1992 от Воскрешения

Сиреневым облаком светится крест,
Аптечный, кому-то фатальный,
Как смог он себя подвести под венец,
Мучительный, он же, пасхальный.

Нагой, обезвоженный, в гору, под крик,
Неся неподъемную ношу,
Себя не щадя, понимая, что влип,
Он бренное нёс на Голгофу.

Колени согнув пробивали ступни,
Ладони к кресту прибивали,
Жрецы поднимали его в небеси,
И этим его воскрешали.

Толпа улюлюкала, каждый свой вздох,
Он слышал глумления стоны,
От вывихов руки его, как остов,
Утратили силы от боли.

Терновый венец убивает глаза,
Кровавой слезой заливая,
Колени саднят, затекают дрожа,
Дыханию не помогая.

А чтобы дышать надо тело поднять,
Пронзительно, больно и страшно,
Давления нет, поднимается такт,
Пульсируя часто, надсадно.

На каждый подъём беснованье толпы,
Её развлекают страданья,
Губительно всё, каждый выдох в груди,
Боль сердца Спасителя - тайна.

Одежды его разодрали в клочки,
Сукровицу в чашу Грааля,
Собрали, делили, с собой унесли,
Копьем подреберье пронзая.

Он знал, он сознательно шёл погибать,
Распятие, жуткая участь,
Стремился буквально всё сам испытать,
Предательство, муки, живучесть.

Простил и молил за своих палачей,
От чаши вина отказался,
Попытка от пытки уйти поскорей,
Не принята тем, кто остался.

И сущим живот во гробе даровав,
Воскресе из мертвых, Спаситель,
И смертью своею страх смерти поправ,
Дал веру. Спасибо, учитель!