я не  отпиралась.
Мы  выпили. Расселись. Заговорили  так:
,,Петруша, отгадай ка, что  первое  из  первых--
Различие  простое,  или  движенья-знак?,,
Петруша  отвечает--Движение, наверно.
--А  я  считаю--разность  сойтись должна.
Материя  имеет  пространства  протяженье.
И  это  абсолютный  и  непреложный факт.
Окутывает  мраки различие в движенье.
И в  миллиард  созвездий,  в  пространстве-пустоте,
Силой  гравитации  звезду  взрывает.
Но  вакуум,  как  пропасть, тепло  звезды  глотает
И превращает  пламя  в  тепло  планет.
На  планете  нашей , округ солнца,ввеки
Вода , и  свет  светила  растенья  создают.
Растенья повсеместно  воздух  образуют.
И  вот  уж  появился  в  жизни  Человек.
Та  сила, что  подъемлет  воду  по  канальцам,
В  растеньях , через  корни  ,живит и ширь полей,
Та  сила, что  вращает ток  кроваво-алый,
Превыше  гравитации. Здесь  жизнь  сильней.
Вглядись  в узоры  окон,  в мороз  трескучий
И  присмотрись  к  снежинке  на  веточке  зимой,
Увидишь  четкость  линий, симмЕтрию не скучну.
Вот  щедрость  симметрии в  тайне вековой.
А  там,  где  симметрия,  там  тождество  понятий,
Исток самодвиженья,  тайна  жизни  всей.
Тот,  кто  завладеет  силой  слабосельной,
КтО  противоположность  сумеет обуздать,
Тот  сможет,  завладеть душой и телом.
И  тучи  рассеянья  подвластны  взору  глаз. ,,

Заслышав  эти  споры,  ,,пустые,, разговоры,
Лида  повернулась,  вышла  со  стола.
С  нами  был  Фархадо.  Он,  как ангел горный--
Черной  смоли  брови, волос, как смола.
А  в  глазах  мерцает  ночи  блеск  веселый,
Легкая  ирония  видится  в  устах.
Скромно  закусил  он  рыбкой  с колбасою.
Заговорил  негромко,  мягко,  не спеша:
,,У  вас  рагу  хорошее,  вкусное  и  свежее.
А  я  так  сам  готовлю  южное  рагу--
Моркву нарезаю в сковород неспешно,
Кабачок  златистый, лук и чесноку.
Резаны томаты тут  же  добавляю,
Проливаю  маслом, ставлю  на газок.
Подтушится  масса, газ я  выключаю,
Снова  все  мешаю.  Ставлю  на плиток.
Минут,  так  через  десять,  варево готово,
По-вЕрху  рассыпаю  свеженький  укроп.
И  лучком зеленым  блюдо  украшаю.
Редко я готовлю рагу под вечерок. ,,

Девочка-малышка заглянула в залу.
,,Мама,  к  нам  коровка  скоро  подойдет. ,,
За калитку, топая, с кружкой побежала .
Важно  заходила  скотинка  в ширь ворот.
Рожки  опустивши,  коровушка  пятнистая,
Проходила  медленно,  мотая  головой.
Заходила  бабушка  к  ней  с  ведром  пречистым,
Хлопнула  по  спинке скатинушке --., Постой!,, .
Засвистело  с вымени  молоко  в  ведерко.
Дойка  завершилась. Лялька-простота
Молочка  с  ведерка попросила трошка,
Бабушка  отлила  в  кружку  молочка.
И  ,,спасибо,,  светлое  понеслося  с  легкостью,
В  благодарность  бабушке  от  малышки  радостной.
Лялька  напилася, утерлась ладошкою,
Под  водой  пречистой  освежилась  враз.
Над  тазОм  с  водичкой  наклонилась  ласточкой,
Ножки  жарки,  в  пятнышках,  опустила  ниц.
Расплескались  капельки.  Лялька  моет  пяточки,
Вытирала ножки  чистой  белизны.
На  кровать,  зеваючи,  тихонько  уткнулась,
Не  дослушав  сказку, уплывала  в  сны.
Заглянула в спальню  я,  глянула,  волнуясь--
Девочка-светлянка  спит и в летни дни.
Одеяльце  с  плечика  нА  пол  опустилось,
С  ровным  воздыханием,  с  края  уголонка,
Огалилась  ножка,  пальчики , рученка.
Ноченька  тенницей  навевает  сны.


Ночь  к  заре  умчалась.  Звездочка  погасла.
Небо  просияло  солнышком  с  утра.
Я  глаза  открыла.  С  кровати бодро встала,
Брюки  застегнула,  вОлос  убрала.
С  краника  водицей  лице промочила,
Чаю  отхлебнула, хлебушек  взяла
И  платок  простецкий  в  лес  не  позабыла,
Ножик  прихватила  и  пакет  нашла,
А  в  чулане  боты  тянула я натужно
И  заторопилась  бегом  со  двора.
Хлопнула калитка. Вышли мы с подружкой.
К  лесу,  ускоряем  шаг не в первый раз.

Поле  за  деревней--в  зелени  душистой.
Зверобой  разросся и  трава суха.
Только  в  лес  ступили,  воздыхем листья,
Свежий  моха воздух, где росла ольха.
И  от  паутинки   отмахнувшись мягко,
В  травке  серебристой  примечаю  гриб.
Быстро  приседаю,  подрезаю шляпки--
Шляпка  сыроежки  цела впрогиб.
Молча  озираюсь.  НЕсколько  подАле
На  полянке  в  тени--два  пятна.
И  с восторгом  рьяным,  приседая мало,
Клейкие  грибочки  обрезаю  я .
И  грибок  к грибочку  вновь  ложу  в  пакетик.
Обошла  полянку.  Выхожу  в  просвет.
Слева--поле голо  скошенной  пшеницы.
Острожно,  в колкость, тронула  остриц.
Но  подруга,  рядом , говорит--,,Пройдемся
Чрез  опушку  леса  в  дальний  лес.,,
Повернули  вправо,  скрипит иглой листенна.
Взоры  устремляем  на грибной пролез.
Вдруг  за  метров  десять  снежными  кружками,
Вижу  шампиньоны-шляпки  у  сосны.
Напролом бросаюсь,  быстрыми бросками.
Вот  и  шампиньоны  первые  мои.
Крупный  гриб  по  ножке  толстой  надрезаю--
Ножка  захрустела, хрустом, как  крахмал.
Радости  земные , конечно же, срезаю.
В пакет я добавляю и  грибочек мал.
Хворост  проступая,  вижу  снега-шляпки.
Не  прошло  и  часа--собраны  грибы.
И  у  Лиды , вижу ,в  лукошке маслятки.
Шампиньононы разные, бело- хороши.
И  пришлось  так скоро  с  лесом  распроститься.
Мы  поворотили  к  дому , не  хотя.

Вскоре обошли мы  пышное  орешник,
По  крутой тропинке,  к  роднику, скользя.
Видны  там и кружка, и стол потешный.
И  вода  пречиста , как сама роса.
В  золотом  песочке камушки на донце.
Лида  зачерпнула,  как  кристалл , воды,
Прыснула  на  лИце,  прыснула  в  сторонце.
Смехи  и  восторги  слышны  у  волны.
Капли  попадали  в  родничок  с  ладошки.
И в  хрустальных  брызгах  отражалось  солнце,
Звонко  окропилась  гладь. Немножко
Кружкой  зачерпнула  я  светлости  студеной
И  с  глотком  прохлады уходила боль.

Скоро  освежились,  с  родником  простились,
К  озеру  лесному  ускоряем  шаг.
Ветерок  не  слышен,  мошкара  в  затишье.
Золотятся  кроны  сосен .Ахххх!
Тени  старых  елей пали  на  пригорок.
Солнцем  серебрится  сохкая  трава.
Не  пройдя  и  мили,  на  склоне гриб, так дорог--
Шляпка  буроцвета  в  травке,  у  пенька.
И  к  пеньку  бросаюсь,  боровик  срезаю--
Ножка  в  червячечках, шляпочка  цела.
Снова слышу  шутки. На них не отвечаю.
Но  платок  снимаю,  заприметив  гладь
Озера  лесного,  ласково-прозристого.
Быстро  раздеваюсь,  по  песку,  скользя,
Тронула  водицы,  в  лучиках  игристой--
КОльцами  поплыла  чистая  волна,
В  камышах  высотных  с  плеском затаилась,
С  трепетное  травки  взвилась  стрекоза,
Над  зеркальной  гладью  в  воздухе  застыла,
Искрой  голубою  скрылась  за  глаза.
Громкий  гогот  птицы  тишину  пронзает.
Шорох   камышовый  не пугает нас.
В  хладную  водицу я смело проступаю,
Рыбки  уплывают  в стороны виясь.
Продвигаюсь  тихо,  в воду  погружаюсь,
Резко  окунулась,  прыгнула  со  дна
И  поплыла,  сильно  руки обращаю,
И  нырнула  к донцу, прыгнула  одна,
К  камышам  поплыла,  берег  проступаю,
Свитер  разложила  и  легла  поспать.
Капельки  по струйке,  испаряясь, тают.
Наслажденьем  жмурясь, прикрываю глаз.
Веки  опустились. И  раскрывались.
Взор  уперся  ясный  в  тучку,  в  небеса.
Чрез  одно мгновенье  тучка  надвигалась
На  меня  скрозь  небо, шибко  разростясь.
Говорю подружке--,,Посмотри  на  тучку.
Вот  я  отвернуся,  тучка взмоет вверх.,,
И  поворотилась. Тучка  взмыла тут-же .
Лида  шепчет--,,Всяк  может. Не в пример.,,
Я  не ,,заводилась,, ,  промолчала просто.
Молча  обсушилась.  Дома  закрыла дверь.

Дома на  крылечке, бабушка  в  платочке,
С  песнею  напевной  грибки  переберет.
С лисичек, так любовно, счищает листочки,
Со  крохкой  сыроежки  кожицу сорвет.
БоровИка  мягкость тут же разрезает,
Крепкие  грибочки  ложатся  в  рядок.
А  липучки-шляпки, с края  поддевает,
РАзом  огаляет  липкий  маслячок.

Невеликой  горкой  ссыпаны  кусочки.
Бабушка промыла ломтики-грибы.
И  на  газ поставила  варить на огонечке.
Грибочки закипали раза три.
Бабушка  бросает  жменечку  перловки
И  картошек  пару,  резанных  тот  час,
И  морковку  тертую,  жаренной готовкой,
И  кусочек  мяса  с  косточкой--туда  ж.
Только  все  сварилось,  под  конец  репчатой,
В  жире  подрумяненный,  сыплется  лучок.
Супчик  готовый, накрыла. К куранятам
Тихо  удалилась. Села на пенек.
Пшенки  жмени  полные  курам  рассыпала,
Поросятам  кашицу  с  силой  потолкла
Поросятам  в  стойбище ведра выливала .
Завизжали  свиньи  около  плота.

Солнце  светит  ярко.   Лялька без платочка,
Шустрая , присела  на  краю  пенька,
Ножечком  умело соскребла песочка ,
С  ножки  толстой,  крепкой  белого  грибка,
Иглы  убирала, за лисичку взялась,
Крошки-точки  черные  ловко  счистила,
Дунула  разочек. Шляпочку лисички
Пополам  разрезала,  к  мисочке склонясь.
И не дотянулась к  сыроежке  крохкой.
Тронула  масленку--выскочил  грибок.
С  криками  восторга  ухватила ножку--
Крепко  жмется  в  пальчиках  скользкий  маслячок.
Медленно  снимала  кожицу со шляпки.
Еле  удержала,  уронить боясь.
Целеньким  ложила  в  мисочку маслятку,
Потянула  Лялька за  боровичок, смеясь.
Шампиньоны  резаны  скоро сыплю в  тазик я.
Наконец, почистили  последних два  грибка.

Девочка  надумала  под яблоней душистой
Собирать опавшие фрукты  на  компот.
С  хлебом с  магазина Лида воротилась.
Принялась  за  жарку  горки из грибов:
Зонтики  вареные  солью  пресыпала,
Обваляла  ,,с-ладушки,,  сладкою  мукой,
В  сковородку  с  жиром ,,с-ладушки,, слогала,
На  огонь  поставила  потушить  самой.

Я в тенечек  села от  жары  полдневной.
Пред  глазами  вспыхнула зима бела:
Темный  лес  в  тумане, с  равниной снежной,
Крыша  скромных зданий сосулькой тяжела.
И дымок  виется, тает  в  синедали.
Небо  голубое  в  солнечных  лучах.
Березы сребрятся  инией, как шалью,
Тонкой  позолотой  кружит пыль в соснах.
И  синичка  прыгает, солнышку  стрекочет,
И  краюшке  хлеба, брошенной с  крыльца.
С  санками , с  крылечка , выбегала дочка,
Варежки  мокнула  в  мягкий  пух-снежка.
Варежка  в  снежинках Искрится  на  солнце.
Пригляделась  Лялька. Видит  красоту--
Острую  снежинку, хрупкие  иголки,
Посчитала  острости. Поднесла  к  лицу,
Тронула щекою. Расплылась  снежинка--
Капала прозрачность в  снега белизну.
Побежала  Лялька к горке. Без заминки,
Саночки-каталки везут ее одну.
Съехала  малышка, в шубке обернулась,
Тормозила  ножкой, протоптала  снег,
Белую, в  снежинках, шубку оглянула.
Засверкали  глазки. Она сдержала бег.

,,Мама, погляди-ка, яблоко какое.,,
Я  глаза  открыла и гляжу--в  руках
На ладони  темненькой яблоко большое.
Яблоко преспелое/ падало на днях/.
,,Где ж ты ,Лялька  была, чем  ты  занималась,
Что  ладони  в  пятнышках некогда  промыть?,,
--В  огороде  была, тете помогала.
Прополола  грядки  щавеля, редис.
Под  поречкой  красной яблоко  нашла  я .
Правда,  очень  вкусное?,,--сунет  укусить.

Но  подружка  Лида  крикнула  с окошка.
--Жарены  грибочки  стынут  на столе.
Лялька  суетливо  вымыла ладошки,
Залпом  проглотила грибы и желе.
Купальник ярко-пламенный  в  спальне одевала,
Шорты  застегнула, панамку  не  брала,
Надувной  кружочек  с  хрипом  надувала,
Яблоки  сложила, хлебушек  взяла,
Шлепаньки  на  ножках ,нет, не  застегнула,
Побежала  к  озеру,  прыгая , одна.
Тороплюсь  за  дочкой я, чуть не споткнулась,
Бережно  малышке  руку  подала.

Вскоре  подходили мы к озеру лесному.
Но  девчонка, глядя в сторону  куста,
Увидала  в  кустиках  ягодку  огромну,
Подскочила  с  визгом, спелость  сорвала.
Развернула  кустики--там малинки--с вишенки.
Села  синеокая, ветку  подняла,
Крупные, медовые, сладостью нелишнею,
Ягоды  свисают, спелостью  манят.
Лялечка  восторженно  обрывала сочности,
Пачкая  ручонки, спелостью  кряхтя.
Ягодами  крупными  набивала щечки.
Губки  перепачкала-- не  слизать нектар.
Кружечка  жестяная  наполнялась скоро.
С  кружкой  на  дорогу  вышла свет-дитя.
Пышные  деревья  по дороге торной
И  кусты  орешника листьями  шуршат.
Проглянулось  зеркало озера  в  орешнике.
Приближались  быстро  мы  к  озеру, смеясь.
Около  песочка  разложили вещи.
Лялька  тут же прыгнула  в  озеро, резвясь.
Ноженьки  мочила, личико  плескала,
Окунулась, милая, робостью дрожа,
Рученьки  на  донце  прямо  упирала,
Ножкой  барабанит  воду, не  ложась.
Солнышко  сияет,  Лялечка  играет,
Выскочила бойкая, села отстранясь,
И  в  песок  зарылась.  Греется  прекрасная.

Я  с  загаром  медленно  утопаю в  снах:
Мраморные  плиты расписаны уверенно.
Я--на  плитах. Предо мной  овальный знак
КОлонн  беломраморных, тяжести  немеренной,
Высоты  невиданной в  блеске  синевы.
На  плитАх  расписанных -- круг  великолепный,
Боги-изваяния  смотрят  с высоты.
Я  подъемлю очи и объемлю небо.
В  точке,  над  зенитом,  вспыхнули  лучи.
Дрогнули колонны,  пошатнулись  плиты,
Рухнули  статуи  в  прах земли.
Был  ли  это  сон  или  знаменья-образ?
Противна  мне  война,  смерть, уродство.
Я  не  могу  смотреть  на  битвы  кровь,
На крик  людей, прощальный стон.
Зачем  мне  плачь,  страданье детей сироток?
Наверно,  это был  всего  лишь  краткий  сон.

В году, кажись, девятом, при солнечном затменье,
Глядя  в  темно  стеклышко, стоя  у  окна,
Силой  глаз  затменье  не  испытала  намереньем.
Мне  не нужны  страданье,  погибель и  война.,,
Я  глаза открыла,  прилегала ладно.
Мысли  покатились  легкой  пеленой:
Как давно  я была  в  школе-интернате.
Там, учатся  детишки  до сих пор,с весной.
Перед  входом в  школу-- юношей скульптуры
На  бетонных  плитах  с горнами  стоят.
Вдоль  забора  низкого, за калиткой бурой
Липы  по  периметру  кронами  шумят.
На  листочки кустика свысока взирают,
Что  через  тропинку  посажены  в  рядок.
За  кустами  рослыми  клумбы  расцветают,
Ромашками , как  солнышко, по  солнцу поворот.
Пионы  и  нарциссы, флоксы-радость,
Хризантемы  пышные  радужно  пестрят.
Цветочки  разных  разностей, покачиваясь-грацио,
Любуются  лилеей, склоненной  у  куста.
Невольно  воздыхаешь  аромат-приятность
И  следуешь  в  другие,  знакомые  места.
Пройдя  сирень-аллею, от  каштанов рядом,
Попадаешь  тут-же  в  огород неспроста.
Там  грядки  лука  длинные, фасоли и  гороха,
Мак  там  пурпур-голову,  слабенький,  клонит,
Рядышком  посажены  морковка и картоха,
Помидорка  бурая   отблесками  горит.
Огурцы  и  тыква  в  сторонке  дозревают.
Частенько  мы  пололи  грядки  по  утрам.
Сядешь так  на  корточки,  сорняк  хватаешь,
С землицы  тянешь-тянешь, бросаешь к сорнякам.
Лебеду  упрямую, порей срываешь,
Смело  устраняя с грядки  луковой.
Затем, с  напором , гачкой  землю  подрыхляешь.
Глядишь--одно  ботвинье  красуется листвой.
Через  час  и  боле к  капусте  приступаешь.
Сорняки без жалости  бросаются  в  бочок.
Под  конец  работы гачки отрясаешь.
Кто  за  что  ответный, их ставим  под  замок.

На  обед  толпою  бежим прямо  к  столовой,
Руки  с  мылом  моем,  садимся  за  столы.
Сегодня, видно, окрошка  холодная.
Мелко  в  ней нарезаны  лук  и огурцы,
Бураки  протертые ,  душистый укропчик.
С  хлебом, ох,как вкусно, поглощаем  все.
Вскоре  на  подносах  девчата взрослые,
ПодаЮт, так  важно, картошку  с  колбасой.
Жаренной  картошкой  пахнет--слюнки  тают.
Квас  с  редиской  свежей тут ставят  на  столы.
Застучали  ложки, капли  кваса  капают.
Дети  поглощают  вкусности  хлип-хлип.
И  компот  вишневый  с  вишенкой  в  стакане,
Залпом  выпивается, сладкий, под  конец.
Выйдя  со  столовой, на маленькой поляне,
Пред  тобой  раскинется  сад  с розой-венец.

На закате  лета в сад , пришкольный, малый,
Иногда  с  подружкой  бегали  тайком.
Под  каштелей  яблоки  редко  набирали.
Но  попинки  сочные  брали  на  потом.
Оглядевшись  Округ, нет  ли  постороннего,
С  низкое ,, малиновки,,  обрывали  плод.
Не задев  ни  листика, бежим к антоновке
К  золотой  ранете  подбегали  тож.
Поддержу  Марину я , иль  сама  залезу  я,
Дерну  ветку  яблони--яблоки  летят.
Впопыхах  мы  прятали  яблоки  за  пазухой,
Объедались  фруктами лежа, тихо так:
Оглядевшись  около, близко-близко, в  травке
Заприметишь  цветик  бархатный  в  листах.
/Анютины  глазки  здесь  и там, под лавкой.
/ВИдно за  кустами клумба  вся в  цветах./
/Анютины  глазки бархатно-округлые,
Трепетными  глазками  глядят подчас.
Пробираясь  к  цветику,  крыжовник  встретишь вдруг,
Ягодкой-мокринкой, задевая  нас.
Отвернешь  так  веточку--ягодки  лучистые
Спелостью янтарною, сладостью  манят.
Оборвешь  налитую  Янтарь-в-окрупиночках,
Тает сладость-ягодка в  девичьих  устах.
И  тогда  захочешь,  скрозь  кусты  шиповника,
На  секунду  глЯнуть  на  головку  роз.
Развернешь  кусточек--пурпурность цветова
ДАрит разливаньем хладных рос.
В  счастье  приподнимешь трепетность бутоны,
Аромат  сердечка свежестью  дохнет.
Упоенно-ахово  вдыхаешь  розы томны,
Блеском  нежно-матовый  царский цвет.
В  густоте  кусточка  крохотная  завязь,
Преклонясь, стыдливо, скрыла  лик  любви.
Шмель неосторожный сердечком занят 
И  в круженье  сладком  пьет  сока-аи.

Сколько  ни  глядися  в  царские  цветочки,
Видно, так  устроено  мудростью  земли,
Если б не  ромашки,  гвоздички лепесточки,
Флоксы  и  пионы, лилии  красы,
Кто  бы видел в  розах  царские цветы?

Не  могу забыть  я  стадион  пришкольный.
Мы там  в  мяч  играли  и  сдавали кросс.
Летом  чрез  ограду  лазили  прикольно,
Груши-дички крупные  подбирали прост.
Сколько  было  радости  от  игры  наивной:
Так, заметив  сливу , вдруг  над  головой,
Крупную, тяжелую, сладостью  налитой,
Цвета  сини-сочности, позабудешь  все.
Два  прыжка  сверхскорости, и бросок  к забору--
Ты  уже  на  сливе  тянешься  рукой,
Подбираешь ветку, левой--хвать отборную ,
Гладкая, медовая слива уж  с тобой.
Поделившись с  дружкой  радостью той  малой,
Назад, с  восторгом  прыгали,  обжегшись  крапивой.
Нет, не забываема в  интернате шалость,
Хоть прошло  так  много  лет с поры златой.


Что же  в нас  случилось, что  переменилось,
В  век  магнитофонов, видиков, ракет,
В  век  безумных  скоростей, что не совершилось,
Что  с  душою  сталось, что ушло  в  наш век?
Не  о тех  я буду  говорить, кто  предал,
Кто  страну  покинул в  невеселый  час,
А  о  тех, кто  вЫстоял, вопреки  угрозам
Голоду-издевке , изобилия  лишась.

Вдруг малышка-Лялька  затенила солнце.
--Мама, я  купаться  в  озеро  пошла.
Проступала, милая, в озеро по донцу,
Жаркие ручонки  вскинув,  развела,
Окунулась смелая, ахнула, зажмурясь,
Выскочила бойкая спинкой  загарать.
Я, не отрываясь от малышки шустрой,
Любуяся малышкой , задумалась опять.

Десять лет  минУло, десять  зим  промчалось.
Нет ,,социализма,, , ,,рынок,, --над страной,
С ним  и  безработица, товаров  навалом
И  нищенская доля женщины порой.
Если  так  случилось, что тебя  уволили,
Выход  можно  праведный, негибельный найти.
В сельские местины  езжай своевольно
На уборку фруктов, ягод. По пути,
Может, привезут тебя на  уборку яблони.
Ты возмешь корзину. Смело ступишь в сад.
Спелые, медовые яблоки со  яблоньки,
Бережно снимаешь, сбирая длинный ряд.
Полную корзину, пристроив на  машине,
Тянешься  на цыпочках, срывая верх не раз.
Вскинув к верху голову, ветви  золотистые
Румяными  отблесками яблоков горят.
Глядишь, не налюбуешься.  Яблоко,не часто,
Укусишь кисло-сладкое, голод утоля.
Мушка-одиночка взлетит вихрасто,
Небо голубое заглЯнется  в тебя.
И облако голубкой  застынется минуткой,
С ветром тиховейным растает в небесах.
В саду медово-сладком вздохнешь листвы пахучей,
И ароматов яблок, и щавеля в травах.
И, взгромоздясь на  лесенку, вытянешь савочек,
Медленно и ловко яблоко  толкнешь,
Дернешь шест, прокрутишь. Плод не разочек
Бережно снимаешь, и не за грош.
К вечеру, стомившись, денежки  получишь.
/Поезжай за фруктами в  места и по-лучше/.

В городе на  клумбах  можно  поработать,
За  грибами съездить  в  загородный  лес.
И лукошки  полные, перебрав  грибочки,
В приемную  контору   продашь, немалый вес.
На  круглые  проценты денежки положишь.
По  надобности  острой  снимешь  иногда.
И я  когда-то  ездила за  черникою сочной
С  подругою  Светланой в июле, с утра:
Заходим  в  лес  ранехонько.
Черника  близ березоньки
Блестит,  переливается, рдеет  на ветвях.
Сядешь  здесь  на  корточки, подымешь ветку  с края,
С кустика  срываешь  чернику аккурат.
В  кружечку  со  звоном  чернику сыплешь радостно.
А вот  и кустик рядом, и ягодный  крупняк.
Ягодка-черника сбирается упорно,
С  наслажденьем  сыплешь  ядреную в  ведро.
Время  скоротечно. Ведро  уже  наполнено.
Поясница  ноет. Болит бедро.
Жмени набираешь черной пред дорогой,
ХАпом  поглащаешь, набивая  рот.
И ,наевшись, дО  сыта, до  стальной оскомины,
С леса  пристало торопить  уход.

Отчего  так  хочется  воздуха  озонного?
От того, что  прежде, с жизнью рожденьем,
Проросли деревья,  трава сезонная.
Параллельно с травкой, в вирусо-движенье,
В  миллиардах  жизней  за  существованье,
РодилИсь  животные, птицы, Человек.
Человек  в  борьбе  за жизнь  и  за  питанье,
Имея  цепкость  кисти от цепкой  обезьяны,
Дубину, острый  камень  к  себе  привлек,
А там  и  высек  искру, кремень  отбивая,
Коренья  добывая  голодный  на  обед.
Пещера  превратились  в удобства проживанья.
Орудья производства  на  месте  не стоят.
Вот  Человек  господствует  на  всей  планете.
В  космос  улетает  в  неведомую  тать.
В бездонное   пространства спутники летают,
От того, что  воздух родился на  земле.
/Все знают./

Ненасытна  жажда  Человека  к  знаньям.
На  других  планетах, на  ракете  звездной,
Человеку  нУжны  жилье и воздух,
И  семья, и дети, и любовь, как данность,
Все, что  Человеку  присуще  с  дАвних  лет.
Я  с  теми, кто  желает  продлить  векА  для  жизни.
И заселить  планеты, оставив славный след,
Галактикам  навстречу, приемля  мрак вселенной,
Быть  может,  в  дальнем  будущем и бескорыстно,
Справившись  отлично с  грави- силой,
Смогут люди  Землю с орбиты  старой  снять
И  на  орбиту  новую  спокойно  закатать.
Иль , смещая Солнце  вакуум-волной,
Без  колебанья  , диск  Солнца  поменять,
Презирая ужасы о ,, конце  жизни земной,,.


           ЧАСТЬ 7




Рано с позаранку мы с Лидой  повстречались.
Перешли  полянку, за  полем-- мост.
Туман  на горизонте  таял  в  синедали
И полынь  хлестала сапоги, как трость.
И дивяся  солнцу, воздух  воздыхая,
В лес, листьем душистый, вошли не боясь.
Мох  проступая , сыроег обминая,
Их, не  торопились  тут же  оборвать.
Так, одну надрежешь шляпочку- другую,
Шляпки  в  червячочках  падают  подчас.
Вглядываясь  в  травку, поросль густую,
Елки ветку  вздымешь в поисках  грибка.
В  затемненном  месте , ярким  краем,
Шляпочки-лисички свЕркнут  иногда.
Ножик  продевая, листик убирая,
В  мох пахуче-мягкий, срезаю два грибка.
Глядь, за  ним  семейка  жмется  у  пенечка.
Лисички собираю, счищая их слегка.
Времени  не зная, радуясь местечку,
КрУгом  озираюсь  в  поисках боровика.
За  ольхою , вижу , красные  головки.
Смело  пробираюсь--там  громадный  гриб. И-
Больше  двух  ладоней  и  малые  в еловне.
Целы, невредимы  красноголовики.

Наконец, решились  возвратиться с Лидой
В  молодняк  сосновый, маслячковый лес.
Повернули  к  полю. Средь  густой  малины,
Среди  игл  сосновых -- маслячки окрест
Друг за дружкой, кучками скользкие  кружочки
И  маслята с пальчик--клейкость-крепыши.
СчАстливо  срезаю  липкие  грибочки.
О/круг  озираюсь--  маслятки у сосны
Семьями и  в  парах, рядом  и  подале
Гуртами  теснятся. Собираю  всех.
А  пакет все  полнится, радость  не кончалась.
Тяжкий, ох , с  вершочком, полнился  пакет.
С Лидой  аукнулись, на  тропинке встретились.
У  подружки -- полный  кошик  под  рукой.
На  краю  лукошка-- зонтик крепкий.
Близ  плетенки  старой -- боровик младой,
МаховИков  бархат и  лисичек  яркость,
Рослый  подберезовик и  маслят  не  счесть.
А поверх  лукошка, белоснежной  шляпкой,
Аккурат  красуется  шампиньон, как  есть.

Длинная  дорога вьется под  ногами.
Родника  прозрачность в сумерках  журчит.
И купанье  в  озере,  радость между нами.
Только  в  дом вступили, облачко висит.
Капли  крупно  падали. Ливень  проливает.
Лялечка-малышка села у  стола.
Кулачком подперлась. Медленно читает
Мифы  и  сказанья. Бормочет  про  себя.


              Геракл

,,Вот  тебе  наказ, мой  раб, Геракл,,--
Подъемля перст настойчиво , глаголит  Эврисфей.
К  Атласу езжай . За дальним краем
На  плечах  он  небо держит. Поскорей
В  садах его  бессмертных  сорви  три  злато-яблока
И  можешь  возвращаться  за ,,вольною,, своей.

Низко  поклонился  Геракл.  Глаза сверкают.
Молча  удалился  с  думой  на челе.
--Куда  мне путь направить?  Пути я не пугаюсь.
Куда  поворотиться? Как долго  спать в седле?
По  знаемой  дороге попробую проехать,
Туда, где  Гериона  смог  я  одолеть.
С  Микенами  простился задумчивый  Геракл,
Италию   промчался. В  Альпах  снег  топтал.
Близко , к  Перинеям, нет, не приближался.
К  северу  прямехонько  он  путь  держал.
Водные  просторы, голубые  дали
Перед  ним  раскинулись. Геракл  отступил.
СпЕшился  усталый. Коня  пустил  в пустыню,
А  сам  свинцову  голову к древу  прислонил.
Только  прикоснулся  он  земли-перины,
Клонит буйну  голову  тяжкий  сон.
СмЕжились  зеницы. Пред  ним  девицы в ризах
Голосом, чуть  слышно,  глаголят  в  унисон:
,,Путь  в сады  бессмертные,  к  сестрам  гесперидам,
Знает  старец  здешний, всезнающий  Нерей.,,
Вздрогнул  грек. Проснулся. Глаза  раскрылись миру.
Но  плеск  волны  прибрежной  волнует  мысль:
,,Так, Нерея-старца  надо  брать  быстрее.,,
За  камнем  притаился  решительный  Алкид.
Но не  тут-то  было.  Нерей  фривольно,
Мимо  Гераклида  собакою  бежит.
,,Откуда  здесь  собака? ,,-- думал воин.
И  резко  сеть  бросает--пойман  старичок.
Но  сети  опустели. Полоской  выползает
Ящерица-вьюнка. И  шмыгнула  в  песок.
Алкид  гроззяростно песок рукой хватает,
Но  шерсть  зашевелилась  жесткая  в  руках.
Круто  клонит  морду  страшилищу Геракл.
Силы  на  исходе. Взмыл  птицею  Нерей.
Но  свистом  просвистело  лассо  над нею.
Пала  птица, вскрикнув, голос  хрип-басит:
,,Отпусти, ох, больно. Я  скоро  задохнуся.,,
Рухнул , распростертый, измученный  старик.
Подбегает  к  старцу  Геракл. Пригнулся.
,,Что  надо  тебе, воин,,--придавленный , хрипит.
--Скажи  мне , вещий  старец, где  Атлас  обитает?
В  какой  стране  сад  дивный  строгих  Гесперид?
Птицы  приутихли. Ветер затихает.
Прослышать  всякий  хочет, где  вечные  сады.
Геракл  ослабил  путы. Слово  ловит ухом.
Нерей  шепнул  два  слова. Геракл-победитель,
Старца  развязал он . Воды  подал напиться,
А  сам  вскочил  на ,,верного,, и  мчится  в  путь.
Обратно, через  Ливию  конь  несется.
Мили проскакал он . Видит  грек далЕ--
Кто-то  приближается, громадный . Конь содрогся.
Прислушался Геракл, припал  к  земле.
С  каждым  шагом  рослого  земля  трясется.
Но не  дрогнул  мускул  грека на лице.
Трехметроворостый  гигант  глазами встретился.
Геракл  клеймо трезубца заметил на  плече.
--Приветствую  тебя, сын  Геи , величавый,--
Сказал  Геракл.  Антея  обходит  стороной.
Но  грозно ощетинился  сын  Геи, одичалый,
Геракл  спешИлся  на земь, рванулся  в  бой.
Антей  рывком  запальчиво  в объятьях давит  грека,
Геракл  Антея  в  поясе  поднЯл  над головой,
Трехметроворостого бросил о земь резко,
Антей  с  землей  объялся, вбирая мощь земли родной.
Роет ступней землю  Антей, сопротивляясь,
Геракл  великана  поднял  высоко.
Хотел  уж в  пропасть  бросить, но чудится, как тяжесть
Легчает, уменьшается. Антей ослаб.
Геракл  связал по крепче Антея великана:
--Клянись  соперника  и  впредь  щадить.
--Клянуся,--и Геракл  клеймо  на  икры  ставит.
Пропала  мощь  Антея. Геракл--,,Не тужи.,,

Отправился  Геракл  в  путь  безотрадный.
Видит  на  закате  багровые  лучи,
ВЕрхи  пирамиды, слепительно громадны.
И  верблюдов  шествие  в  знойные пески.
К  Нилу  грек  приблизился. Водою  освежился.
Решил  под  тенью  пальмовой  ночку  отдохнуть.
Только наш герой в сон провалился,
Бусириса царя змеей витает кнут:
--Снова  чужестранец. Вяжите его крепко!
Славна  будет  жертва от сильного бойца.
Быть может, бог все зреющий,
МольбАм  внемлит ,жалеючи,
И  примет  жертву  славную  такого  удальца
И, наконец, ослабнут  неурожай  и  засуха.
Крутите  крепче  путы  на кистях ,на  ногах.
Проснулся грек  внезапно. Жгуты--на пальцах.
Его  уж  тянут  слуги  жертвой  на  убой.
Плечи  многомощные   стянуты  веревкой.
Длани  перевязаны он резко  дернул--гой!
Лопнула  веревка. Ногою топнул грозно.
Освободился. В  бешенстве , бросаясь  в бой.
Жестокого лишает  жизни  просто
И   спешно покидает кровавый  зной.

Дальняя  дорога концом  венчанна.
Геракл  подъезжает  на  край  земной.
Разглядывает, дИвясь, титана  великана.
На  плечах  он  держит свод неба голубой.
Десница  его жестко  ремнями  повязанна,
Мускулы, как  горы,  в теле  напрягались,
Ноги  агромадные в гранит  упирает,
СтупнЕй целометровой крошит гранит.
--О, Атлас величавый, Геракл  взывает.
Зовут  меня  Геракл. Я  здесь  один.
К  тебе  послал мой царь. Микеной управляет.
Он золотом  богатый, о Атлас-господин!
Эврисфей,  строжайше, велел  достать  три  яблока
С дерева  златого, из  сада  чудного.
--Достану  тебе  яблоки,--басит протяжно Атлас,--
Встань  на  мое  место, пока я  отлучусь.
Подержи ка  небо, сын  Зевеса.
Я  вернусь, поверь мне, и  место  заступлю.
Геракл  согласился. Пустил  коня  по ветру,
А  сам  во  след ступает. И скрылся во следу.
Макушка шевелится.Он  плечи подставляет.
Атлас  величаво  небо  подает.
Грека  сокрушенно тяжесть принижает.
В  глазах день  угасает-- Афину он узрел.
Афина  жестом  силы  умножает.
ПОтом  обливаясь, Геракл побагровел.

Тем  временем  Атлас  к  садам  подходит.
Дракон  не  шевельнулся, ухом не  повел.
Смиренно  пропускает  А/тласа, разлегшись.
Титан сорвал  три  яблока и тихонько ушел.
К  Гераклу  воротился. Твердо обещает:
--Хочешь, я в  Микены  яблоки снесу?
А  ты , пока , свод  неба  подержи, до завтра.
Я  не  долго  буду. Приду в скором часу.
--Нет-нет, погоди ка,- Геракл  гнусавит.
Эфир  звездАми  дрогнул. Качнулись  небеса.
--Я согласен, Атлас,--небо  поправляет,
Только  вот  подушку  подсуну  на  плеча.
Атлас  встал  на  место,  небо принимает.
Небо  просияло  звездами , дрожа.
Геракл  златые яблоки с травки подымает.
Крикнул  зычным  голосом--Постой, Атлас.
Держать  свод  неба  вечно  не  хочу я, понимаешь?
За яблоки  спасибо. Их повезу сейчас.
Титан  не  шевельнулся. Все понял Атлас.
Геракл  воротился  в  Миекны . И ей-ей
Яблоки  златые  подносит Эврисфею.
Царь  по-царски,  ,, вольную,,вручил.
Так от рабства герой  освобождился.

Сказочка  закончилась.  Девочка  молчала.
Страничку  отвернула. Заглавье  бормотала.
Я в  соседню  комнату  тихо  убралась.
Полистать  журнальчик, было собралась.
Слышу , звуки  музыки  слабые  звучат.
Ляльку попросила звук  усилить.
Зазвучала  скрипка , дикостью  дрожа,
Страсти  неумеренной, скорости  немыслимой,
Шквал  многоаккордовый  струны покорял.
Уносилась  музыка плачем к точке  призрачной
И в  вибрато  тонко-дрожно угасал.
И  опять  крушение, и борьба пожизненна,
И  движенье дикое тремоло-взывал.
Слабая надежда  пламенеет  издали,
Сердце стонет с скрипкой, /силы растерял/.
Замирают  звуки трелью, угасая,
И  аккорд сбивает плачь  струны-печаль.
Сладости  мелодия к жизни возвращает.
С  просветленной  музыкой утихает плачь.
Это Паганини. Каприччо покоряет.
Только  Коган  может  так  его  играть.

Музыка  Бетховена, знаю, возвышает.
Слышу ,,Лунная,, аккордом полилась:

Плавные  аккорды в образ погружают
Озера  лазурного  сумрачной  дали.
Вечер  опускался, тени надвигают.
Полночь  покрывала сумерки земли.
МЕдлится  круженье в камышах плакучих.
Зеркало-теченье  миновало круч.

Лунная  туманность  в озеро  глядится
И холодным  блеском гладит  гладь  воды.
Берег  затаенный  сонно серебрится.
Филин  одинокий эхом не кричит.

И не  слышен топот тонконогой лани.
Только  сон  и  тайна  скорбной  немоты.
И безбрежность  мрака  звездного пространства.
И  аккордов  гулких в скорбь погружены.

Тишину таИнства бега-замиранья
Пронизают  нАскрозь лунные  лучи,
Меряют  бездонность мрака  очертанья.
Дремлющая  тайна теряется в ночи.

Рыбка  плавниками покачнула плавно.
Стебель  изогнулся, срушив  бег  стекла.
МЕдленно катится  света  потуханье.
В  камышах  уснула  плесками  волна.

ВОльною  волною  вОлна  торопится.
Полнится  загадкой  полная  луна.
Проблеском  слепящим каплется  крупица.
КрУгом  побежала  тихая  вода.

С  дерева упала  звонкая круглица--
В туне потонула горькая  слеза.
Луна  с  высот  эфира грустию глядится.
Тешится  сияньем  капелька-роса.

Волна волной  катИтся, в берег ударяясь.
Темнея, преклонились тени на водах.
Там и там капели звенятся гладью,
Встречается, расходится крУгом волноряд.

Ивушка-плакунья сбирала волноряби.
Истомчиво  ронялась  нежданная  роса.
По  капле  унимался  плачь  дрожащей зяби.
Луна царицей смотрит  в зерцало  озерца.

Дремотой  почивает  оплаканный  лесочек.
Волна  не  омывает заброшенный  кусток.
Мысли  набегают грустной чередою.
Аккорды продолжают  задумчивости  ток:

,,Приходит и уходит счастие  на свете.
Златит  воспоминанье  сиротства дни.
Крохотное счастье скоростно несется.
И покой  нисходит, как  испар  волны.

Зачем  так  мало  видел--проигрывал  аккорды,
Любил  так  без  оглядки в бессонныя  ночи?
Бесценные крупицы любви  канули  в  воды.
И  невозвратно  счастье, потеряны мечты.

КАк мог я ошибаться в любви, не первой,
КАк  мог я отказаться  от  девы  молодой?
Счастия  простого не  приметил  меры.
Мерою  мне  мука муки неземной.

Снова  имя  девы  тревожит  ожиданье.
Аккорды  просветленные  бегутся  пианно.
Когда же звук протяжный, всю  душу  пронизанно,
Мне  возвратит  былое  подлунных  дней?

Все  так же бег игривый волною набегает.
И капли триволненья уносят к берегам.
КругИ посеребренные в туне тают.
Покой  нисходит  в  сердце  проблеском к мечтам.

Прекрасна  ночь ненастна с луной-светлянкой,
Прекрасно  волнованье златой волной.
Е/ледвижна  гладь помедлит ожиданье,
Где замирает  счастье тишайшей тишиной.

Глубины  тайномыслия  пронизывает память.
И  светлое теченье уходит в  порт.
Мерцанье  угасает и тишина  вступает
В  тишайший, нескончаемый ночи  аккорд.

Заслушавшись, раскрыла  я  журнальчик   емкий.
Лицо с обложки смотрится артиста  Депардье.
Глядится  он  внимательно. Волосы--соломкой.
Лик  ассиметричный  смотрится вотше.
Видела  я  драму с  его участием ,
Великого  Бальзака, сыгравший  в  кино.
Сколько силы воли,  неуемной страсти,
Гения  сыгравший,  смог  передать  умно.
И  естество  писателя, и мудрость. Удививший
Упорством  негасимым в  жизни и в любви.

С детства  мне  знакома  фамилия  Кирк  Дуглас,
СпартАка , воплотившего  в  кино ,,Спартак,,.
С тех  пор  я  полюбила  силу, а не ругань.
Мне  нравились  в  мужчинах  ум и  простота.
Не глупой и не слабой быть я хотела.
Я  спортом  занималась, систему  создала.
/Но  кто бы  мог  подумать,  кто  я  на  самом  деле./
Продолжим  роман  о моих делах.

Прошла  одна  неделя,а за  ней--другая.
Я  жду  от  Тамарии  письмо-конверт.
Устала  я  заглядывать  на почту, страдая.
Ни  строчки, ни  привета от Тамарии нет.

С утренним  рассветом  мы с Лялечкой  поднялись,
Спешно  паковались, яблоки  трясли,
Собирали  вишни, грибочки  обвязали,
С  Лялечкой-малышкой к вокзалу  подошли.
Попрощались  с  Лидой, подымались  в  поезд.
Тронулись  вагоны. Лялька  машет  в  след.
Я читаю  книжку. Не  взираю Окрест.
Приехали  к  полудню. Скрипит  замкок-секрет.
Наконец, мы дома. Блок книжками заставлен
У зеркальной  стенки, шкафчика внутри.
Парами красуются Фужеры хрустальные
И рюмки  позолотой мерцают  позади,
И стопочки по-меньше близ  рюмочек  сверкают.
Блестит  прозрачным  светом хрустальный  лазурит.
А на  верхней  полке Амур  с  книжки моргает,
Пальчиком, шалунчик, любовию манит.
Из  пыли  беломраморной ,подсвечник завлекает.
Здешнею резьбою  ваза восхитит.

Вот, мы  уже  и  дома. Я кладь  распаковала.
Ляльку  уложила   отдохнуть в кровать.
А сама  ведерко  с  вишнями  подняла.
И  спешу  к  Тамаре  вишней  угощать.
Вышла. У подъезда  поле  зеленеет.
Лошадь одиноко  пасется на  лугу.
Ноги  перевязаны. Грива веет.
Машет головою, хватает  ртом  траву.
Я вышла  на  дорогу и бегу с пригорка.
Там малоэтажка. Окно слепит лицо.
Узнаю  в  нем  шторы и этаж  знакомый.
Сердце  бьется бешенно. Ступаю  на  крыльцо.
Подымаюсь  в  лифте,  стенок не касалась.
Кнопку нажимаю.  Звонок зовет меня.
Сердцу  не  спокойно.Ручка опускалась.
Распахнулась  дверца. Предо  мной--Она.
Скромные  ресницы, волосы распущенны,
Белая сорочка, джинсы--ночи цвет.
Шлепка  на  заклепках, лева--не обута,
Лик  подъят  прекрасный.--Здрасте,--был привет.
--Здравствуйте,--несмело говорю. Ведерко
Пропускаю  в  двери. Это  Вам от  нас.
--Нет-нет. Уберите, мне  не  нУжно столько.
И закрыла  двери. Я  стою--немА.
Нажимаю  кнопку. Дверь скрипела.
Пропускаю  вишни. Звякнул  ключ опять.
--Что ж так нелюбезно, будто враг  тебе я.
Разве  ненавидеть  можно не любя?
Чем  я  провинилась, в чем  мой  грех-проступок?
Ты, как страж-безумец не  пропустишь в дверь.
И не можешь смело бросить слов бездушных.
Проще дверью, дерзко лязгать теперь.
Что я совершила, какое  преступленье?
Ужель моя  провинность в любви  моей?
Зачем же  так  сердито. Ведь я  не  жду  измены.
Дай  губы--верх  презренья, чертсвости своей.
И я  не  позабыла б целуй смиренный.
Как дар небесный, в сердце я все бы приняла,
Превозмогая боль  любви  безмерной,
В который  раз урок  любви  снесла.
И пусть  тебя  не тронет  мысль  осужденья.
Ты  так же  поцелуешь доченьку в  уста.
И  лаской  приласкаешь, крепким обниманьем.
Но мысли  далеки о грехе  измен.

Я горькими  ручьями-слезами обливалась.
И ушла, не глядя, с пеленой в глазах.
И в безлюдье  рухнула. Слез не вытирала.
И всерьез подумала  жизнь  топить в волнах.
Повернулась лИцем к травке гибко-милой.
Тонкий  стебель  травки  тронулся щеки.
Горькие и страшные  мысли  отступились.
Слабый ветерочек мысли  остудил.
И приветность взора, влажные ресницы,
Нежность взора ясного в ясных очесах,
Речь, до боли тихая, как печаль зарницы,
Жест, так обнадеживший , меня в мечтах,
Мечтою легкой взвилась , надежда прояснилась.
Продолжим незатейливый роман в стихах.

Утром Лялька-солнышко глАзоньки  открыла,
Ручкой потянулась, ручки отвела,
Стала на макушку. Кроватку принакрыла,
Розовый румянец вспыхнулся едва.
Голубые глазки радостно сияли.
Длинные ресницы хлопнут иногда.
Босоножки стоптаны Лялька обувала.
Мы в зоопарк отправились. Сегодня среда.
Девочка табличку каждую читала.
Старалась мило-шумная привлечь меня,
Обратить вниманье на обезьянки шалость,
Ахнув на павлина, на хобот слона.
Я же мЕльком видела очи лани  грустной--
Грация в движениях, спокойствие в глазах.
И не бросский Окрас лани тусклой,
Пух на ребрах пятнами, провисший в клоках.
/Мне зоопарк не  нравится. Мне жаль зверей за клеткою.
Вольным ветром вольности должен зверь дышать.
Но  молча и безропотно , ради Ляльки светлой,
Готова обходить за ней зверинец долгий час./
Дикие кабанчики, мишки пузатые,
Волки и лисицы, зебры и бобры,
Олени, тигры, львята ,верблюды горбатые,
Овечки там курчавые, парами-орлы,
Цветастые, пушистые, мохнатые, крылатые
За клетками зверята уныло так глядят.
Птицы разных разностей в просвет трещат.
В террариуме ящеры лениво спят.
Мы крокодила видели, удава опасаясь,
На рыбок завернули мЕльком посмотреть.
В ладошки, Лялька хлопает, ах, удивляясь,
ЗА руку хватает, тянет поглядеть.
С голубою спинкою, сребристые и пестрые
Рыбки  проплывают,  в  камушках теряясь.

Все девчонка видела, много примечалала.
И к слону огромному шагает не боясь.
С расстоянья дальнего хлебушек бросала,
Увидала пони, к пони подалась.
К лошади притронуться потянулась пальчиком.
/Так погладить хочется--упряжка далека/.
Но в карете  крашенной, бело-овальной,
Можно покататься, может, три кружка.
Я билет купила,  дочку посадила.
Пони гривой машет, цЕпочки бренчат.
Топнула лошадка, карета покатилась.
Звенится колокольчик, дети голосят.
Лялька машет ручкой, восторг не унимается.
Три круга прокатали, стали у борта.
Прыгнула с кареты Лялька. Улыбается.
Побежала, милая, к речке, к лебедям.
И глядит, любуется на крыло прекрасное:
Тихо, белой грацией, лебедь подплыла.
Над водой вздымаются крылья снегом, страстная,
Шейку, белоснежная, плавно повела,
Клювом сладкий хлебушек ловко подбирается
И опять спокойствие, и зеркальна гладь.
Лебеди ,чарующе, парами сбираются.
--Мама, погляди сюда,--кричет свет-дитя.
У плакучей ивушки, на другой сторонке,
Лебедь черной грацией движется едва,
В брызгах отливаются капли блеском тонко,
Крыльев тень узорная нА воду легла.
С ивушкой- плакуньей лебедь томная,
Гордо-одинокая лебедь уплыла.

Не касаясь перышка,  крыльев не касаясь,
Листик цвета осени с дерева летит.
Редкий и не праздничный ,с дерева  срываясь.
С ним воспоминается сонета стих:
       Когда я вижу лист осенний,
       В лазури неопавших рос,
       Я вспоминаю лик священный
       В блистанье золото-волос.
       Кода я вижу краски неба,
       Твой ясный взор опять со мной.
       И шелест лип, и ветра лепет
       Напрасно спорятся с тобой.
       Где взять мне краски совершенства,
       Чтоб разукрасить сладкий стон?
       Где взять мне образ для  блаженства,
       Чтобы уйти с тобою в сон?
       Тебя сравнила я с природой.    
       Но с чем сравнится страсти взлет? 
И слеза скатилась.--Мама, что случилось?
--Пыль соринкой острой ослезила глаз.
С ветерком прохлады ,, соринка,, осушилась.
С Лялечкой экскурсией взбодрились--высший класс.

В окнах вечереет. Я включаю телек.
На ковер, показывают, вышел человек.
Двухметроворостый стрижку чешет.
Лик спокойно-твердый. Спокойный привет.
Бицепсы накачены, в венах кровь горячая
И костюм борцовский облегает торс.
Напротив ИвАнова--грек глаза не прячет.
Черной смоли кудри стянуты, как  горсть.
В плЕчах сила мощная, в кистях крепь удалая.
Грек переминается, магнезью сыплет с рук.
А судья подтянутый,  бело- улыбаяся,
Предлагает встретиться, приглашает в ,,круг,,.
Только поздоровались, взглядом обменялись,
Гонг внезапно звоном объявил сойтись.
Два борца огромного роста, разудалые,
Цепко ухватились, руками соплелись.
ИванОв решительно дернул грека в талии.
Устоял чернявый. Пнул борца пятой,
ИванОв отчаянно ринул грека. Далее
Пали оба нА пол. Их не разлить водой.
Грек на спине не сдвинется, в талии прогнулся.
ИванОв старается борца перевернуть,
Грек внезапно выпадом  ,,стойкой,, обернулся ,
На коленях держится, пальцы в пол вросли.
Только русский взялся за плечо соперника,
Гонг совсем некстати прерывал игру.
Диктор прочит скорую победу белому.
Опять сошлися схваткой два бойца в кругу.
ИванОв, усталый, объемлет грека пояс,
Натужно сдвинул с места, бросок чрез плечо.
И победил курчавого светлый вольноборец.
Гром аплодисментов  награждал их горячо.
Тут выходит пара  ,,легких,, для сражения.
Я нажала кнопку на канал ,,Б Т,,.
Сегодня покажут Али на удивление--
Вижу на экране--Али готов к борьбе.
Черной смоли кудри, стрижка короткая.
Уверенность, спокойствие в его речах.
На плечА массивные льЁт струя холодная.
Тренер беспокойный дает ему наказ.
Приемлет шепот тренера Али с улыбкой белой.
Гонг звенит внезапно--выскочил боец.
Двухметроворостый, силищи умелой.
Кулаки в перчатках. На плече-- рубец.
НапротИв спортсмена--боксер приземист.
Майка синецвета, плечи широки.
Кулаки в перчатках скрывают взора серость.
/Трудно быть соперником славного Али./
Только в бой вступили, черный замахнулся,
Белый плотно сдвинул перчатки у лица.
Резкий выпад вправо, низкий увернулся.
Али попал в ключицу, бьет в глаза.
Спокойно наступает Али упрямый.
Правою перчаткой бросает ложный жест,
Резко размахнулся, в челюсть двинул рьяно,
Белый покачнулся/жалок боец/.
Над светловолосым, видя превосходство,
Али этак вальяжно правой метит в нос.
Вдруг забарабанил низенький жестко.
Но крепка защита черного всерьез.
Гонг ударил вОвремя, светлый в угл отступает.
Сел на стульчик красный. Дышит глубоко.
Тренер полотенцем пот с лица стирает.
Струйкою  водицы свежится лицо.
Тренер так напористо бойца увещевает.
Гонг второго раунда бьет--,,сойтись,, опять.
Али высокорослый спокойно наступает.
Выпадом соперника сбивает на канат.
У каната низенький защиту принимает,
Удары от Али приземисто сдержал.
Но удар сильнейший нОздрю рассекает,
С ,,юшкой,, светлоокий, без памяти упал.
Судья склонился низко. Счет ведет отчетливо.
Десять отсчитал он. Но лежит боец.
Поднял тяжку голову. Взор блеклый.
,,Скорая,, примчалась. Сражению конец.
Али увенчан олимпийскою победой.
Трудно быть соперником славного  Але.

Вдруг экран-картина краской потемнела.
Цветом фиолетовым. И исчезнул цвет.
Я нажала кнопку, выключила телек.
Знаю, это способ следить за мной и здесь.
Мало вам того, что хода не даете,
Без того, чтоб уазик мимо не прошел.
Даже, когда ездила в глубь лесочка,
Там была опека наглая гэбэ .
Если я преступник,  обвиненье дайте.
Если я безумная, предъявите факт.
Если за мою ,,систему,,--чернь плата ,
И ее используя, держите в,, цепях,, ,
То какой же мерой мне вас оправдать?
Мерой ,,бумеранга,,--плата издевательствам.
И не надо думать, что в загон загнал.
Я вольна, как птица--труды преумножая,
Думать, что угодно и писать, как знать.
Я имею мало, но имею вмеру.
Вы, имея многое, держите в ,,цепях,, .
Как бы вам хотелось заглянУть мне в сердце,
Как бы вам хотелось вскрыть мое лицо.
Но вскрывая вены ,  сердце разрезая,
Кроме праха жизни ,не найдешь ничто.
Ибо дух всесильный, к небу обращаясь,
Приемля тучи неба блеском глаз,
Есть следствие процесса скорости, участия,
Нервов и вниманья,  небезразличия подчас.

Если  ты к чужому горю равнодушен,
То как ты можешь думать о  беде чужой,
Тем более, помочь, иль просто  послушать?
Не может пень бесчувственный великой  стать душой.

Вы всего добились. Сделали, что сделано.
А я смеюсь вам в лице,  лукавости  тупой.
ЧтО вам еще придумать, чтоб меня подергать,
Из равновесья вывести  ,топтать клеветой?
Меня не убивали и в ссылку не ссылали.
А просто, если с мужем, то мужа напоив,
Грубостью пьянчуги, свет жизни убивали.
Нищая зарплата-- ваш жлобский объектив.
Вы думаете, что действуете на мозг в сон безответной,
Волны направляя на  мое окно.
Я знаю это действие. Оно так неестественно.
И я смеюсь вам в лице, лжи и не одной.
Как мученик, затравленный, не чувствует мучений,
Как морж ,в борьбе со снегом не чувствует мороз,
Так я остыла к боли, смеюсь злодеям презренным.
Ведь небо предо мною и полянка роз.

Да а а а...
        Ни полубог, ни свет-царица,
        Ни сладость певчая девица,
        И  ни сестра, неба избранья,
        А высшей пробы образца,
        Познавшей заговор молчанья,
        Испившей подлости сполна.


Муза легкой тенью над тенями поднялась,
Шепчет тихой лаской беззвучные слова:
--Отчего, подружка, слезы проливала,
Отчего, печальная, так раздражена?
Где, моя хорошая, плавности созвучия,
Легкие, как облако, светлости в  словах,
Блеск в стихах и прелести, искры летучия?
Но звезда погасла. Солнце --в небесах.



             ЧАСТЬ 8


Лялечка-светлянка  в шортах, ручкой машет,
Выбежала в садик с зонтиком, смеясь.
Тучечка не плачет, дождичек не скачет,
Солнышко сверкает в небе веселясь.
--Вот бы капель пару на красивый зонтик.
Прыгнула малышка, хапнула листвы.
Капельки-росинки с ветерочком тонким
Мелко барабанят зонтика кружки.
Резво торопятся ножки в босоножках,
Глади обгоняют лужицы, цветы.
Крики и восторги, разговор немножко,
Зонтик мокрый-мокрый, веточки мокры.
Лялька-торопышка в радости-смешинках,
Трошка потопталась, бежит чрез парк-шабаш
По асфальту в точках, по скользкой тропинке
К остановке ближней. Нынче праздник наш--
Первое участие в  соревнованьях.
И роза у малышки зарделася в руках.
Только раздевалка знакома открывалась,
Девочка встречает тренера опять.
Легкое смущенье в глазках не скрывала.
Девочка подносит розу ,не таясь.
Щечки разрумянились. --Здрасте,--бормотала.
Побежала, шустрая, села и тот час
Зашуршал пакетик,  развернула Лялька
Купальник,блеск-атласный в ореол-лучах,
Продевала ручки в рукАвчики малость,
Мягко натянула купальник на плеча.
На груди сверкнула бабочка-наклейка,
Блестит, переливается наклейка на локтях.
Щечки--цвет-багряности, искры на веках
Волненье и смущенье зримо выдают.
Тренер-Тамария входит в раздевалку.
Взор иссиня-ясный радости несут.
Волосы волною под брошкой  алой,
На прямые плечи плавно бегут.
Джинсы белым-белы талию стесняют,
Пуговицы в блеске,как зерна черных звезд.
Джемпер и рубашка талию скрывают.
Краешком манжеты шрам закрыт весь.
Пальцы легко-дрожны розы принимают.
Губы мило-мягко ,,спасибо,, шепчут здесь.

Мы, толпой шептаясь, на балкон поднялись.
А внизу, в спортзале дети собрались.
--Стали все в рядочек,--тренер объявляла.
Проходите прямо.  Просьба не шалить.
ГОлову--по выше, спину не сгибайте.
Ножки натяните, идите вдоль зеркал.
Девочки построились.В зале тренер старший,
Выйдя на средину, праздник объявлял.
Девочек поздравил, пожелал удачи.
ПО пять, по четыре проходят группы в зал
На турник, на ,,вольные,, и на ,,прыжок,,.
Наши суетятся. Скамейку занимали.
Судьи вызывали гимнастку на ,,передок,,.

Девочка поднялась, бантик поправляла,
Подошла к ,,снаряду,, , ручку подняла.
Зоя разрешила, папку пролистала,
Внимательно, улыбчиво видит каждый ,,па,,.
О ,,бревно,, без страха, Юля упиралась.
Прыгнула по-выше, ножку отвела,
Вытянула ручки, трепет сокрывала,
Резко кувыркнулась, локтем повела,
На корточках прошлася, спину выпрямляла,
Стройная поднялась, пятку подняла
И, не покачнувшись, полу-повернулась.
Ручки грациозно вЫсоко взнесла,
Паузу миновала,,Ласточкой,, прогнулась, ,
Низко перегнулась, стала на руках ,
Опустилась мягко, малость покачнулась,
По,,бревну,, спокойно, весело прошла.
Снова повернулась, ручками взмахнула,
,,Колесо,, отчетливо прокрутила, ах,
Прыгнула над ,,бревнышком,,,простучала гулко,
Спрыгнула с ,,снаряда,, стройно-хороша.
Так поочередно Оля, Катерина,
Настя и Ирина, Соня и Марина,
Света и Татьяна, Маргарита , Валя,
Оля, Вероника, Саша, Вера, Галя,
Деток, этак, двадцать здесь соревновались.

Я недавно видела китайскую гимнастку
На олимпийских играх в 2000-ом году:
Такэо разбежалась, сальто крутит классно,
На ,,бревно,, попала, дробя шаг на ходу.
Потянулась плавно, плавно изогнулась.
Спиночкой прогнулась, на ,,мостике,, стоит.
Ножкою толкнулась, шпагатом растянулась,
Мило улыбается. Зал молчит.
Ножкою в прыжке коснулася затылка,
Опустила ручки, резкий поворот,
В,,стойке,, распрямилась, на,,бревне,,застыла,
Наклонилась мягко, легкий кувырок,
Встала, размахнулась, фляк-и-сальто вспрыгла,
Покружилась в точке, по ,,бревну,, прошлась
И взлетела птицей, в бланже прокрутилась,
За,,бревном,, ,присела, ручки отвела.

У нас ,,бревно,, все сдали. В угол вышла Лялька.
Сейчас она готова ,,прыжок,, всем показать.
Бежит, как вихрь, детка. Солнышко сверкало,
На макушке бантик Искрится, трясясь.
Толкнулася малышка, взлетела шалунишка,
Приземлилась точно, ножечки свела,
Вытянула ручки, и, как птичка,
Еще раз повторила,  бровью повела.

Румынская гимнастка сложностью прекрасна:
Бежит. Огонь сверкает в ее глазах,
Толкнулась с силой в ,,мостик,, ,/так опасно!/
Кистями задела спиночку,, коня,, ах ,
В воздухе мгновенно в бланже крутанулась,
Ступнями, так точно, попала на матрас.
Снова разбежалась, с шумом оттолкнулась,
Пружиня,кувыркнулась, в воздухе вертясь,
Двойное сальто высоко , показала,
И приземлилась твердо,  ручки отвела.
Когда так могут девушки прыгать в олимпо-зале,
Насколько мужская гимнастика сложна.

Вот Юрген разбежался, резко оттолкнулся,
Вдоль ,,коня,, продольного в воздухе кружит.
Два с половиной сальто  чисто крутанулся,
На стУпни приземлился,и в присяди сидит.
Тем временем Алексис,,вольные,, готовит:
Взмахнул руками резко, разбег, прыжок,
Сальто-винт-и-сальто  связкой ,сток-скок,
Пружиня,приземлился и поворот,
С полу-поворота падает на руки,
Подъемлет торс медлительно, горизонтально так--
Застыл. Шагнул  щпагатом вдруг,
Как столб, в ковер уперся, сидя на кистЯх,
Носочки выпрямляя,он крутит ,,Деласало,,
И выше,и прямее. Ноги--идеал.
Налились краской трицепсы, вены надувались,
В ,,стойке,,распрямился, скок,побежал,
Три фляка барабанит, прыжок высокий--
Винт тройной красиво-легко показал
И приземлился точно. В присяди не дрогнул.
Но неспешно Ваня подошел к ,,кольцам,,.
Спокойно посыпает  ладонь магнезией,
Похлопывает плечи, голень полоснул,
Еще раз оглянулся, прыгнул резвый,
В трико бело-натянутом носочки потянул.
С черною каймою, майка цвета сини,
Герб страны ,значечком, обшит кольцом,
Мускулы в движенье не скрывают силу.
Судьи из Италии, Англии,  рядком,
Из Чехословакии, Москвы, Америки,
Даже из Бразилии, из далекой Мексики,
Может, из Канады и из Белоруссии
В ряд сидят за столиком. Следят, за бойцом.
Ваня размахнулся, в ,,стойку,, вышел круто,
Силится качанье на ,,кольцАх,, унять.
Кровью наливается вены дутые.
Торсом, как палка, он опустясь,
,,Самолет,,отлично паузу  фиксирует.
В ,,складку,, свернулся , сидит на руках.
Тянет носочки, в напряженьи кисти,
Опустил все тело, спрямляя торс опять,
Медленно разводит руки мускулистые.
Вздулись вены жаром, пот лиет с лица.
Выдержал он паузу, в,, стойку,,--мах игристо,
Рьяно размахнулся, выбросив ,,кольцА,,.
Вихрем крутит сальто, приземлился в зале.
И, не покачнувшись, улыбкой просиял.
Тем временем японец за турник взялся.
Резко взмахнул телом , носочки--идеал,
Просто на перекладине крутит обороты
И повороты в ,,стойке,, ,и снова поворот,
Сальтом в воздух прыгнул, за жердь схватился.
Снова прокрутился, не сгибаясь, ни чуть.
Правая десница мягко опустилась,
Левая спокойно держит оборот-круг.
В ,,стойке,,оттолкнул от жерди кисти,
Бланж  крутит блеском, приземлился тут.
Просиял улыбкой. Зрители ликуют.
Но гимнаст с Италии знаки подает.
Обошел спокойно параллельны брусья,
Телом размахнулся--на руках встает.
В,,стойке,,повернулся и не покачнулся,
Вдруг над перекладиной--резкий взмах--
Сальто показал он и летит на брусья.
Скрипит и прогибается под тяжестью ,,снаряд,,.
Снова вышел в ,,стойку,, ,дважды повернулся.
Сильный взмах ногами, ,,стойка,, и шпагат,
Торс прогибает . Брусок прогнулся ,
Резко кувыркнулся в сальто--опять,
За брусьями присядкой четко приземлился.
Зал аплодировал. Франческо не молчит.
Вслед кореец за ,,ручки,,ухватился,
На ,,коня,, запрыгнул. На кистях стоит.
Стараясь не сгибаться, медленным движеньем,
Ноги подымает поочередно вверх.
Плеч не прикасаясь, носочки--загляденье,
Ладони он скоростно от ,,ручки,,отведет
И быстро силовые выписывает взмахи,
Стараясь не касаться бочка ,,коня,,.
Хлестко размахнулся, в ,,стойку,,вышел ахти,
Чуть-чуть покосился, крУжит на руках,
Торс горизонтально, плавно обращает,
Снова в ,,стойку,, вышел. ,,Деласал,, свершает,
Мигом сальтом вспрыгнул. Стоит на ногах.

У нас же в зале тихо. Солнышко блистает.
Музыка играет. Девочка одна
Спинку на ,,вольных,, ,с поворота, выпрямляет,
Шалость, покачнулась, прыгнула она.
ПОднялась на цыпочки, ножку подымает
И в,,голоп,, так складно,весело пошла,
Опустилась низко, кувырок свершает,
,,Березку,, показала, на шпагате весела.
Ноженьки сомкнула, кувырок повторяет,
,,Стойкой,,распрямилась, прыгула слегка,
,,Ласточкой,,прогнулась, ножку не сгибает,
Ветром побежала, кружит просто так,
Полу-обернулась, застыла, улыбаясь.
Музыка притихла. Рукоплещет  зал.
Тамария девочку шепотом позвала.
Девочка Ульяна на ковер ступала.
Музыка звучала .Спортсменочка прошлась.
Закружилась танцем девочка-шалость...

А я воспоминаю чемпионат-финал:
Девушка готова. Скрипка заиграла.
Ручкою взмахнула, танцем завелась.
Сальто-бланж-и-сальто легко связала,
Прыгнула шпагатом, ,,мостик,, свела,
ПоднЯлась, разбежалась, ,,винт,, двойной свершала,
Точно приземлилась на углу ковра.
Дважды сальтом вспрыгла, снова разбежалась,
,,Винт,,-и-сальто в связке высоко крутит
И опять танцует, музыка играет,
Девушка застыла. Музыка молчит.
Зал разгоряченный хлопками одаряет.
Девушка Анюта, юная на брусьях.
Прыгнула высоко, схватилась за турник,
Размахнулась хлестко, в,,стойку,, вышла круто,
Легко обороты стройная крутит.
Рамахнувшись резко, перелет свершает,
Цепко ухватилась за высоку жердь.
И размах шпагатом, ,,стойка,, восхищает,
В,,стойке,,повернулась, взмыла вверх,
Сальто прокрутила и на жердь попала,
С оборотом лихо летит высоко
И удачно сальто,юркнув, показала,
Приземлилась точно ,в присяди, легко.

У нас же в светлом зале девочка, играясь,
Прыгнула по-выше, за турник взялась,
Размахнулась рьяно, на жерди качаясь,
Смело прокрутилась, повиснув раз,
,,Складочку,, сложила, ножки выпрямляла,
Размахнулась резко, прыгнула вперед
И присела точно, ручки подымала.
Личико сияет , хлопки--ей в ответ.
А моя малышка, Лялечка прелестна,
Грамоту читает, радость не унять.
Полнота гимнастки едва заметна.
Наверное, оставит гимнастику она.

       ...............

Дева в темных шортах, в рубашке стояла.
Приподняла голову, очи подняла,
Тучка, чуть рывками, с неба опускалась,
Ширилась, грозная, втрое  разрослась.
Анна преспокойно взор оборотила.
Тучка поднялася, тая в небесах.
Анна над  деревьями взор остановила.
Легкую светимость контуром свела.
Поле,небо , волною качались.
Беспокойно взмыли птицы гогоча.
Взор землице Анна опускала,
НА берег далекий, где течет река.
Недвижимо впЕрилась на лист кусточка--
Осветились листья, берег и волна.
ЗАмерло движенье, стихнул ор с бережочка.
Страсти угасали. Анна прочь пошла.
--Где моя отрада, свет-девчонка,
Цветик беззащитный--НЕСРАВНЕННАЯ?

 2001-2004гг /НОВАЯ РЕДАКЦИЯ  2025Г./