Тульская оплеуха гитлеру глава 2

До слёз умиленья воспеть Тульский край -

Души открываются дверцы!

Как Богом дарован земле счастья рай,

Так Тульскому творчеству сердце.

 

Иль шутка, иль быль, что б блоху подковать,

 "Левше" попотеть - приходилось.

А что знаю точно - могу на спор звать -

Того, кто не верит, что было!

 

Как можно поверить, коль верить нельзя

В творение рук человечье -

Что в споре два мастера, в жизни друзья,

Создали шедевр в вековечье ...

 

Создали - реалии, а не макет -

Детали, комплект - восемь граммов...

Немыслим исход - боевой пистолет,

С прострелом мишени в центр самый.

 

И то удивит оружейника - что,

Когда золотых рук он - мастер?

Но если патрон с пулей видит лишь тот,

Кто сморит сквозь  лупу бесстрастно...

 

Умельцы Всех стран, Всех ремёсл областей,

Не веря, к вискам пальцы гнули...

Но выстрел присёк недоверье “гостей”

Из микрооружия в Туле!

 

Еще деды, прадеды верили в то,

Что могут создать нереальность...

И, мастерски строя, России оплот -

Оружия бой, кучность дальность...

 

У Тульского мастера нету границ

Для творческого сотворенья.

В межствольном полёте межвзрывных зарниц

В отдаче, в стрельбе - вдохновенье.

 

Кто может понять, и познать, и учесть,

Что тульскому мастеру дюже -

Как точит он, сверлит, как сталь легче сечь,

Как ловко он грань “отутюжит”.

 

Кто может познать и отладить курок

И так, как завещано дедом,

Прицел создаёт под оживший “глазок” -

На ствол затвор плавненько едет?

 

А форма винтовки у Тулы - краса,

Брать в руки, а лучше... увидеть!

От чуда оружий - в восторге глаза,

Но только не в ствольном в лоб виде...

 

А ложе - какой там уж горный хрусталь!

Потрогать до судорог мощи...

А ствол оружейный, нацеленный вдаль,

Как смерть, что не тронешь на ощупь...

 

Смеркается вечер, горит небосвод

От дальних разрывов пожаром,

Полощется в небо ручной пулемет

С зениткой, похоже, на пару.

 

Здесь столько оружия - враг ждать не мог,

Повсюду прошёл лёгким маршем...

Не знал, что под Тулой получит он - в рог

И съест на закуску...парашу!

 

А Тульский народ он народища часть -

Народища русских - величья!

И Гудериану пора бы познать

 Берлина и Тулы - различья...

 

Какой там Берлин и где Гитлера - спесь,

Фашист где -коль в лоб Тульский мастер -

Туляк пригласит в оружейный замес -

Штанишки сорвёт Высшей касте!

 

Чистов и Белов подружились на век,

Дай Бог, чтобы век был длиннее!

Рабочие их - кто рожден в прошлый век,

Готовые в бой, не бледнея.

 

За Родину биться - прошли три войны,

Кой-кто из “не юных” рабочих,

И лучшие снайперы - пушек страны,

Все здесь, чтобы танки рвать в клочья!

 

Белов и Чистов не гордились собой,

Что вместе с отцами готовы -

Встать насмерть в неравный в кромешный ад - в бой,

За Тулу сказать своё слово.

 

Трудясь денно, нощно к грядущим боям

Белов, Чистов к схваткам готовясь,

Снаряды - орудиям, но а бойцам -

Штыки - и гранаты за пояс.

 

Грядущих боёв в вихрях не описать,

Как бабочку в ста коллометрах.

Но русский, по опыту дедов, мог знать -

Как дуют кровавые ветры.

 

Белова любимая девушка ждёт

В санбате на Тульском вокзале.

Её санитарный вагон отойдёт

Вернётся он скоро? - едва ли...

 

Мюбимая Люба, так звали её,

Служила она медсестрою.

В работе бессонной, под стуки колёс

Медсёстрам врачам - поле боя.


Израненных надо лечить и спасать,

Подальше от линии фронта.

А Любушка может любимого ждать,

Хоть поезд летит к горизонту.

 

Сто дел приходилось успеть наверстать

Сержанту Сергею Белову,

И плюс надо к Любушке не опоздать,

Шепнуть ей великих три слова!

 

Слова эти как ты бы не повернул:

“Тебя люблю жизнью я всею”.

Вагон санитарный на рельсы скользнул,

Сергей же шептал: “Я успею”!

 

Качнулся состав - муравейник вокзал.

Сергей долетел до перрона,

Он верил, надеялся, сердцем он знал,

Что встретит Любовь у вагона...

 

Любава его на подножке ждала -

Сто лиц, но, а взгляд её мимо.

И чудо! В последний момент грусти мгла

Разверзлась и рядом - любимый!

 

Сергей успевает ей “горе отсечь” -

Прыжком в благодарность Вселенной!

Огонь поцелуя - Три слова вся речь...

Перрон. Поезд вдаль с Вожделенной...

 

Их счастье разлука не может разбить -

Любовь разлучить невозможно,

Ей крест - бесконечностью в мире царить,

Тем, кто не любил, понять сложно.

 

Сергей глядел в точку, а был эшелон

И с грустью расстался мгновенно.

Он любит, любим и клянётся ей он

Что будет он с ней непременно.

 

Сейчас же за дело, друзья его ждут,

Друзья по великому Духу...

За Родину Тула сражаться зовет,

Что б Гитлеру дать оплеуху.

 

Сергей заскочил в проходящий трамвай,

Народ весь серьёзно настроен,

Везде баррикады кипит тульский край -

Труд доброго слова достоин!

 

Белов и Чистов обсудили с людьми

Программу всех действий на сутки,

Учёт обстановки в текущие дни

Готовится в бой не на шутки.

 

Володя Чистов полный список создал

Фамилии мудрых рабочих,

За каждым из них за жизнь выстрелов - шквал -

На все расстояния - точных!

 

Что может боец - юный артиллерист,

Которого только призвали?

А Тульский рабочий в стрельбе как артист,

Которого пушки признали!

 

Отряд выдвигается выбрать объект

Для грамотных стрельб диспозиций,

Чтоб танк пробивать как стрельбой “аргумент” -

Мишени на стрельбищах - лица.

 

Белов намекнул, чтоб Чистов находил

Кого-то на помощь в учёте,

В учете в боях, в  оборонности - тыл

И боекомплектов к работе.

 

Отряд назван ротой, жаль формы не всем,

Шинелей на всех не хватает,

Но вооруженье без всяких проблем

Команда с лихвой получает.

 

Стрелковая рота отважных мужей

Российского - Тульского духа,

Орудия к бою, что глубже ножей,

Готовы вспороть танкам брюхо.

 

“Могу предложить тебе”, - молвил сержант

“Помощницу - девушку Свету,

Сестру моей Любушки будешь ты рад,

Чистов - и шустрей её нету”.

 

Чистов отлучился пришёл через час

Доволен и рад до смущенья.

Светлана готова хоть день уже гас,

Принять двух друзей предложенья.