обол

Днепр - тот же Стикс, но возит не Харон,
здесь лодочник имеет сходство с Вием,
и ждёт непротивления сторон.
Табачным дымом глаз ему не выем -
он дышит через раз, и то - с трудом
обугленными в Киеве дворами.
Он помнит каждый крик и каждый дом,
и панночку, летающую в храме.
Куда Харону, мне ль не знать того,
что разница огромна - в том и дело.
Днепровская вода, как вещество,
в котором суть людская оскудела.
И значит, этих в лодку не берут -
барахтаются в чёрных водах днями.
И каждый здесь Хома, и каждый Брут,
и каждому лежать в подводной яме
на самом дне у берега в тени.
Харон бы взял обол - и все вопросы
решились бы. Вот руку протяни -
уже и дым отцовской папиросы,
и Гоголь пишет суржиком о том,
что Днепр прекрасен, много лучше Стикса,
что страсти усмиряются постом,
и надобно молиться и поститься.
И тот обол, что клали мёртвым в рот
поддержит воеводины палаты...
А Вий, кого увидит - заберёт,
не требуя какой-нибудь оплаты.