Дурак и Холмы

1. 

Говорили: "Нельзя гулять меж Холмов в грозу!
Не ходи в ночь Остары на старый крутой курган.
В дни, когда Колесо вращается сквозь туман,
Отворяются двери, сокрытые там внизу.

Он не слушал ни веских доводов, ни причин.
Что возьмёшь с дурака? В этом вся их дурная суть.
Пол-зимы провозился с банкой, и вот в ночи,
Сунул в сумку её и сквозь дождь отправился в путь.

Слышал крики вослед: "Вернись, ты же сгинешь там!"
Но упорно шагал, поправляя суконный худ.
Им неведомо, как его терзает мечта,
А ему наплевать на их вечно предвзятый суд.

Вот вершина холма, и ветер свистит на ней,
Хлещет струями ливня и будто кричит "Беги!"
Но упрямый дурак, не видя почти ни зги,
Ставит сумку на груду разбросанных там камней.

Вспышка молнии, грохот грома, и скрежет плит.
Дождь стихает, и ветер закончил трепать кусты.
Только Холм в ночи, неизменны его черты.
Только груда камней на вершине так же стоит.

2. 

Над деревней всходило Солнце, его лучи
Согревали лежащих на крышах местных котов.
В каждом доме праздничный стол был почти готов,
И для грусти никто из сельчан не искал причин.

В это утро со стороны травяных Холмов,
Где играть детворе запрещает святой отец,
По дороге, где у обочин - стеной борец,
Некто шёл в старомодном наряде с большой сумой.

Было трудно определить, сколько прожил зим -
Незнакомец ступал так уверенно и легко,
Тёплый взгляд его поражал глубиной зрачков,
Лишь лицо было старым, а волос - совсем седым.

Он шагал деревенской улицей, а вослед
Собиралась толпа улюлюкающих зевак.
Кто-то даже грозил спустить на него собак,
Но, не выдержав взгляда, притих, снова запер клеть.

Он прошёл сквозь деревню к старой кривой избе,
Что стояла заброшенной, явно, не первый век.
Прислонился щекою к ставням, и из-под век
Покатились слезинки по трещинам на резьбе.

3. 

Поселившись в старой избе на краю села,
Приведя всё в порядок и снова обжив её,
Заявившийся непонятно из чьих краёв,
Этот странный герой вскоре зажил со всеми в лад.

Очень вежлив, готов любому всегда помочь.
Ходит в церковь и слушает старосту, чтит закон.
А лишь тронет на лютне струны - уходят прочь
Все печали и боли, надолго и далеко.

Когда песни свои поёт, его баритон
Мягким бархатом девам в округе волнует кровь.
Но лишь спросят, где этому научился он -
Улыбнётся, прищурившись, и заиграет вновь.

В глубине его глаз - свет мудрости и печаль.
Разглядеть её трудно за тёплой улыбкою.
А в чулане - старая сумка на два плеча.
Он хранит её, будто святую реликвию.

Чтоб однажды, устав от жизни среди людей,
В час, когда небеса разверзнутся морем дождя,
Перевесить сумку на плечи, и, уходя,
Не найти своего отражения на воде.