Подавление воли и школьные уроки

Насиловать — принуждать, неволить.
Одно из значений этого слова согласно Малому академическому словарю.

Недавно произнесла его при одиннадцатилетней племяннице. Пояснила, что в моей речи это означало, что человек, который выше по статусу, использует свою власть во вред другим.

Учитель говорит ученику, что тот глупый, что не в состоянии освоить даже простой урок. Начальник орёт на подчиненного. Родитель говорит плачущему ребенку, что он хлюпик и слабак.

Племянница сказала, что поняла. Вот бы и взрослые были такими понятливыми.

Сегодня в булочной наблюдала, как взрослый мужчина 7-8 летней девочке в течение минимум 10-ти минут читал нотацию по поводу того, что она не справляется с уроками. Заставлял ее их делать. Грозил, что если не сможет, то не пойдут на пение.

Видимо, девочка любит пение. Для нее это была страшная угроза.

Ах, да. Забыла сказать. Все эти 10 минут ребенок плакал. А рядом, судя по всему, сидела ее мать. Большую часть безучастно. Пару раз попыталась остановить речистость мужчины, но безрезультатно.

Тот явно упивался своей ролью строгого, но справедливого наставника. И говорил, что если ей что-то непонятно, то она может к нему обратиться, и к маме. Что он верит в то, что она в состоянии разобраться самостоятельно.

Всё это достаточно громко. Все присутствующие вынуждены это слушать. Непрекращающийся плач девочки и назидания в ее адрес.

Я всё это слышу, но лиц не вижу. Лишь фигуры. Внутри себя точно понимаю, что то, что происходит, есть насилие взрослого над ребенком. Хотя со стороны кому-то бегло и может показаться, что это любовь, забота. Но нет, это насилие. Это утверждение своей воли над волей другого, пускай и маленького человека.

И это не про заботу о нем, это про самоутверждение, про эксплуатацию, про объектность. И нет, дорогие родители, это не про каждого, кто заставляет ребенка делать домашние задания. Это про конкретного человека, о котором я веду речь.

И вот я сижу, пью чай и перебираю варианты, как я могу вмешаться с пользой для ребенка. Не нахожу ни одного допустимого. Смиряюсь с тем, что эта девочка живет так, как живет. И она как-то к этому адаптировалась. Вот умеет капризничать. Умеет оспаривать слова этого значимого взрослого (не поворачивается язык назвать его папой, но, возможно, это был именно он). Умеет как-то бороться за то, что ей ценно.

Спасибо длительному участию в детских интервизиях. Они меня закалили, дали возможность видеть возможности детей расти и развиваться даже в самых критических жизненных обстоятельствах. Здесь уж не самое ужасное положение, как будто бы.

— Прекратите кричать на ребенка! Я не слышу гостей — вдруг раздается другой мужской голос. Практически на уровне крика. И точно со злостью.

Это продавец булочной. Молодой человек до 25-ти.

Я радуюсь, что кто-то не выдержал и вмешался.

Далее следует небольшая перебранка между ними. Девочка перестает плакать. Ее строгий наставник теперь уже третирует персонал булочной. Тоже вполне вежливо, но требовательно настаивает на жалобной книге и ее верному оформлению.

Дальше еще что-то про менеджера. Но тон сбавил сразу. Он и на ребенка не кричал, но говорил достаточно громко и подавляющее. При этом на допустимом уровне приличия. Хотя не одна я заметила, что под этим приличием кроется то, что крайне болезненно не только для ребенка, но и для окружающих.

Но только другой взрослый, хотя и младше его, потребовал снизить тон, сделал это беспрекословно. К просьбам ребенка он оставался глух.

Не знаю, написал ли что-то в жалобной книге и что именно, но сразу после они собрались и ушли. Все трое.

Я же порадовалась тому, что у девочки появилась в опыте как минимум одна история, в которой ее, пусть и косвенно, защитили. Дали понять, что то, как с ней общаются, ненормально, хоть и может так выглядеть.

Насилие это не только то, что причиняет физический вред. Это всё, что ставит одного человека выше другого. Всё то, что использует, эксплуатирует человека, как предмет мебели, как инструмент достижения своих целей, удовлетворения своих потребностей. Всё то, что заставляет чувствовать себя беспомощным и одиноким.

Особенно такое отношение больно и страшно от тех, кого мы считаем самыми близкими. В детском возрасте ежедневно сталкиваясь с нелюбовью, холодностью родителей, мы ранимся даже если и по чуть-чуть, но так, что раны не заживают полностью и всю жизнь.

Очень хочется, чтобы становилось больше взрослых людей, умеющих любить и заботиться, а не использовать и властвовать...