Так и уйти со сцены, то ли не помнящим...

Так и уйти со сцены, то ли не помнящим, что назидательно произнесть хотел,
то ли прозревшим, что понимания ледяной горы царём никогда не стать.
И, прибегнув к темному знахарству, приналечь на паслён, аир, болиголов, чистотел.
Или затылком о лёд, повалясь на спину, уже не получится не упасть?

Коленкоровый адрес захлопнуть, пухнущий благодарением миру, а не
перламутровым себялюбованием, возвышением самости надо всем.
Вдруг да зачтётся тебе за свет отражённый, идущий волной вовне,
более, чем за хитросплетенье пустого с порожним, конструирование тупиков, дилемм.

И из освещённого круга у микрофона шагнуть в обыденность, что пресловутой ржой
ест поедом железо и не поперхнётся, и ставит тебя в затылок, в шеренгу, в строй,
в безликую лестницу эскалатора, черпающую в метро людской муравейник
чайными ложечками ступенЕй: вот ты уже и не массовик-затейник,

не акробат Ходасевича, не канатоходец Высоцкого. В чём же твоя инакая ипостась:
не галоп, а Иноходь? на неизменно чёрном - белого вОрона масть?
Лёгкие, как у амфибии, впервые вышедшей из воды на камень, сыпучий песок?
Оторопь человека, сумевшего написать однажды на глине слова в несколько строк?

И открывшего эру письма, к которой и ты причастен тем, что спустя
уйму времён, как ракушка к днищу океанского нефтетанкера, к ней давно прикипел.
Или пугалом с соломенной головой, в балахон одетым на крестообразный костяк,
рукавами пустыми под ветром в поле махать, отплывая в небес голубую купель?

Апрель 2025г