Чистилище

По пустынной и выжженной солнцем земле, 
вдоль сухих и шершавых без влаги кустов, 
мимо брошенной путником пыльной степи 
я иду на отчаянный ангельский зов.

Впереди ярко светится лестница вверх, 
а над ней в возвышении Петр — Христов. 
Кругом звезды ярчайшие, большая луна, 
а под моими ногами лишь тусклый песок…

Мне до них не дойти, не дотянуться рукой, 
спелых яблок в Саду мне пока не сорвать. 
Я до них еще не созрела душой, 
я пока еще путь до конца не прошла.

Под моими ногами лишь толстая пыль, 
я нарвала в дороге плоды мертвых цветов. 
Заглушалось вдали также пение птиц, 
и уже не услышать тот ангельский рев.

Впереди я увидела темную гладь, 
и скитальцев собралось немало в пути. 
Кругом смрад и рванье, запах страха в глазах, 
стоял Старец — у душ он оплату просил…

Толпа галдела, просила, молилась, врала: 
— «Неужели конец? Неужели мертвы?» 
— «За что разгневались небеса?» 
— «Сколько грехов мне осталось, Старик, оплатить?»

Ну а я все иду… ни мертва, ни жива, 
мимо гулкой толпы, мимо диких цветов. 
По пустыне из выжженной солнцем земли 
за плечами неся свой тяжелый мешок…