Из детства, помню

   Ещё, из детства, помню – много, воды было, по весне. Это потому, что были зимы, наверное, снежные. Не так, как в этом году – зимы-то не было, вообще!
   Помню, запускали, по ручейкам, палочки разные. Не было тогда, корабликов, на радиоуправлении. Да, и трёх программ радио тогда, не было, и телефоны были редко, где, в основном – автоматы, за две копейки - общественные. И телевизоров, в принципе ещё, не было, ну, в смысле, очень, мало, у кого. У друга, Вовки Васильева, было трофейное радио. У него и был свой частный дом, с огородом и садом (пленные немцы построили его). Отец, у Вовки, был, извините, полковником. Тогда, извините, было это круто. А мать – домохозяйка, не работала и не делала ничего, приходила тётенька какая-то и дела, что надо.               
   Короче, на плотах, с Вовкой, по весне, плавали мы. Плоты мы делали сами или просто, использовали большие, льдины, а домой приносили полные сапоги воды, так, как, частенько, с плотов этих падали, так как, на плотах этих, в войну играли.
   Короче, компьютеров тогда не было, но, весело и здорово было, зато. А хлеба буханка - один килограмм - четырнадцать копеек и никакого воздуха там не было. Помню – выпорет мать, за мокрые штаны и полные воды сапоги, и говорит – Борщ, со сметаной кушать иди. А сметана – помню – развесная была – один рубль семьдесят копеек, за килограмм. Или даже же, за рубль пятьдесят, но, она жидкая, была Мама говорила – в магазине, нормальную кефиром разводят типа, продавцы так жулят. Теперь-то, жулят не продавцы и совсем, не так!
   Помню – с Вовкой Васильевым, катались зимой, на Павловском городском катке (Вовка, кстати давно, умер уже, а каток был там, где вокзал, до войны, был раньше). Замёрзли, голодные, зашли, в буфет, ну, а денег-то нет! Хлеб и горчица, на столах, были, зато – сколько хочешь и бесплатно! Хлеба с горчицей наелись мы и, от голода, были спасены, и согрелись заодно - в буфете-то топили печи!
  Помню – с крыши сарая прыгал, в сугробы, с маминым чёрным, зонтиком, типа, я десантник атакую фашистов! Слава Богу, что было не высоко. Да, немного, тогда было мозгов, но, вот, пророс, сквозь, асфальт как-то. Кстати, асфальт стали класть, в седине шестидесятых годов. И конюшня, в Павловске, городская была (когда, в школу шёл, проходил мимо). На лошадях и зимой, и летом возили много, чего. Там, кстати, работал конюхом отец Ивана Дюрова одноклассника моего. Мама говорила, что он не дружит, с головой, так как, по пьяни, дело было сделано. Что батя «не просыхал» его – это точно, и точно, что, у него детей было шестеро и жили они, на автобусном кольце, в нищете, в бараке каком-то. Дальше, кольца, деревня была – Грачёвка. Там сейчас богатенькие «Буратино» понастроили дачи себе и загородные дома. Дюров Ваня, во втором классе, «сидел» третий год, а вместо портфеля, он носил офицерский планшет, наверное, украл, у кого-то, а вот, дрался – помню – он хорошо.
  Ну, и пока, хватит, наверно, а то, до конца, не прочитает никто. Скажут – Вот, нашёлся тут, Лев Толстой!

27.04.2025