Приглашение принято

Дом Сенеки с небольшим садом на Эсквилийском холме не слишком выделялся из окружения таких же домов состоятельных римлян из сословия всадников. Гонец Сеяна в пурпурной тунике, пристроив коня к коновязи, постучал во входную дверь.
 
Отворилось маленькое окошко, проделанное в двери, и голос спросил: «Кто здесь?»

Гонец встал так, чтобы тот, кто его спрашивал, мог его получше раглядеть, и в свою очень спросил: «Здесь ли живет господин Луций Анней Сенека»?

- Да, это его дом.

- Досточтимому господину Сенеке - послание от префекта претория Луция Элия Сеяна. Должен передать ему в руки.

Скрипнул засов. Дверь гонцу открыл вольноотпущенник и клиент Сенеки, Марк Сабин, слуга и доверенное лицо философа.

- Посланнику префекта претория — привет, - Марк Сабин, жестом пригасил гонца зайти. -  Прошу тебя немного подождать. Я немедленно уведомлю господина Сенеку о твоём прибытии. Убеждён, он окажет тебе прием, достойный посланника столь высокого лица.

В это время дня, в десятом часу (четыре час дня), Сенека любил сам возится в саду. На недоуменные вопросы, ведь у него есть садовник, он отвечал: «Цветы и овощи понимают меня лучше, чем философы» (Flores et olera me melius intellegunt quam philosophi). На этот раз Сенека возился с горкой в углу сада, на которой расцвел асфодель, которой он называл «розой стоиков», за его способность приспосабливаться к суровым условиям и не требовать тщательного ухода.

Когда Марк Сабин сообщил ему о визите гонца Сеяна, Сенека от неожиданности выронил саркулум, - небольшую тяпку, которой он пропалывал сорняки.

- Проси, проси… Проведи гостя в атриум, предложи старого фалернского, фрукты, мед, сыр, хлеба, зелень… Пусть подает Дорис – она всегда выглядит свежо. Скажи ему – сейчас подойду и попроси прощения за задержку, скажи, что я работал в саду.
Сенека вытер руки о фартук и быстрым шагом направился в лаваториум, затем в гардеробную, где рабыня Хлоя помогла ему переодеться в подобающую одежду – тунику с пурпурными полосами, подпоясанную кожаным поясом с серебряной пряжкой, после чего вышел к гостю.

- Твой визит и послание от Сеяна  - высокая честь – начал Сенека.

- Позвольте представиться: я - Стаций Курвий, всадник. Недавно в Риме, на службе у префекта претория Луция Сеяна. Префект просил меня предать вам лично это послание и сообщить ему ваше решение.

- Мое решение? – Сенека удивлено поглядел на протянутый ему Курвием свиток. – Он ждал ответа на свою просьбу и не очень рассчитывал на успех. Он не был знаком с префектом и в кругах, в которых бывал Сенека, о Сеяне ходили разные слухи. Впрочем, Сенека не придавал им большого значения, так как знал: у людей в высоком положении всегда найдутся недоброжелатели и завистники, которые сочиняют и пересказывают злобные слухи, которые не меняются веками: властители всегда глупы, жадны, интриганы,- так что сразу понятно, что сочинители слухов люди высоко моральные, мухи не обидят и достойны занять место мерзавца.

Вид свитка его поразил и насторожил. Это бы чистейший, невероятно дорогой пергамент из кожи нерожденных ягнят, обвитый шнуром с прожилками чистого золота, запечатанный большой печатью с изображением имперского орла.  Это тебе не восковая дощечка и не пергамент. Сам вид свитка говорил о том, что его надлежало хранить вечно.

Сенека аккуратно развернул свиток, прочел письмо и… сказать, что он был удивлен посланием мало. Он читал и читал текст, пытаясь понять, что произошло и почему префект претории, к котором он общался по вполне бытовому вопросу отреагировал на простую, в общем-то, просьбу так, как он отреагировал.

Но посланник сидел и ждал ответа. Понятно, что тянуть слишком долго с ответом было невозможно. Да, собственно, чем бы письмо не было продиктовано, отклонить приглашение самого Сеяна не было никакой возможности.

У Сенеки перехватило дыхание.

- Что ж, - сказал он слегка охрипшим голосом – передайте господи префекту, что его приглашение для меня редкая честь и я принимаю его с воодушевлением и благодарностью.

ХХХ

Когда гонец ушел, Сенека обратился к Сабину:

- Марк, я в растерянности. Я только попросил у Сеяна охрану в дорогу. Но мало того, что получил его согласие дать мне сопровождение из двух преторианцев, но и личное приглашение к нему домой, чтобы почтить его божеств. Это, конечно, большая честь. Но я не понимаю, почему, что всё это значит?

- Не сомневаюсь, что ты согласился. А что это значит? – Боюсь, пока ты не встретишься с ним, ты этого не узнаешь. А, может быть, не узнаешь и после встречи. Говорят, префект очень умен и хитер. Злые языки говорят, что он, якобы хочет свергнуть Тиберия и занять императорский трон. Хотя, я не понимаю, зачем ему это нужно. Он и так в тени Тиберия управляет империей.

- Ты, Марк, больше меня общаешься с простыми люди. Они действительно верят, что Сеян истинный хозяин империи?

- Так говорят люди. Я удивлен, Люций, что ты это упустил из виду, когда решил обратиться к нему с просьбой.

- Даже не знаю, что сказать. Я эти слухи не принимал всерьез. Возможно потому, что мой отец всегда удерживал меня в стороне от дворцовых интриг и я сам не очень ими интересовался.

- Единственное, что могу тебе посоветовать, ибо старше тебя, уж если ты будешь встречаться с Сеяном, сохрани это встречу в тайне ото всех, даже от своих любовниц. Это не то знакомство, которым стоит хвастаться. И будь осторожен при встрече. Быть врагом такого человека опасно, но, как говорят, быть его другом опаснее вдвойне. Возможно, он попытается узнать что-то о тех, кто тебе знаком. Если так, постарайся не говорить ничего ни о врагах, ни о друзьях. Друзей ты можешь случайно убить, а врагов… Сеян вполне может использовать сказанное тобой о врагах, чтобы убить тебя.

-  Да, ты прав, Марк… Ну и денёк...-Эй, Дорис! – Принеси-ка нам с Марком еще кувшинчик фалернского… Хотя, нет. Пусть будет Киликийкое, красное, как бычья кровь. В таблинуме еще должна быть амфора с Дионисом на колеснице. И зажги люкнусы. Только масла подлей не вонючего. Мы с Марком посидим еще немного.