Из герменевтских шалостей 5

«Геологи»

Поскольку обещал вернуться к историям с гибелью геологов (понятно, что в какой-то «переклик»), прежде, чем снова двинуться по «городам и весям» (а то – «городкам и погребицам»), так и поступлю.
Самый конец 80-х.
М. Я. Важнов (1936–2019). Почётный гражданин Норильска. Из книги «Норильск-геология: поиск, открытие и разведка месторождений полезных ископаемых» (Москва, 2010):

[У той поры, сложной и противоречивой, есть свои печальные метки. Одна из них – гибель главного геолога Игарской геологопоисковой партии, первооткрывателя нескольких месторождений меди (Граийского, Сухарихинского) В.Ф. Ржевского.
3 октября 1989-го... Они возвращались из маршрута – Владимир Федосович и заведующий кафедрой геологии Московского горного института Вадим Викторович Ершов.
Вот и озеро Бедовое... Когда до берега – там стояла палатка, где их поджидал третий, – оставалось метров пятнадцать, льдом уже образовавшейся «каши» порезало борт резиновой лодки, она резко осела, и Ершов оказался под водой. Выбравшись на лед Ржевский сбросил с себя болотные сапоги, теплую куртку... И – назад в стылое крошево. Но Вадиму Викторовичу помочь не успел, а сам – переохладился. Предельно...
Он видел, что к нему спешит тот, третий. Но напоследок только и смог сказать: «Не уходи от палатки. С нами все. Не уходи, жди вертолет...»
Об этой трагедии написал в «Заполярной правде» С. Лузан, хорошо знавший Ржевского.]

Главный геолог Игарской геологопоисковой партии В. Ф. Ржевский (1937–1989). Заведующий кафедрой геологии Московского горного института В. В. Ершов (1939–1989)... Не какие-то там «рядовые»! Два друга...
На озере Бедовом (надо же...). В 15 метрах от берега, а не в колдобинах убойных перекатов.
Эту трагедию вспоминает и Георгий Моршанский (Последний маршрут. Озеро Бедовое – Проза. ру). Подробнее. Впрочем, опять-таки опираясь на текст Лузана.
Два опытнейших профессионала – и так нелепо... Расслабились?! Название озера («Бедовое») – тому заноза!?
А что!? Уже помянутый нами Борис Аникеев пропал в порогах Тимптона. Так, тот, в переводе с якутского – и вовсе «Мёрзлая котловина». Попробуй, на таком выгреби!
Но, по-герменевтски, меня больше кольнуло, как и со Стасом Погребинским, что у Ржевского, уроженца никак не Ржева, а всего лишь села Натальинка Новосибирской области, находится именитый однофамилец.
Я – не о выходцах из известного дворянского рода и не о легендарном поручике из «Гусарской баллады». Но – снова о «клане» самих геологов. Или, по крайней мере, о смежном с ними «горнячестве».
Ржевский Владимир Васильевич (1919–1992).

[Советский учёный-горняк, специалист по открытой разработке месторождений и физике горных пород, ректор Московского горного института, руководивший им четверть века (1962–1987). Доктор технических наук, профессор, академик АН СССР, лауреат Государственной премии СССР, кавалер ордена Октябрьской революции, ордена Отечественной войны, двух орденов Трудового Красного Знамени, ордена «Знак Почета».
Родился в 1919 году в селе Воронцово-Александровское Ставропольской губернии, в 4 года остался сиротой. Поступил в Московский горный институт, закончил его в 1941 году, защита диплома была через два дня после начала Великой Отечественной войны. Ушел на фронт добровольцем, закончил артиллерийское военное училище, уволился в запас в 1947 году в звании инженера-майора и поступил в аспирантуру МГИ.]

Судя по всему, эти Ржевские (оба – Владимиры) – не родственники. Как и те Погребицкие (отец с сыном) – сгинувшему на перекатах Станиславу.
Что дворянский род (мы – не о наших геологах) отношение к городу Ржеву имеет – понятно. О фамильцах из простых – не знаю.
Как не ведаю и о носивших такое прозвище не сторонних этому моему баловству евреях. Пусть Ржев и находился от земель литовских и не так далеко (считай – на границе), но уже с XIII пребывал во владениях московского князя. Короче – не Орша, не Могилёв. И не какое-то там наше («посполитое») местечко.
Если – к полякам... У поляков в фаворе были Бржеские. Отойдя под Российскую империю, дворянство своё оные, обыкновенно, сохраняли.
Из памятных... Александра Львовна Бржеская (Добровольская). Небезразличная Афанасию Фету.

Далекий друг, пойми мои рыданья,
Ты мне прости болезненный мой крик.
С тобой цветут в душе воспоминанья,
И дорожить тобой я не отвык.

Кто скажет нам, что жить мы не умели,
Бездушные и праздные умы,
Что в нас добро и нежность не горели
И красоте не жертвовали мы?

Где ж это всё? Еще душа пылает,
По-прежнему готова мир объять.
Напрасный жар! Никто не отвечает,
Воскреснут звуки – и замрут опять.

Лишь ты одна! Высокое волненье
Издалека мне голос твой принес.
В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. –
Прочь этот сон, – в нем слишком много слез!

Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идет, и плачет, уходя.
(28 января 1879)

Пусть она – урождённая Добровольская, но, по-любому, из поляков. А у них, Бржоза (brzoza) – Берёза. Па-нашаму – Бярэзіна, як тая знакамітая рака.
А вот уже Березовские...
Кстати. Знаменитая (в 50-е–70-е) советская эстрадница Ирина Бржевская (1929–2019) зачем-то в фамилию своего отца (народного артиста РСФСР Сергея Бржеского) встроила буковку «в». Мабыть, польская «берёза» показалась ей не очень... И она решила стать поближе к росскому Ржеву.
Но я об Ирине Сергеевне вспомнил больше к своему «геологическому».
Помните?!

Лучше друга нигде не найду я,
Мы геологи оба с тобой,
Мы умеем и в жизни руду дорогую
Отличать от породы пустой.
Я в суровом походе спокоен,
Ты со мной в каждой песне моей…
Закаленная ветром, и стужей, и зноем,
Только крепче любовь и сильней!
А путь и далек, и долог,
И нельзя повернуть назад…
Держись, геолог, крепись, геолог,
Ты ветра и солнца брат!

Пахмутова. Слова Добронравова.
А чьё исполнение её утончённо приголубило?! – Ирина Бржевская. Не обязательно с Кобзоном и Кохно.
Впрочем, «Снег» Городницкого, мне – всё одно ближе.

21.04.2025
PS:
Дабы не обиделись и геологи из дворян, можно вспомнить Николая Николаевича. Конечно – Ржевского. Ныне здравствующего. И рождённого – конечно, в Ленинграде (1939).