Малыш, которого не спасли

Он жил на краешке двора,
Где облезает штукатурка.
В окне — засвечена игра,
А у него — лишь тень и куртка.

Он рисовал на грязных плитах
Мир, где бывает дом и смех.
Но мир был глух. Ни слова, ни ответа…
Лишь дождь стучал — как детский смех.

Он знал, что значит быть ненужным.
Он знал, как боль — молчит в углу.
Он ел мечты, что пахли лужей,
И спал на стареньком полу.

Соседи проходили мимо —
Взгляд опустить — всегда легко.
А он мечтал, чтоб хоть на миг
Хоть кто-то приласкал его.

Он падал часто. Не от боли.
Не от ударов — нет, не в том.
Он падал — будто всё застыло,
Как будто мир был стёрт резцом.

Он падал — в нём не гасла жажда,
А гас он сам — как свет во тьме.
Не от нужды — от «больше не важно»,
От слов, что не сказали… мне.

Он был не голоден — он пуст,
Как чашка в доме без окна.
Он ел не хлеб, а горечь уст,
Где мамы не было — никогда.

А в тот четверг, когда был холод лютый,
Когда срывался с неба снег,
Он просто… лёг. Внутри — не больно.
Снаружи — мир. А в нём — побег.

Лишь утром дворник — в пальцах дрожь —
Нашёл мешок. «Наверно, тряпки…»
А там — ребёнок. И ни слов.
И тишина. И руки — как у куклы.

Теперь на стенке — белый крестик.
Теперь соседка — свечи жжёт.
Теперь поэты пишут строки…
Когда уже никто… не ждёт.