На берегу Волги

Теплая и малоснежная зима закончилась уже в начале апреля. В наших широтах снег порой лежит до его середины. Тает он обычно так медленно и долго, что устаешь дожидаться этих верных весенних признаков: черных прогалин, со всех сторон окруженных сплошным белым полотном, первого тепла, дождя и т. д.
Говорят, что нынче погода сдвинулась на две недели вперед, а воспринимать ее нужно как типичный климат конца апреля. Но как быть с календарем? Получится ли вырвать с корнем четырнадцать листов и забыть о них? Да и то, что видишь на улице, воспринимаешь как немалый сюрприз: траву, пробивающуюся сквозь еще холодную землю, птичий крик, раздающийся над головой непривычно рано, дожди, перемежающиеся с неожиданно нападающими снегопадами, резкие перемены холода и тепла с ярким солнцем. К началу апреля затопленная когда-то часть Чебоксар показалась с русла обмелевшей из-за бесснежной зимы Волги. Такого на моей памяти никогда не было. А я родился здесь и прожил много лет.
«Ушедшие под воду при строительстве ГЭС участки дна, теперь вновь доступны для горожан. Их уже несколько дней исследуют любители истории и энтузиасты, которые ищут затерянное богатство. В социальных сетях выкладывают видео с найденными старинными монетами, фрагментами утвари и кирпичной кладки», – пишет местная пресса.
Я не из тех, кто верит в сундуки с кладами и стремится сиюминутно разбогатеть, но мне тоже хочется посмотреть, как выглядела затопленная когда-то часть любимого города. Поэтому дождусь вечера – и в путь.
Вечер. Как всегда на берегу очень холодно. Пронизывающий ветер заставляет ежиться, прятать руки в карманы и идти быстрее. Переходя дамбу ищу спуск, но не находя его, перепрыгиваю через небольшое ограждение. Признак того, что и мне было когда-то сильно меньше, чем сейчас. На минутку вспоминаю об этом и иду дальше.
Вот она моя цель - берег Волги. Обнажившееся речное дно представляет собой темные островки, разделенные стрелками воды и небольшими лужами. Края мостовых отмеряют уровень ушедшей реки темно-зеленой полосой с черноватыми точками. Трубы, по которым она поступает в залив на другой стороне дамбы, лежат как на ладони, показывая свою нынешнюю ненужность. Ведь перед природой человеческий ум, который додумался забрать у близкой Волги воду, оказался бессильным. Хожу по берегу, наблюдаю за пустыми водозаборами и прочим ручным чудом. Природа не дала снега, не наполнила притоки - и всё. Теперь либо смирись, либо думай над чем-нибудь новым. Классический пример того, что человек – это все-таки плод, а не дерево.
Недалеко плавает одинокая утка, по самому краю ходят любопытные голуби. Странно, что раньше на берегу Волги я их не замечал. Шумный крик чаек рвет вечернюю тишину. Они летают и группами, и поодиночке, и несутся одна за другой над самой-самой водой.
Ощущения, что ложатся на душу после увиденного, вызывают какое-то теплое чувство. Странно это, когда снаружи обдувает ветер, а на душе хорошо. И внутренний голос просит остаться и провести здесь еще немного времени: подойти поближе к кораблю, к воде, присмотреться к какой-нибудь незначительной детали. Полюбоваться крыльями птиц, рассмотреть их глаза, клювы, следы, пытаться разглядеть крошечные здания и деревья на противоположном берегу, уловить какую-нибудь значимую деталь в проходящих людях.
Сумерки не спешат наступать. Около семи вечера, а на улице светло. Начинаешь больше спешить, боишься попасть в темноту, но природа будто бы говорит: «Немного подождем, видишь, как хорошо. Не будем торопиться». Она верна своему слову, ждет и ходит вместе с тобой. И если это чувство грустное, то печаль эта светлая, а если радость, то самая искренняя. И каким бы в точности ни было это чувство, я принимаю его и открываю ему свою душу.
Как же хорошо. Ведь на этих бетонных склонах, в сухом мхе, в испещренных птичьими следами островках водного дна спрятано и найдено другое богатство. Единение с собой и далёким миром, раскинувшимся вокруг. И нет ничего важнее, чем быть здесь сегодня, видеть в себя в этом дрожащем водном зеркале и бесконечности уходящего горизонта, прикасаться к собственной душе через камни, навсегда залитые в бетон. Поэтому ни одна, даже самая дорогая в мире монета, никогда не сравнится с тем душевным богатством, что лежит на этом берегу.