Глава II Путешествие камней

        ***
    Стояли горы, небо подпирая
    И свысока на всех взирая,
    Рожденные в огне,
    Открыты всем ветрам.
    Вода точила вас и солнце грело,
    А вы стояли смело. Лихо.
    Нам лучше слушать тихо.
    За тишину меня простят,
    Пусть лучше камни говорят...

    — Камни – не глина, твердью своей
    Украсят и улицу, и музей.
    Всем хороши – таков мой итог,
    Единственно только – у нас нету ног.

    — Постой, Гранит, попридержи коней!
    Нас носят на руках, как королей!

    Зимою на санях, а летом...
    Любуемся мы видами с реки,
    При этом едем, иль плывём
    Природе вопреки!

    Я слышал, брата твоего
    В столицу на санях
    Везли аж сто коней.
    Такой размах!

    Поверь, кому нужда в нас есть
    Готовы сами в сбрую влезть!

    Столицы вид ты приукрасил –
    Неву одел, подстать царице
    И в моду на брегах реки
    Вступили моцион и реверансы.

    Дворцам и паркам,
    Храмам и церквАм ты дал
    Не роскоши, но массы.
    Не раз писал о том пиит.
    Одно скажу – могуч ты брат, Гранит!

    Мне меньше повезло –
    Я твёрд поменее.
    Природа возместила красотой.
    Не скрою, брат, красив и ты
    Своею строгостью и простотой.

    За мягкость и уступчивость мою
    Меня ваятели и зодчие взлюбили.
    Для них я – идеал
    И холст, и муза, и материал.

    А сколько мастеров корпело надо мною,
    Порою годы шли,  влекомые талантом.
    Всё лишнее отсечено –
    Я стал стройней и лёгок...

    — Ну, Мрамор, как всегда,
    Словоохотлив и речист.
    Уйми свой пыл!
    С тебя ваяли в том числе
    Быков и тёлок!

    Держу пари, не многие
    Слыхали про Бакан, иль Родонит.
    А это я. Смотри!
    Я – камень утренней зари.

    Во мне застывший первый луч,
    Румянцем небеса горят
    И солнце льётся промеж туч.
    Как розы цвет сулит любовь и ласку,
    Так вид мой предвещает сказку.

    Порою мысль возникает:
    "Когда ж такую красоту
    Природа сотворить смогла?"

    — Тебя нашли в гнезде орла!
    Ты имя получил – Орлец.
    Фигляр, проныра и хитрец.

    С тебя лепили безделушки –
    Брелки, шкатулки, вазы,
    Подсвечники, чекушки.

    Единственный с тебя
    Предмет достойный
    У этих бедолаг –
    Царице в церкви саркофаг!

    Меня и братьев всех моих
    Носили на руках, на головах,
    Не смертные – цари!
    Горю я – жар в моей крови!

    К победам я веду огнём своим
    И затмеваю пеленою очи им.
    По миру путешествую не мало –
    То на верблюдах с караваном,

    То с королём по океанам.
    И зной пустынь, и перевалы,
    И снега белого завалы
    Я повидал. Спасибо им –
    Ценителям неведомых глубин.

    За пригоршню мою готовы
    Горы грызть зубами,
    Впиваясь в каждую пядь.
    И ямы, шурфы да капушки
    Врезались в камня неизведанную гладь.

    — Господин Рубин,
    Карбункул, Яхонт или Лал –
    Не знаю как и обращаться.

    Шайтан наверное решил
    Над нами с Вами насмехаться
    И Вас в словах Ваших попутал, –
    Спокойно камень говорит.
    Старик седой, зовут Нефрит.

    Рубин притих, чуть приостыл.
    Стал тих и смирен, как Топаз.
    Мудрец продолжил свой рассказ:

    — Давным-давно, не помню уж когда,
    Змеёю речка запетляла
    У основания могучих гор.
    Со временем она вбирала
    Всё то, что было скрыто до тех пор.

    Так среди гальки, прочего добра
    И ваших братьев находили
    На берегу, на дне холодных рек.

    Хоть благородства в Вас не занимать,
    Вас тратил, безрассудно,
    На те же безделушки человек:
    Короны, перстни, скипетры,
    Да прочие серёжки-побрякушки
    Из века в век.
    Из века в век.

    С меня же тоже мастера
    Уж десять тысяч лет
    Предметы всякие творят.
    Ещё писать не научились,
    А камни колют и шлифуют, и дробят.

    Гармонии ценители с Востока
    По нраву вид мой полюбили
    И в императорский костюм
    Пластины камня закрепили.

    На Западе король железа Крупп
    Однажды захотел меня сломать –
    Итог простой – сломали...
    Наковальню.

    — Вот это сила в вас, Ию!
    Я ваше имя по-китайски точно помню.
    Моё почтение и низкий
    Всем поклон.

    О сколь прелестен
    Вид наш, братья!
    Давайте не тужить.
    Войны же краше мир!

    Скажу одно.
    Природа хоть щедра,
    Она же поступает мудро –
    Земля не хочет Воздуху, Воде
    Перечить
    И синий тон этих стихий
    Так редок внутри копий.

    Я – камень Зевса.
    Брат – по нраву Афродите.
    Во мне луч свет всё гуляет,
    Подобно минотавру в лабиринте –
    Вы только поглядите.

    — Согласен, брат Сапфир.
    Художникам на зависть,
    Раскрасила природа нас –
    Цветов и красок целый мир.
    Оттенки неба мы в себе храним:
    asman и suvsi, nili. (*1)

    Названье цвета дал в палитру я
    Средь сочных красок бурь –
    Лазурь.

    — Ты, Лазурит, глаза разуй.
    Людское племя скудно
    Нас топазит.
    И синих цвЕтов тоже мы бываем,
    Сродни Сапфиру мы в лучах сверкаем.

    — Топаз, опять ты
    Троглодитские словЕса
    Включаешь в фразы
    Лишь для веса!

    Не из-за этого ли,
    Жители предгорья и леса
    Тебя зовут тяжеловесом?

    Теперь послушаем меня, –
    Зелёный камень говорит звеня:
    — Кудесники и варвары
    С Маг-горы в глубинах шахт
    Камни неистово искали –
    Ценнейшие зелёные Смарагды.

    Его боятся скорпионы и змея,
    Рос миллионы лет,
    Но свеж и юн, дыханием весны
    Повеяло с гранитных магм.

    И в камне том, что было,
    Будет и что есть
    Увидит точно маг –
    У времени стиратель диафрагм.

    И в нём гармонию нашли
    Поэты, мудрецы, правители держав
    И властелины горных руд.
    Второе его имя – Изумруд!

    — Спасибо, младший брат!
    Меня представил – рад.
    Пред вами: маг - Смарагд
    И младший брат его Мафек.

    Он тоже кое-что и в магии,
    И в цвете понимает.
    Художнику – насытит цвет.
    Алхимику – он эликсир смешает.

    Хоть людям он знаком вовек,
    Но русским стал и от того,
    Все таинства его явили миру,
    Мозаика славу принесла,
    На радость ювелиру.

    Теперь на всех углах
    Фанфарами трубит.

    — ...Уральский Малахит.
    Да-да, слыхали тыщу раз
    Про магов и мозаику твой рассказ.

    Попроще надо быть! Вот, как я.
    Прозрачен, чист, не гордый,
    Словно сталь.
    Зовут меня Горный Хрусталь.

    Ex aqua generatus crystallus
    Remoto totaliter calido. (2*)
    Таков кристалл и до, и после.

    Меня считали льдом,
    Прозрачною водой, уставшей таять

    И в чистоте моей
    Не устаёт ответ искать
    Всё тот же маг и чародей.
    Огонь я добывал в его руках
    Для жертвенных его затей.

    Обман, поджоги, шарлатанство –
    Вот далеко не полный лист,
    Но всё равно остался чист.

    — Хрусталь, ну ты и артист,-
    Глаголит трезво Аметист:
    — С тобою мы похожи очень –
    Я тоже чистый, между прочим.

    Монахам и монархам я служу
    От Бахуса их печень сторожу.
    Им нужен трезвый ум и
    Сильная рука.

    — Чтоб не валяли дурака?
    Ато придумает закон
    Монарх-владыка,
    Народ защеголял потом
    В лаптях из лыка!

    — Тебе-то, Яшма, что переживать?
    Мы же ценнее можем стать.

    «Чем неспокойней времена –
    Тем больше камешков цена»-
    Так говорил один еврей.
    Не веришь мне – сама проверь.

    За нами в кадках, на канатах,
    Зимой, рискуя, в тесноте,
    В проломы лезут, как собаки,
    Отряды хитников (3*) во тьме.

    Терзает неизвестность душу,
    Азарт сжигает страх,
    Хмель от следов удачи.
    Кайло.
    Верёвка.
    Фарт.

    — Чем попусту бросать словЕса,
    Кампасик, погоди,
    Опять средь древ поди,
    Не видишь леса позади?

    Не для того-ли, словно в ступе,
    Отважный наш герой,
    Спускался в тьму глубин далёких,
    Завороженный красотой.

    Явить подземные чудЕса,
    Достойные поэтов лир,
    В надземный суетливый мир?

    Не видели лучей дневного света мы,
    В глубинах магмы, у земной коры.
    Вбирали краски отовсюду
    В свои закрытые миры.

    Под гнётом рождены мы,
    Но стали лишь добрей.
    Теперь мы украшаем
    Придворных и царей.

    Узоров у меня не счесть –
    Для каждого по нраву есть.

    При свете тусклом, у лучины,
    Работники, крестьянский люд
    Гранили камни, как картины.
    За этот неприметный труд
    На Ярмарке барыш имели.

    Природа не скупясь дарила
    Запасы камня моего –
    Я же материал для всех и одного.

    На залежах моих града растут
    То там, то тут, не уследишь...

    — Цветасто ты, подруга, говоришь,
    Не даром у тебя ещё есть имя Яспис!
    По-гречески, скажу что значит,
    Секретов не тая – пёстрая.

    ЦветОв я вижу у тебя не счесть,
    Однако слишком уж крикливы –
    Устанет скорого глаз.
    Веселья сразу станут нам тоскливы.

    Приглушены тона,
    Спокойствие и мягкость,
    Сопротивление и труд рождают нас.

    И тут природа поступила мудро,
    Представив свой запас
    Столь неземного перламутра.

    Оклад икон и ризы гладь
    Своим мы видом украшали,
    Но к сожалению,
    Не знаю для чего,
    Нас и пред свиньями метали!

    — О!
    Перлы вдруг залепетали!
    Ещё не так давно были вы в реке,
    А тут глядишь, луной сверкают
    На человеческой руке.

    Но это всё пустое – сказки,
    Блеск,
    Пафос,
    Царский инвентарь,—
    Вступил в рассказ неосторожно
    Медово-солнечный Янтарь.

    Хранитель прошлого.
    Ценитель старины.
    Живое воплощение наук.

    Обиженно вступает снова
    Жемчуг:
    — Меня простите и сами
    Лучше посмотрите.

    Ушли Вы тоже недалече,
    Прошу прощения за речи.
    Ловушкой став, мильоны лет назад,
    Взвалили вы и фауны, и флоры

    Живые образцы себе на плечи
    Ради потехи или для наук.
    Теперь на Нас,
    Сквозь толщу Вас
    Смотрит обиженно
    Паук.

    История в Вас
    Аргументы обрела,
    Ведь Вы – не камень, вы – смола!

    — Прошу прощения, смогла,
    Мою природу показать.

    Немного сегодня я
    Наэлектризован.
    Отсюда тон и так взволнован.

    Столько почтеннейших ушей
    Готовы слушать и внимать
    Ценнейший солнца мёд.

    Скажу вам честно, наперёд.
    Наука оды петь мне
    Не скупилась...

    Свита пред камнем расступилась
    И молвит мастер и талант,
    Любимчик дам и модник-франт.
    Несокрушимый Диамант:

    — Ну что же, про ценность раз заговорили,
    Позвольте вставить мне
    Копейки три.

    Вас многие пытались выдать
    За меня.
    Несокрушимы все мои друзья.
    Им имена дают.

    Готовы реки крови проливать цари,
    Топить, сжигать и пепел веять
    За твердость и за блеск мои.
    Вы можете не верить.

    Блуждают камни по планете
    В коронах, скипетрах, в перстнях,
    На кораблях, верблюдах, на карете.

    Мечтают люди все, без исключенья,
    Чтоб камешков чета моя.
    И полная сума!
    Вам Шах
    И горе от ума!

    Камней так много –
    Устал я слушать.
    Застряли – думал я, –
    Они бормочут все вокруг.

    Но, вдруг...
    Притихли, притаились.
    К развязке тянется про камни сказ.
    И ставит точку нам Алмаз:

    — Уж что-то сегодня мы
    Разговорились!

    Камни Алмаза поддержали
    И мирно-дружно
    Замолчали...

    Спасибо Вам,
    Наполнена глава-шкатулка,
    И вывод прочен – он кремень.
    За тыщи лет ничего
    Не изменилось:
    От света появилась тень
    И как таскали люди камни,
    Так и таскают по сей день...

    Полет фантазии лихой
    Отроги гор прервали той –
    Пленили или поразили.
    Историко-геройский сплав.
    Мы задержались на пару глав.

    Тут материала на тома стихов,
    Как залежи руды и минералов.
    Мы дальше скоро полетим
    А залежи оставим им –
    Старателям неведомых глубин.
    Дерзайте и бывайте!



    1. Nili (с персидского) – синий,
    Asman (с персидского) – небо,
    Suvsi (с персидского) – зеленый.

    2. Аристотель писал о Горном хрустале: «Ex aqua generatur crystallus remoto
    totaliter calido». В свободном переводе — когда вода полностью утрачивает
    теплоту, она превращается в кристаллус. По греческой легенде, горный
    хрусталь — это священный лёд.

    3. Хитник - человек, занимающийся незаконной добычей драгоценных камней,
    старатель-нелегал.

    4.Иллюстрация автора