Всё-таки полюбил аристократку

  Если б Вы только знали, как я не люблю аристократок.
Исходя из выше изложенного, буду до невозможности краток.
От аристократок меня тошнит
И часто желудок штынит.

          Когда женщина в шляпке
          И в крепдешиновой тряпке
          Да чулочки на ней фильдеперсовые,
          Или ещё похлеще -- фильдекосовые
          И мопсик на руках хозяйки её морду лижет,
          Что, интересно, ею движет?
          Она ещё стишки, не дай, Боже, пишет?
          То такая, стало быть, аристократка,
          Да пусть она, хоть трижды гувернантка --
          Такое исчадие ада
          Мне и даром не надо!

Для меня она -- ноль без палочки, пустое место,
Тоже мне, красавица-невеста!
Но пустое место не бывает --
Об этом каждый мужчина знает.

          В своё время я увлёкся одной аристократкой,
          Бывшей интеллигенткой-гувернанткой.
          В Грановитую палату и в музей её водил,
          Глаз влюблённых не сводил,
          С ума, правда, не сходил.

И, как другие, не покупал ей поясок поролоновый
Да не дарил серьги золотые и плащ болоньевый.
Тогда не было болоньевых даже в помине,
Как нет их и ныне.

         В парке с ней гулял, один раз в театр сводил,
         Потом всю ночь не спал -- с ума сходил.
         С него, с театра. всё и началось,
         А, может, в дурном сне привиделось?
         Неужели с похмелья приснилось?
         Эх, если б приснилось,
         Так ведь нет!
         Пойду-ка додавлю омлет.

                ***   ***   ***

С ней я познакомился на собрании жильцов,
Собрались на активе пропесочить подлецов,
Всякого рода проказников-стервецов,
Квартирных неплательщиков
И злостных алиментщиков.

          Смотрю, сидит себе цыпочка-фря.
          Мне сразу показалось, сидит она не зря --
          Косяки на меня давит.
          Того и гляди, мопса своего грудью пятого размера задавит.
          Целомудренную из себя -- друг Васька сказал бы -- девственницу корчит,
          Кому-то ж она, братцы, не только голову морочит.

На ней чулочки фильдекосовые, зуб позолоченный,
Мопсик на руках с бантами и в тельняшке весь навороченный.
Я к этой даме левым боком,
Интеллигент-сантехник, с подскоком:
       -- Вы откуда, -- спрасюю, -- гражданка? С какого номера?
       -- Я, -- говорит, -- из седьмого номера.

В этот номер я стал чаще заходить,
Как говорится, рыбки поудить.
А чтоб рыбки вволю наловить,
Её нужно хорошенько подкормить.

         Я с аристократкой увлёкся по улицам гулять.
         Они-с уже желают-с меня под руку взять,
         её я принимаю под руку
         И волочу, как прожорливую щуку
         На сверкающей под солнцем блесне.
         Кстати о птицах, хороший жор у щуки бывает по весне.

Мыслями всё время в облаках летаю,
А что сказать аристократке, убей Бог, не знаю?
Пятый, если не десятый раз, спросил насчёт водопровода.
Протрепался ей о том, что двухдюймовую трубу спёр с завода,
Уточнил, как на унитазе действует сливной бачок.
Ещё спросил, надёжен ли крючок,
Который я по своему поставил,
Когда дверь переставил.

          Вдруг её прорвало и она заявляет,
          Мне аж приятно стало -- меня это забавляет:
       -- Что ж Вы даму по улицам таскаете,
          Ежедневно на мои ноги наступаете?
          Вы, как кавалер, сводили бы меня в театр, хоть раз.
          И тут, на другой день, как раз,
          От парторганизации, как передовик, получаю билет
          Порыбачить на "Лебединое озеро", на балет.
          А другой, на это же озеро билет
          Дал мне Васька, мой дружбан,
          За "Жигулёвского пива" жбан.
          Правда, билеты на разные места,
          Но это ерунда -- была бы рада невеста.

В приподнятом настроении в театр пришли
И сразу же на свои места довольные пошли.
Она на мой села билет, а я на билет дружбана,
Ей хорошо, со сценой рядом она,
А я на поднебесье подпираю потолок.
От удушья пропотел, весь намок
И попрыгунчиков не вижу ни фера,
А пришёл на балет. Или на рыбалку? Что за мура?
Аристократку с палубы смутно вижу
И музыку почти не слышу.

           Поскучал я, поскучал
           И, шкутыльгая копытцами, вниз постучал.
           Гляжу, а там антракт.
           Закончился какой-то акт.
           И она пришла в антракт.

Аристократке говорю:
      -- Здравствуйте!
Она отвечает:
      -- Здравствуйте!
      -- Интересно, -- говорю, -- действует ли тут водопровод?
         Значится, такие дела, вот.
      -- Не знаю, -- она съязвила
         И уверенно в буфет засквозила.
         Я, конечно, туда же,
         Ну, ещё бы, а как же!

Аристократка походкой развратной по буфету ходит
И с прилавка сверкающих глаз не сводит.
Одним глазом косит на мороженое,
А другим намекает на пирожное.
       
          Я ей говорю: "Ежели одно пирожное съедите,
          Куда я денусь, заплачу, берите.
          Вполне понятно. если хотите?
          А не хотите --
          К барной стойке ко мне подходите.

Она, наверное, три дня не ела.
Пирожное с кремом мгновенно съела
И тут же мацает другое,
А оно ж, сука, дорогое.

             Я, словно селезень на утку, крякнул,
             Матерное слово чуть-было не срыгнул,
             Ну, в смысле не загнул.
             До поры, до времени скромно молчу,
             Да хотя бы от нервного стресса не пустить мочу.
             Нервишки на пределе: "чуйствую", мочу в штаны заколочу.

А аристократка обнаглела и третье пирожное берёт
И на моих глазах в рот прожорливый суёт.
 -- Натощак, не много ли?
    Может стошнить. Мы ведь в театр, а не в тошниловку пришли.
А она:
        -- Ой, ли!?
           Я же привычная,
           На халяву съесть вкусняшку дело личное,
           Для меня обычное.

И барышня, внаглую, четвёртое пирожное берёт.
Ёханый бабай! Долбаный бутерброт!!!
Это уж слишком. Так дальше не пойдёт!
Как говорил вождь мирового пролетариата: "Не таким путём надо идти!"
А я мысленно добавил: Так можно хрен поймёшь, куда прийти!

             И ложный стыд отбросив,
             Маску с себя сбросив,
             а чтоб никто не слышал, я не серенаду спел --
             Шёпотом, по-змеиному, прошипел:
                -- А, ну-ка, покладь взад!
                Ты оглохла, что ли?
                Ложи, говорю, взад, Лёля!
                Или, как там тебя, Алёна или Оля!
                Ложи к чёртовой матери! Не буди во мне зверя!
                Обнаглела! Глухая тетеря!

Всё-таки услышала и лепёшку назад положила,
У меня от напряжения выперла на шее жила
И к такой-то маме уши заложило.
Я, очухавшись, у хозяина спросил,
Окончательно выбившись из сил:
      -- Сколько с нас за три пирожные?

        Он --
        Стопроцентный охламон,
        Ваньку валяет
        И беззастенчиво заявляет:
            -- С Вас за скушанные четыре...
            -- Как, -- говорю, -- четыре?!
               Не знаю никаких четыре!
               Никаких Козлевичей не знаю!
               Категорически повторяю:
               Четвёртое в блюдце расположено,
               Да вот же оно -- у края положено.

Буфетчик:   -- Да, это оно!
               Приморено, надгрызано, раздавлено!

      Буфетчик воду в луже мутит,
      Приморенным пирожным возле рожи моей крутит.
      Как мухи на мёд, собрались эксперты
      Проводить следственные эксперименты.
      Одни говорят, надкус  есть, а другие -- нету,
      Но так или иначе, а мне гони монету.

Я наизнанку вывернул карманы,
Потрусить мани-мани.
Кроме спичек и презервативов, на пол посыпалась всякая чешуйня.
Даже не мог представить: сколько добра в карманах у меня?

             Собравшийся народ вовсю хохочет,
             Я не врублюсь, чего он хочет?
             Бляха-муха! Дикари! Ну и село!
             А мне совсем не весело.

Заработанные потом денежки считаю
Да на ум себе мотаю.
Ещё в один карман залез
И на тебе -- как раз в обрез.
За 4 штуки уплачу,
Ей-Богу, не шучу!

                Напрасно воду я мутил,
                Тем самым, барышню смутил.
                Всё подчистую, до копейки заплатил
                И, обращаясь к маме,
                Ой, пардон, к даме.
                ( Сказался нервный срыв --
                У меня на нервной почве внутри произошёл обрыв.)
                -- Докушайте, -- Алёне говорю
                И, нервно напрягаясь, на неё смотрю.
                А она уже нажралась, не хочет докушать,
                Даже не желает слушать.
                Не улыбается,
                Неужели стесняется?

                ***   ***   ***

Когда аристократку домой провожал,
Шёл молча, не суетился, не визжал.
А возле дома она вдруг заговорила,
Впечатляющую словесную тираду подарила:
           -- Довольно свинство с Вашей стороны,
              С насмешкой глядя на мои штаны.
              Вы, словно свалились с Луны.
              У кого денег нет, в театр не ходят с дамами --
              Те сидят дома с мамами!

Я не спорю и мамзеле говорю,
В душу ей немного насорю:
    -- Нет денег, вовсе не унижение,
       Извините, гражданка, за выражение.
       Не в деньгах счастье!

                С аристократкой мы не разошлись,
                Ещё разок по улице прошлись
                Видимо, ей понравился мой как бы совет,
                И она  говорим мне в ответ:
             -- Вы, Иван Иваныч, меня в театр, а я Вас на футбол поведу,
                Хоть душу отведу!!!

И вот я на футболе
С аристократкой Лёлей, Алёной или Олей.
Сразу Вам скажу: что в балете, что в футболе,
Бегают и прыгают, как говорят на Украине, напивголи!
Без штанов, в одних трусах.
Жуть! Ужасно! Просто жах!

                Аристократка Оля
                При виде футбольного поля
                Сразу изменилась --
                В футбольную фанатку превратилась.
                Стала нервная,
                Неугомонная,
                Необузданная,
                Эмоционально возбуждённая!

Диким голосом кричала: "Судью на мыло! Судью с поля!"
Приходилось успокаивать: "Ты в общественном месте, Оля!"
А она, как закричит на тех, кто бегают в трусах на поле:
   -- МАРАДОНА! Пузырь пасуй верхом! Низом перецепят! Мазила!

      Может быть, мудрый совет,
      Тем, кто бесцельно носится в трусах, а мне нет.
      Из вместительной сумки-косметички,
      Где были зеркало, презервативы, пудра, губная помада, сигареты и спички,
      Аристократка достала чекушку
      И спросила меня: "Ты будешь пить чебурашку?!

Пока я посмотрел по сторонам, она из горла: буль-буль,
Словно в яму, полилось-забулькотело
И вздрогнуло аристократическое тело.
Потом весь стадион, я и Оля,
В ожидании забитого гола,
Надрываясь, неистово орали:
     -- Шай-бу! Шай-бу! Шае-бу!
        Какой-то кошмар! Куда я попал?
        Неужели с корабля на бал?
        И вот с тех пор аристократку я зауважал.

Живём с ней душа в душу,
В страстных объятиях, но друг друга не душим.
На  день её рождения --
Себя подарю, сделав ей предложение.

   ПОСТ-СКРИПТУМ
                Ничего не скажешь -- хорош подарок,
                Чрезвычайно дорог и ярок!