Тень отчаяния. Эпизод II

     Мамору наконец возвращается в родные края.
     Воспоминания взрываются переплетением всевозможных красок и вырываются наружу.
     Видны знакомые горы с серебристыми вершинами и пыльный лесной тракт, скрытый за тысячами листопадных деревьев. Узкие, но до радости родные улочки, и, как один, похожие друг на друга дома с черепично-пепельными крышами, извилистый зубчатый забор и утоптанная дорожка к дому.
     Дом, родимый дом… и она… Любимая, провожающая его с улыбкой на лице в дальний и, как оказалось, чрезмерно длительный поход.
     Спустя мгновение скупая недоуменная слеза вслед за радостной улыбкой стекла с лица самурая и неминуемо выразила его неудержимый оскал и растерянное, но в то же время разгневанное выражение лица.
     Окутанный покровом тумана и копоти сад уже не столь привлекателен, а дева, чью грудь хотелось прижать к израненному телу, отталкивала лишь своим звериным и злобным взглядом.

Он видит милую, родную, но, увы, не ту:
Глаза заплыли пеленой, сердечный бой потух, а
     Тьма течет по венам темным корневищем.
     Всмотревшись, он узрел поток любви довольно нищий, —
Крупицы прежней дамы сердца и былой уют, но
     Прежде холод и разбитый дух погибшей.

Рука схватила ножны — должно, невозможно резво,
     Клинок с чистейшего железа разрезал покров.
Ёкай смотрел пристальным взором, с чуждым интересом,
     Пытаясь углядеть, каков его дальнейший ход, но
Самурай сам умирает, гной сочится в ранах.
Последний шанс спасти любовь… и он занес катану.