Расул Гамзатов

       "Мне кажется порою, что солдаты,
       С кровавых не пришедшие полей,
       Не в землю нашу полегли когда-то,
       А превратились в белых журавлей.
       Они до сей поры с времен тех дальних
       Летят и подают нам голоса.
       Не потому ль так часто и печально
       Мы замолкаем, глядя в небеса?"
                =  =  =  =  =
Среди наших краёв не найдётся, наверное, сердца,
На котором щемящий бы не отпечатала след
Соответная вечностной русской масштаби безмерной
Грусть-печаль покидающих земли свои журавлей.
Эти чувства небесные остро впивают поэты.
В Дагестане, в ауле аварском рождён был такой.
Эхом гулким в долинах скалистых соседям известный
И, в хороших людей переводах, – за горной стеной.
Песнопевец дорог каменистых, джигитов... Два брата,
Два солдата ушли по дорогам Великой Войны
И домой не вернулись, пропали на них невозвратно...
И затем он в поездках по миру и в мыслях о них
Случай встретил один: над Японией, над Хиросимой
Увидал в небесах незаполненный чуточку строй
Журавлей, ноту связну тянувших из близкой России.
Он простёрся как раз косяком над рассветной страной
И скульптуркою бронзовой девочки десятилетней,
Всей в обвеси бумажных журавликов, их белых стай,
Дара скорбного ей, привезённого от детей света.
Этот бедный ребёночек к смерти назначенным стал
Радиацией, атомным взрывом в году сорок пятом.
Чтобы жить – птичек стаю сложить! Насчитали число
Ведуны. Много тысяч количество. В краткий
Срок. Подмога планеты шла, но, всё же, не повезло...
Устарело, ошиблось поверье или не успели
Руки новых друзей, разрешенья таможных чинов?
Так свои к своей с неба на помощь сейчас прилетели,
По-родному коснуться – обнимом крыл, глаз, голосов.
Тут известие личное: мать хоронить. По традиции
Там, у моря Каспийского, в милом кавказском краю
Сыновей души дом дорогой посетят: поклониться,
В небеса проводить с честью душу родную свою...
И стихи сами вылились вдруг! О джигитах начально.
Строки их перевёл на лад общих для всей страны слов,
Язык русский (и часть самого себя, ясно, прибавил),
Наум Гре'бнев – поэт из добротных подсобных рядов,
Сам почти сибиряк, из пригранного города Харбин,
С изначального дня Величайшей Войны на фронтах:
Отступая от Бреста, в "котёл" залетая под Харьков,
Оставляя следы в Сталинграде, на льдистых брегах
Волги, кровью долитой, и путь тяжеленный обратно,
До границы пройдя по отбитой у вражи стране –
К "увольнения" полного месту от ран многократных...
Жил в дорогах из Нежина родом артист Марк Бернес,
Тем военных, пронзительных песнями милый народу,
Словом нежности к Родине, к тёплым её уголкам,
Человеку душевному в каждой деревне угодный;
Строк поймал этих боль, невылечно больной уже сам,
Срочно Гребнева выискал и с Яном Френкелем читку
Провели – с композитором, не первоклассным ещё,
От начал киевлянином, в юности вставшим к зенитке,
Тоже раненым, дальше московским уже скрипачом
В нотах Той Войны Общей. Позвали аварца. Предельно
Обсудили, слова уточнили, строй, лад весь. И вот –
Получил народ песню! Но – кто в неё вклады разделит?
И первейший, Гамзатов-то – где? По итогу же счёт!
Кто же главный сейчас? А – хорошее ль дело, ребята,
Вообще, разделять? Узить местом рождений и служб?
Вот, сложилось всё – в Родины грусть. В каждой хате
На Урале, на Волге, везде в далях нашенских вкружь!
В связке неразлучимой искусств! А – не так ли и надо?
Справедливости ради запомним: Гамзатов, Бернес...
Но талант узкий, из себя и для себя – что за радость
На планете, в поэте? А тут, глянь, планета вся – здесь!
И когда (вот пример!) даёт Бог, и в залог, и в награду
За свет душ, со-творцов стаям тайную силу и честь,
Пролагает сюжет, то и жизни куплет – получаясь
В сердце каждого! – в нём поселяет и райскую весть...
...И потом они в Выси ушли, с песней этой спеваясь...
      Свят Господь, не жалея, почаще такое давай!!!
                =  =  =  =  =
       "Летит, летит по небу клин усталый,
       Летит в тумане на исходе дня,
       И в том строю есть промежуток малый,
       Быть может, это место для меня.
       Настанет день, и с журавлиной стаей
       Я поплыву в такой же сизой мгле,
       Из-под небес по-птичьи окликая
       Всех вас, кого оставил на земле..."