Тульская оплеуха Гитлеру 9 Глав Глава 8

Светлана созналась ему про стихи, 

Чистову дала, в шутку, клятву.

Целуя его: “Ты мой мальчик плохиш

Знай, для поцелуев нет... жатвы!” 

 

Гремел в эту пору бомбёжек аккорд, 

Всё небо гудит крестовыми. 

По кораблю Тулы слегка - ищет чёрт, 

Центр водоворота - России. 
 

 
Познал, что не простенько, Гудериан - 

Взять Тулу наскоком, нахрапом: 

“Кто против - рабочий, старик плюс пацан, 

Как грохнет же Тула по- лапам?” 

 

Так видимо крупный фашист рассуждал, 

Когда открывал совещанье. 

Пред представителями войск всех “вещал” 

По-братски давал назиданье.

 

Не думали мы, что здесь крепкий орех, 

Орудия русских бьют точно. 

Не брать во внимание тульских сил - грех, 

Меняем все планы сверхсрочно! 

 

Провёл совещание Гудериан 

Решили обход Тулы - выход. 

Приказ по войскам этой ночью был дан 

И немцы раздвоились тихо... 

 

Часы счастья с милой мгновенно летят,

Что горечь разлуки приблизят,

Под шепот прощальный в слезах ее взгляд,

Мужским слезам прав не... “завизят”. 

 

Белов средь друзей вновь на передовой, 

Обстрелы от швабов пореже. 

Немало бойцам нашим - вечный покой, 

“Отцы” у орудий всё те же. 

 

Как только появится танковые рёв 

И “горы стальные” на взгорье -

Стрелок-снайпер, “по-пионерски, готов” 

Влепить танку - брюхововспорье. 

 

И тульский редеет полк храбрых бойцов - 

Кто ранен, а кто... небом принят... 

Белов читал список погибших без слов, 

Страдал, что не рядом был с ними... 

 

Бойцов окруженцев смог распределять, 

Учтя опыт мудрых рабочих... 

Он артиллеристов сумел привлекать 

К стрельбе вглубь фашистских урочищ.

 

Разведка сейчас лишь смогла сообщить, 

Что немцы незримо отходят, 

Надеясь, обходный манёвр совершить, 

Иль “за нос” нас вежливо водят. 

 

 
Но здесь не найдётся наивных умов, 

Что б не разобрать обстановки. 

Тем временем, прибыл из Тулы Чистов 

Белову прочесть дал листовки. 

 

Фашист предлагает сдать город к ночи, 

И всем обещает свободу. 

Читает листовку народ и молчит 

Или посмеется уроду... 

 

Но Коль окружать рвётся Гудериан, 

Напрасны к тому его рвенья. 

У тульских орудий “широкий экран”

Для точного нравоученья... 

 

В тяжёлых боях в Туле месяц прошёл, 

Гром битвы с фашистской громадой. 

Сибирский резерв войск успел, подошёл 

К Москве в это время как надо.

 

Рабочие думали: “Ну, окружай, 

А мы будем жарить по кругу, 

И гитлеровцам не дадим попить чай, 

Пробьём броневую “дерюгу”. 

 

Вокруг Тулы двинулся танковый клин, 

К Москве, замерзая - быстрее, 

Фашист как ком Тулой наперченный блин,

Фашист хочет есть - пусть... мудреет. 

 

Светлану Чистов всей душой полюбил, 

Вернувшись на передовую. 

В ночи меж обстрелов в землянке творил

Поэму про жизнь молодую.

 

О том как внезапно войной оглушён, 

Край тульский уснуть разучился. 

И всеми людьми и всех возрастов он 

Спасать край родной устремился. 

 

И мамам, и деткам работа нашлась, 

Дедам и добрейшим бабулям. 

Команду себе каждый сам отдавал, 

А танком фашистским в нос дули...

 

Писал, по-простому, в мерцаньи свечи, 

Мир запахов крови и пота... 

О правде писать было много причин - 

Война - на бессмертье работа.

 

И в этой работе и насмерть стоять 

В сраженьях за город родимый. 

И в городе сталь обороны ковать, 

Спасти всё, что сердцем любимо. 

 

И пишет открыто в секретной строке, 

Что в это тяжёлое время - 

Горит поцелуй у него на щеке 

Как клятвы священное бремя! 

 

Как любит он сердцем - пытался строкой 

Любовь к Туле свить в бесконечность. 

В атаку встаёт человек пожилой, 

Забыв, что шалило сердечко... 

 

Война - зло безмерья несёт лютый враг, 

В жестоком ума захолустье. 

А тульский рабочий, погладив верстак, 

Решил: “в Тулу гада не пустим”. 

 

Бабулечки тульские прячут детей 

В углах и по тёмным подвалам, 

А женщины шепчут: “ Узнает злодей 

Как пахнет - конец без начала”. 

 

Чистов честно пишет, стремясь описать, 

Всю силу любви в час несчастья. 

Но прибыл обоз и пора разгружать -

Спасёт обоз раненых к счастью.

 

Белов дал приказ, чтоб возглавил обоз, 

Чистов - в ночи знает все тропки, 

Чтоб в город бойцовские письма довёз, 

Коль дремлют фашисты - ушлёпки. 

 

Чистова по-братски Белов попросил, 

Чтоб тот доскочил до вокзала. 

И хоть перепрягся, найти в себе сил 

Сказать ей, что жив я, чтоб знала.

 

Чистов блокнот бережно спрятал на грудь, 

Все раненые на подводах. 

Собрали все письма, все вещи и в путь - 

В ночи, без стрельбы сумасбродов.

 

Светлана Чистова к рассвету ждала, 

Обоз появился внезапно. 

Медслужба всех раненых в дом занесла 

В подвал дома, в госпиталь главный.

 

Чистов рукописный стишок подарил 

Светлане, смущённой, счастливой. 

По ближней постройке снаряд угодил, 

Влюблённым сердцам войны - мимо. 

 

Чистов двое суток секунды не спал, 

И насмерть усталость сморила...

И с силой последней рванул на вокзал... 

Вокзал пуст... сирена завыла. 

 

Вернулся без силы, спасибо трамвай, 

Довёз его к месту погрузки. 

Погрузки обоза, вершит милый край, 

Делясь едой честно по-русски... 

 

И бомбоубежище - милый приют, 

И в сон, окунувшись как в море, 

По небу к Москве мессершмидты ревут 

Чистова сон - счастья... и горе.

 

Сна счастия в том, что приснится любовь 

А что к Москве бомбы, то - горе... 

Во сне ощущает он сладкую боль, 

Как будто в бессонном просторе.

 

Любимая Света в его сон вошла, 

Ожогом руки при касаньи. 

В войне любовь радость и счастье нашла 

Их сны наслаждались свиданьем...

 

И сладкие грёзы взлетевшие в сон 

Сорвались от яви нагрузки.

Каскад взрывов рядышком авиабомб 

Во время обоза погрузки. 

 

Для Тулы два слова: победа и бой -

Синонимом в пламенных душах. 

Туляк переносит страдания-боль 

И жалость к себе в корне глушит.