Вальс отрывного календаря

Помню, тот день, когда избранным стал
В перечне братьев-соперников длинном,
Мнился удачей: стена – пьедестал,
Время и вечность, казалось, едины.

Толща листов в новом глянце одежд,
В красном углу, на виду как икона,
Полный советов, статей и надежд,
Словно настенный Брокгауз с Эфроном.

Сам от себя приходил я в восторг,
Жизнь представлялась безоблачным раем.
Только одно – я привыкнуть не смог
К мигу, когда мне листок отрывают.

Помню, как первым пал титульный лист
И, повинуясь ребячьей ручонке,
Словно подранок шатаясь, повис
Праздной игрушкой на праздничной ёлке.

Помню, как сорваны первый, второй –
Это хозяин, с кривою ухмылкой
Сделав повторно глоток затяжной,
Спрятал, заткнув ими, водки бутылку.

Сколько потерь этих было ещё –
Смятых листков в равнодушии пальцев!
Каждый страничкою жизни ушёл,
Каждый полоскою шрама остался.

Люди, да что вы творили со мной,
Словно на лобное место, на стену
Вывесив?!. Что ж, календарь отрывной
Создан, чтоб жизнь раздавать ежедневно.

Но, с детства бытом себя оглушив,
Люди забыли, нелепое племя,
Каждый день прожитый – часть их души,
Шаг в навсегда уходящее время.

И забывали меня в суете,
И торопясь суетливо куда-то,
Рвали подряд. И подобно листве
Осенью сыпались числа и даты.

Рвали, случалось, для цели иной:
Кто-то статейку какую-то глянуть,
Кто-то, чтоб просто сморкнуться пьяно,
Кто-то, чтоб рук не марать тараканом.

В осиротевшем доме пустом
Тщетно зиял я страницей открытой,
Ну, а потом над помойным ведром
Сразу почти был за месяц  ощипан.

И потянулись долгие дни,
И, истончившись наполовину,
Понял вдруг я – расхотелось с людьми
Дальше делиться своим содержимым.

Видеться стали нелепые сны:
Приговорённый, истерзанный, жалкий,
Сжавшись в комок у расстрельной стены,
Я тороплю милосердие залпа.
      
Лето запомнилось словно кошмар:
Не приглушённые стёклами звуки,
Испепеляющий солнечный жар,
Потные лица и потные руки.

Ну, а когда завершилось оно,
Жизни осталось не более трети.
Бронзою осень шагнула в окно,
Листьев паденьем напомнив о смерти.

Время ускорилось и день за днём
Бесцеремонно слагалось в недели.
Стёкла, оплакав последним дождём,
Кружевом льда навсегда поседели.

      Вьюгами вскоре декабрь запуржил,
      Землю укутав саваном белым.
Сил уходить – нет, остаться – нет сил,
А мне уже закупили замену.

Как незаметно дни пронеслись!
И вот на стенке висит обречённо
Самый последний потрёпанный лист,
Пронумерованный меткою чёрной.