Некрасивая женщ. или прекрасная незнакомка 49-51

Part 49.

Батюшке было 65 лет, но выглядел он гораздо моложе. Мощный, подтянутый, даже поджарый, добродушный и энергичный он представлял собой живую рекламу праведной жизни.

Так вот какое оно было, Сонино извинение! Пойми как горько такого мужика потерять и прости!

И всё-таки оставалось загадкой, зачем нужна была этому красавцу 50-летняя, не особенно привлекательная женщина.

Обладая не только замечательной внешностью, но и неподдельным шармом, зажиточный батюшка не имел недостатка в поклонницах.

Со временем обнаружится, что силой бросающей священника в Сонины объятия было непомерное батюшкино честолюбие.

Богатейшая епархия штата Массачусетс, куда и принадлежал Бостон, переживала глубокий кризис роста. Количество верующих не только не росло, но даже заметно падало.

Совсем плохо дела обстояли с новообращениями. К примеру, за последние 10 лет, ни один массачусетский еврей не был обращен в христианство, в то время как 100 лет тому назад, количество свежих выкрестов исчислялось десятками в год. Епископ штата Массачусетс, метивший на более высокий пост смотрителя Новой Англии, на ежегодных конференциях очень бодрил своих пасторов на улучшение показателей по выкресту.

Особенно обидно было, что в других штатах дела обстояли лучше. В штате Майн, например, за отчетный период времени состоялось целых три выкрещения.

Part 50.


Епископы штатов Массачусетс и Майн состояли в конкурентной борьбе уже многие годы. Оба закончили Теологический факультет Бостонского университета, оба получили свои первые приходы в Новой Англии, шли ноздря в ноздрю успешно делая карьеру, оба претендовали на освобождающуюся должность смотрителя. Теперешний смотритель, ветхий уже старец, не на шутку грозился уйти в скорости на покой, однако его приемник всё еще так и не был назначен.

Без выкрестов резюме массачусетского епископа смотрелось головато и легковато (не голова и вата, а голо и легко). Епископ нажимал на своих подчиненных. Был учрежден даже специальный приз. Совершившему выкрест пастору, положен был в награду какой-то особый золотой крест с гравюрной аллегорией, идея которой была навеяна статуями католического собора Парижской Богоматери.

Гравировка изображала грустную, с опущенными глазами деву, олицетворяющую синагогу, и упитанного монаха, одной рукой придерживающего деву, а другой указывающего направление.

В коммунистической России так любили изображать Ленина, показывающего дорогу к светлому будущему. Так как Владимир Ильич никакую деву не поддерживал (аморалка!), то вторую руку вождя приходилось чем-то занять. Некоторые художники клали её в карман демисезонного пальто, другие за лацкан пиджака. Были и такие, которые давали Ильичу подержать кепку.

Кроме креста, пастор получал приглашение провести 2 недели в зимней резиденции епископа в Доминиканской Республике. Епископ, имевший прекрасный дом в Бостоне и не очень любивший путешествовать, уезжал в Доминикану только в самую мерзкую, слякотную часть зимы. В оставшееся время наиболее отличившиеся пасторы были приглашаемы посетить резиденцию, где их ждал вечно теплый океан и прекрасно вышколенная прислуга.

Основанная монахами ордена Доминиканцев республика, по своей святости была сравнима с самим Ватиканом. Священники соревновавшиеся друг с другом в верности заветам Святого Писания, мечтали получить приглашение епископа, чтобы на этом райском острове, среди невинных аборигенов,  очиститься от скверны мирской жизни. По возвращению, счастливчики пользовались особым почетом и уважением.

Part 51.


Душа страстной еврейки Сони, казалась пастору легкой добычей. Со всем энтузиазмом истинно верующего он на деле показывал все прелести жизни во Христе. Ненасытная, же Соня, упрямо цепляющаяся за свой Талмуд, требовала всё новых и новых доказательств.

В конце концов её оборона была сломлена. Она согласилась перейти в христианство, однако при условии, что Джон на ней женится. Но тут уж заупрямился сам батюшка. Хоть и хотелось ему получить долгожданный крест и осветительную поездку в Доминикану, но жениться он не любил, предпочитая оставаться другом и наставником. Молва даже приписывала ему двух внебрачных детей, о которых он заботился на расстоянии. К тому же Соня была ревнива и подозрительна.

Батюшка оправдывался тем, что ему, как христианскому священнику не положено жениться на еврейке, что такая женитьба может очень даже навредить его карьере и привести к потерям доходов с радиостанции. Он всё больше напирал на спасение Сониной души, на возможность их соединения на небе, но приземлённая Соня требовала официального соединения еще на земле.

Отчаявшись батюшка уходил в загул, неделями пропадал, изводил Соню своим молчанием. Бедная Соня не умеющая жить без мужской поддержки, но и не желавшая за просто так отдать веру предков, искала помощи на стороне. Доставалось при этом и Иоганну, которому она время от времени предлагала уехать вместе с ней в длительную поездку по Италии.

Проходило время и не любивший проигрывать батюшка успокаивался и брал себя в руки, после чего твердость воли и абсолютная уверенность в праведности своих поступков, неизменно возвращали его с Сонину постель.