Никто не верит в настоящих мастеров

Никто не верит в настоящих мастеров,
Всем только кажется, что племя много знает,
Но кто им свет проводит в массы, спит без снов,
Не задавались мы вопросом целой стаей.

И я стыжусь порой, ведь помню: едкий дым,
А он сидит до поздней ночи и паяет,
Кому-то платы и процессор собирает,
Почти бесплатный тяжкий труд необратим...

Я любовалась с далека, забыв про время,
И всё пространство наливалось в спелый цвет,
И был покой, была мелодия и семя,
И были раны и сердца, в них мир согрет.

В рубцах и ссадинах вся кожа, став грубее,
Иначе как ещё работать с плазмой звёзд,
Там, где не вынесет рука как тонкий веер,
Сгорит обугленной, а он бежит в мороз...

Когда не может коллектив наверх забраться,
Он без страховки лезет первым в вертикаль,
Чтобы нащупать путь для всех и не сорваться,
Но всё же падает порой в ушиб и вдаль.

И закулисами живёт, когда трофеи
Мир собирает первобытно за него,
Скрытый в тени, в лаборатории отшельник,
И только яды видят всё тепло его.

Дыряв карман, старый халат не замечает,
Ведь весь в работу погружённый умный взгляд,
Столько терпения горит в нём неслучайно,
Ведь без горения огня творить как ад.

Крутились думы в голове, опять идеи
И не заметил, как к утру пришёл момент,
Он как титан, на чьих плечах миры зарделись,
Он сотворит, как Прометей, но лишь процент

Его трудов заметит матричный начальник,
Но заберёт себе, присвоив больше часть,
Наверно, нужно так судьбе, где Марс в опале,
И под запретом Солнца свет, Сатурн так даст.

Чтобы горело над столом лампадой веры,
Где разноцветие диодов - звёздный мир,
Мы забываем, кто построил нашу эру,
И поучаем не гореть огонь земли.

А всё из личного, из ран угля ожога,
Покуда тлеет, не зажить, болит и рвёт,
Не превышали б полномочия от бога
И люди глупые и он, что гордо жжёт.

Когда умеешь почти всё, намерен первым
Быть в каждой сфере, и даёшь на всё карт-бланш,
О, если б только был внутри прибор, не нервы,
Что измеряет степень мерностей у нас.

Сатурн в балансе держит свет, напоминая
Откуда он добыт, в каких трясинах смут
Из торфа гнилостей огонь искрой взрастает,
А ковыряет там один, нырнув под суд.

Ему на личное плевать, он общим движим,
Не всем понять его намеренность и цель,
Но иногда он и людское тихо слышит,
В недоумении "как так живут уже ль?"