Я с розовинкой хрюня

Я с розовинкой хрюня, метилась летать,
Но приходил в свинарник мастер научать,
Метался бисером за зря, попал в бока,
В них оставались ранки, не болит, слегка...

Но вдруг однажды в этих ранках проросло
Такое бело и пушисто, как перо,
Или в крыло оно решило собирать
Всё что прорезалось в царапинках. Начать

Свинотьим весом можно, подобрав шасси,
И над лугами розовинкой повиси,
Чтоб на убой нас не отправили потом,
Мы будем выше, легче тела, меньше ртом.

А иногда я даже рыбий хвост пущу
И под водой прозрачной камешки ищу,
Меж одуваньим полем бегаю порой,
Чтоб не подозрили во мне фрукт непростой.

Отмедитирую гештальт, пока никто
Не видит в пастбищах, как свиньи без пальто
Живут во истину, затем ныряем в грязь,
Чтобы прикинуться собой, но в тайне связь

С таким невиданным и вечным, как восход,
Пусть даже в мире этом всё наоборот,
Где быть свиньёй угодно меньше, чем козой,
Но я ценю сей род прекрасный, нежный, мой.

Мои друзья в болотах квакают всегда,
Я с лягушатами как с братьями, о да,
Нас вечно вытащить хотят с родных болот,
Никто не знает, мы выходим, когда род

Весь человеческий заснул глубоким сном,
Когда хотим, тогда летаем над окном,
Это анархия свиная средь теней,
Нам Че Геварой служит поросёнок Бэйб.

Он был единственным, кто мог понять гусей,
Он говорящий, вечный, уникален всем.
И мы его потомки, шнюкурсы с крылом,
Одни из самых чистоплотных в мире том.