Пища души выбор между светом и падением

Уроки Шмини: Пища, Зависть, Молчание и Превращение Кузнечиков в Саранчу

Дорогие братья и сёстры, я пишу эти строки не из обиды и не для упрёка. Я пишу их с одной целью: нести свет, которым наполняют душу Тора и Талмуд. Свет, который лечит раны, открывает глаза и возвращает сердце на истинный путь.

Мы живём в мире, где испытания окружают нас со всех сторон. Иногда боль приходит от чужих. Иногда — что гораздо тяжелее — от тех, кто должен был быть рядом. Но именно через боль мы учимся различать: где истина, а где её иллюзия.

В недельной главе Торы “Шмини” Всевышний даёт нам священные законы кошерной пищи — не только для тела, но и для души. “И не оскверняйте души ваши… и не станете нечистыми через них” (Ваикра 11:43). Тора учит: человек становится тем, что он впускает в себя. Пища — это не только питание тела. Это духовный отпечаток, который формирует характер.

Свинья, о которой говорит Тора, — особый символ. Она демонстрирует наружу один правильный признак: раздвоённые копыта. Но внутри она нечиста: она не жуёт жвачку. И этим Всевышний раскрывает нам великий урок — урок лицемерия. Снаружи — благопристойность. Внутри — падение. Свинья как бы говорит: “Смотрите, я правильная,” но её сущность далека от чистоты.

Так же и человек, который старается выглядеть благородно, но в мыслях, словах и поступках полон зависти, злорадства и злобы, уподобляется свинье. Тот, кто строит внешнюю маску “правильности”, но внутри несёт зло, не может обмануть ни Тору, ни Небеса, ни тех, кто видит сердцем. Как учит Талмуд (Псахим 113б): “Б-г ненавидит тех, кто в сердце одно, а на устах другое.”

Шримпы, моллюски, крабы — существа, ползающие по дну, — символизируют отсутствие принципов. Те, кто питаются тем, что ползает в грязи, впускают в себя духовную нечистоту. Мясо с кровью, о котором предостерегает Тора, символизирует жажду жестокости, разрушение тонкости чувств. Тот, кто ест с кровью, в какой-то мере впускает в себя стремление к разрушению.

Страшнее становится, когда человек не только сам ест запретное, но и старается вовлечь в это другого. Когда он сознательно, из злобы или зависти, старается сбить ближнего с пути, провоцируя, предлагая, искушая. Такой человек напоминает змея из Эдемского сада. Но змей был частью великого замысла, а тут — мелкая, мелочная злоба, родившаяся из личной низости. И Талмуд учит (Бава Батра 165а): “Тот, кто подталкивает ближнего ко греху, хуже того, кто сам грешит.”

Каждому человеку могут приходить в голову недобрые мысли: зависть, обида, злорадство. И в этом нет ничего удивительного: таково испытание жизни. Но достойный человек побеждает эти мысли. Он узнаёт их, стыдится их и борется с ними в тишине своей души.

Только слабый человек позволяет этим мыслям овладеть собой. А ещё слабее тот, кто начинает озвучивать их вслух. Тот, кто злорадствует вслух, тот, кто без стеснения высмеивает падение другого, показывает, что он не просто пал в мыслях — он нашёл в падении вкус. Он питается чужими неудачами. Он наслаждается падалью, как крабы и моллюски на дне моря. Он уподобляется свинье, которая ест отбросы, но напоказ выставляет чистые копыта.

Внешне такие люди могут казаться благопристойными, но внутри они носят яд, который разрушает их душу. Тора учит нас не становиться падальщиками. Тора зовёт нас питаться чистым, светлым, святым, чтобы не только тело, но и душа оставались кошерными.

Иногда зависть маскируется под злорадство. Зависть — это боль от успеха другого. Злорадство — это радость от его неудачи. Но и то, и другое — две стороны одной медали. И зависть, и злорадство — пороки одного корня. И то, и другое разрушает душу.

Тора учит: “Не ставь препятствия перед слепым” (Ваикра 19:14) — не радуйся падению другого, даже если ты сам остался на ногах. Талмуд учит (Авот 4:21): “Зависть, вожделение и стремление к почёту выводят человека из этого мира.”

Тот, кто завидует — страдает. Тот, кто злорадствует — разрушает. И мудрость в том, чтобы победить и зависть, и злорадство — не их оружием, а светом веры, чистотой сердца и верностью Торе.

Глава “Шмини” говорит нам ещё об одном удивительном явлении. Мало кто знает, что кузнечики — одно из немногих кошерных насекомых. Они зелёные, лёгкие, безобидные. Они прыгают к свету, к небу. Они не нападают и не разрушают.

Но когда наступает засуха, когда кузнечики сбиваются в стаи и начинают тереться друг о друга, происходит фазовая трансформация: они меняют цвет, становятся больше и агрессивнее, превращаются в саранчу. И тогда те, кто был благословением, становятся разрушением.

Но человек — не кузнечик. Человек обладает даром свободы выбора. Да, вокруг может быть зависть, злость, злорадство. Да, давление бывает тяжёлым. Но человек может остаться чистым.

Я сам знаю это. Несмотря на то, что рядом были те, кто предпочёл стать саранчой, с Божьей помощью я продолжаю оставаться верным своему пути. Я стремлюсь быть кузнечиком, который прыгает к свету, а не саранчой, которая уничтожает всё вокруг.

И я молюсь, чтобы так было всегда. Чтобы каждый из нас выбирал свет, а не тьму. Жизнь, а не разрушение. Б-га, а не пустоту.

И потому мы, дети Израиля, выбираем кошерную пищу. Мы едим курицу, говядину, ягнятину, проверенные и освящённые по законам Торы. Мы благословляем пищу до и после еды. Мы пьём кошерное вино, чтобы в каждом глотке ощущать благодарность и радость, а не забывать о своём завете с Небесами.

Мы не едим свинину. Не едим крабов, омаров, моллюсков и лобстеров. Не потому, что не умеем ценить вкус. А потому, что вкус без святости превращает человека в пленника своих страстей.

Мы стремимся поднимать материальное на духовный уровень. Пища — это не просто питание тела. Пища — это питание души.

Тот, кто выбирает чистоту в том, что входит в его уста, открывает себе путь к чистоте в поступках, в мыслях, в словах. А тот, кто смеётся над заповедями, кто презирает кошерность, кто гордится запретным, разрушает не других, а прежде всего самого себя.

Как учит нас Талмуд: “Пища даёт силу телу; а намерение при пище даёт силу душе.”

И я благодарю Всевышнего за то, что Он дал мне силы выбрать путь света, и за то, что даёт силы стоять на этом пути, несмотря ни на что.

Moshe Ben Israel Shlita