Пустой разговор -1

День визита к Сеяну настал.

К этому времени Сеян уже самым внимательным образом изучил информацию о Сенеке, собранную трибуном Марусом через его агентов. Из донесений Сеян знал, что и старший Сенека, автор «Истории от начала гражданских войн», и его окружение а, следовательно, и окружения младшего Сенеки были настроены против принципата, полагая Императора, как и самого Сеяна, врагами свободы Рима.

Старший Сенека даже обвинил как-то самого Сеяна, что тот обманом отправил философа Атталуса в ссылку и отнял его собственность. Сенека младший в это время болел и несколько лет прожил, борясь с туберкулезом, в Египте и эти события счастливо прошли мимо него, хотя Атталус некогда был его учителем.
 
Однако, пока интеллектуалы не создавали реальной угрозы бунтов и не участвовали в заговорах против Императора и, следовательно, против его, Сеяна власти, тот относился к ним довольно лояльно, впрочем, не без контроля через агентуру претория. Всерьез Сеян боролся с теми аристократами, кто полагал его выскочкой, а себя более достойными власти, а также тех, кто своими действиями наносил или мог нанести ущерб Империи.

Рассмотрев дело Сенеки младшего, Сеян не обнаружил угрозы...

После разговора со своим секретарем Марком, Сенека также постарался узнать больше о «настоящем хозяине Рима», как Сеян представлялся в
 молве.  Но, кроме слухов о тайных расправах Сеяна со своими врагами и даже о его «сумасшествии», ничего нового не узнал. Так или иначе, готовясь к встрече, Сенека решил предстать витающим в высших сферах чудаком-философом, которому ни до чего нет дела, кроме рассуждений Платона и Пифагора, чтобы обезопасить себя от обсуждения римских дел. Таков был его план.

ХХХ 

… Так как приглашение было на День Ларов, а жертвы Ларам принято приносить с утра, уже в начале третьего часа Сенека поднимался по мраморной лестнице мимо знаменитых на весь Рим коней к дверям дома Сеяна. В плетеной из тонкого серебра корзинке он приготовил небольшую бутылку вина и завернутую в льняную ткань лепешку хлеба, специально приготовленную рабыней Дианой.
 
Гостя встретил сам хозяин дома. Сеян был одет в лёгкую белую тунику, подвязанную поясом с серебряным набором. Тога, небрежно накинутая поверх туники, указывала на неофициальность происходящего. Тем не менее, по случаю праздника, голову хозяина дома по традиции украшал лавровый венок. Фигура Сеяна демонстрировал покровительственное сочетание величия и радушия, которое так ловко умеют создавать сильные мира сего.

Сеян с лёгким поклоном приветствовал гостя и пригласил войти.

- Заходи, заходи, дорогой Сенека. Спасибо, что ты согласился разделить со мной радость праздника. Боги приветствуют тебя!

- Дом стоит, пока в нем живы боги – Сенека поклонился. - Благодарю, тебя, префект, за благожелательное внимание к моей просьбе и за неожиданное, и столь лестное для меня приглашение.

Раньше Сенека видел Сеяна только мельком, в театре Марцелла, где давали «Золотой горшок» (Aulularia) великого Тита Макция Плавта. Сейчас он исподтишка старался получше рассмотреть властителя Рима. Тот был не стар. Крупная голова с широким лбом выдавали его ум, властная, чуть ироничная и едва заметная улыбка скорее пугала, чем вызывала расположение.

- Дорогой Сеян, позволь мне в знак уважения к дому великих Элиев принести в жертву мои скромные дары Ларам.

- Разумеется. Благодарю тебя за внимание к обычаям. -  Но, что мы стоим в вестибюле? - Прошу...

Дом Сеяна поражал роскошью не только снаружи. Напольная мозаика из мельчайших камней изображала Марса в виде преторианца с копьем и щитом на фоне стен претория. Четыре колонны каррарского мрамора поддерживали раму комплювия, а имплювий в два фута глубиной был выложен греческим мрамором с золотистыми прожилками. Перед имплювием, напротив входя, располагалась искусные скульптура трех гусей- спасителей Рима. Стены, расписанные батальными сценами, уместно дополняли напольную мозаику. На самых видных местах атриума были установлены на постаментах превосходные бюсты императоров Августа и Тиберия, отца Сеяна - Луция Сея Страбона и портрет Ливии, вдовы Августа.

Арка с двум колоннами, прикрытая тяжелой пурпурной занавесью, вела в лариум. Раб, по знаку Сеяна, отодвинул занавес, зажег лампады и Сеян с Сенекой зашли внутрь.

В нише напротив входа была статуя Гения рода с чашей в руке, а слева и справа на мраморном подножии располагались фигурки Лар дома и Лар Рима.

По обычаю, Сеян и Сенека прикрыли головы краями тог и подошли к алтарю.

- Позволь, Сеян, принести в жертву немного вина из моих запасов и положить хлебы

– Сенека извлек из корзинки свои дары, - и подари корзинку кому сочтешь нужным. Они из старинного серебра.

- О, Сенека, благодарю тебя за дары и следование обычаям. – Сеян жестом пригласил Сенеку совершить ритуал.

Сенека разломил хлеб на три части и положил куски перед каждой из фигур и несколько капель вина разлил по чашам фигурок. – Мир этому дому и городу пусть Гений и Лары защитят их от всех невзгод…

Сеян кивнул, сделал знак рукой, и раб подал ему хлеб и вино …

;;;   

- Пройдем, дорогой Сенека, в триклиний. Полагаю, чаша хорошего вина украсит нашу общение.

- Разумеется, доброе вино помогает беседе, - эхом отозвался Сенека и подумал: «Что дальше?» 

Сеян и Сенека устроились на лектусах, рабы принесли и расставили на столе закуски и разлили по чашам вино…  И Сеян замолчал. А молчать он умел.

Сенека понял, почувствовал, что Сеян намеренно создает напряжение и если каким-то образом не начать разговор, добром это не кончится.

- Я знаю, ты многое делаешь, чтобы изменить мир к лучшему… - начал Сенека, пытался подобрать подходящую случаю фразу.

- Не так уж много.

- Я иногда брожу по белу свету – Сенека решил придерживаться то линии, что наметил еще до встречи, -  и как простой человек смотрю, что делается вокруг меня и пытаюсь понять, что за магические силы движут людьми и героями.

- Нет, нет, Сенека, - Философы, как ты, не являются “простыми людьми”. Конечно, только история сможет показать, насколько значителен тот или иной крупный деятель, но, во всяком случае, ты смотришь на мир не как “простой человек”.

— Я не собираюсь скромничать. Я имею в виду, что стремлюсь видеть мир глазами простого человека.

- Это мудро. Такой взгляд полезен для Рима. Помнишь Вергилия? – Сеян пригубил чашу с вином и продекламировал:

Excudent alii spirantia mollius aera
(credo equidem), vivos ducent de marmore vultus,
orabunt causas melius, caelique meatus
describent radio et surgentia sidera dicent:
tu regere imperio populos, Romane, memento—
(hae tibi erunt artes)—pacique imponere morem,
parcere subiectis et debellare superbos.

Перевод на русский:

Пусть другие дыханьем своим выдувают живые фигуры из бронзы,
(верю, конечно), пусть из мрамора лица ваяют точнее, чем мы,
Будут умные споры в судах бесконечно вести и чертить путь небесный
Светил и про звёзды, что всходят, расскажут точнее и лучше любого из нас.
Ты же, римлянин, помни – тебе суждено в этом мире народами править:
(В этом будет искусство твоё) — им порядок нести и дарить справедливый закон,
что щадит покорённых, а гордых с высот низвергает!

- Что я слышу? – Сеян декларирует Энеиду? – Еще одна неожиданность!

- А ты думал, те, кто управляет народами, тем более – Римом, - невежественны и не умеют ничего, только плести интриги и отдавать приказы?

-  Разумеется нет, но…

- Но, префект претория, солдафон и мужлан, думает только о том, как увеличит богатство и убить своих врагов? – Ты так думаешь? – Так говорит чернь? — Что ж. Отчасти, ты прав. Я думаю об этом. Но, заметь, о богатстве и власти думают многие. Но, что написал Вергилий? – Даже если другие народы в чем-то более искусны, чем мы, римляне, наше предназначение, наша роль, уготованные Риму богами - управление миром. Эта задача не сводится к обретению денег и власти. Я же следую завещанию великого: я инструмент Рима, которым он миром и управляет. - Последнюю фразу Сеян произнес по-особенному. Серьезно. И взглянул на Сенеку, оценивая, понял ли тот сказанное?

- …

— Мало, Сенека, обрести власть. Мало захватить территории даже если это территории диких племен. Их надо удержать. А это значит, Риму должен умиротворять беспокойные провинции, должен создавать условия для их процветания