***

Растекается краска со старых истрепаных карт. Исчезли и вытекли с глобуса стран очертания. В разбитые окна смотрят осколки парт. И прежние книги, с которых стёрли названия. Со школьной доски ручейками струится мел. И падает кашей герань с моего подоконника. Учитель истории стал непривычно смел. И пишет уроки для новой консерватории. Не сходятся цифры, решают наморщив лбы. Свои два плюс два наши новые математики. Как быстро же стали они слабы и глухи. Со своей так же новой, и так же никчёмной дидактикой. В сверхновом пространстве внезапно взорвался свет. И ищет впотьмах притяжение учитель физики. Ни схем ни любого сопротивления - нет. И мы переходим к литературной лирике. Засыпанный Пушкиным, Блоком, Пастернаком. Кусками разбитых рифм, с устаревшими смыслами. Стоит в исступлении пред тем же пустым окном. Не понимая что делать с прежними письмами. Сжимая последний листок с февралем что навзрыд, смотря изумлённо на подлую страшную рукопись... Не греет последний костер... От него и знобит. И веет особенной, непостижимой глупостью. Растекается краска со старых истрепаных карт. И никто уж давно не следит за проклятой колодою. Нас зачем то зовёт за собой странный месяц март. Обещая весну для всех нас бесконечно и страшно холодную.................................