нить амаранты

 

я просто была. 
в ящике, где хранились письма, 
перевязанные 
мной же. 
я жила в темноте, 
как живут тайны 
не тронутые, но всё понимающие.

амаранта* не смотрела на меня,   
я была продолжением её мыслей,   
руки двигались, 
как воспоминания: 
быстро, ритмично, 
безжалостно. 
и каждый виток   
это не петля, 
это вечность, 
повторённая 
до потери смысла.

она знала, что смерть ждет 
не за углом, 
а в каждом ряду, 
в каждом перекрёстке 
между крестиком и петелькой. 
я слышала, 
как она шептала сквозь сжатые губы 
имена тех, 
кого давно нет. 
они приходили к ней во сне, 
а утром 
я обнимала её пальцы 
тёплые, сухие, 
как последнюю главу книги, 
где всё уже случилось.

в доме пахло жасмином, 
словно кто-то каждую ночь 
снова и снова умирал, 
амаранта не ждала спасения, 
она просто вязала, 
будто хотела связать 
всю свою вину 
в шарф, 
что задушит время.

иногда 
она останавливала движение 
на полуслове, 
и я слышала, 
как по дому ходит ветер
старый, знающий, 
он гладил стены, 
срывал со стола забытые письма, 
но никогда 
не трогал меня. 

однажды она замерла, 
не дойдя до конца ряда. 
я лежала в её пальцах, 
не натянутая, 
не законченная 
словно фраза, 
прерванная грозой. 

я осталась, 
когда её уже унесли. 
в комнате пахло воском 
и благовониями, 
но я знала
это всё уже было. 
я впитала её дыхание, 
как последнюю воду в пустыне. 
и теперь я жду. 
не смерти. 
а руки, 
что снова 
вплетёт меня 
в вечность.


* "Сто лет одиночества"


Рецензии
Сначала думала, что это пересказ книги, а на самом деле вижу, что время здесь не движется по прямой, а заворачивается в петли, узлы, запахи и тени. И смерть — не страшная и не внезапная, а такая, как вязание: повторяющаяся, почти медитативная, вплетаемая в ткань жизни так же, как петелька за петелькой, и боль — тихая, тёплая, неотпускающая.
Я, кстати была в Аракатаке, в доме его бабушки, где теперь музей.
Оставляю себе на память.

Александра Хорошилова 2   22.04.2025 09:59     Заявить о нарушении