Любовь, но в профиль

   В биографии моей есть волнующий момент.
Сразу же оговорюсь: я не уголовный элемент.
Почти детективная история со мной приключилась,
Даже не рад, что это всё случилось.

         Короче, забыв истеричку Магдалену,
         И её любвеобильную маму Лену,
         Я неожиданно влюбился в поэтессу --
         Вовсе не ради процесса,
         А по причине интеллектуального прогресса.

Втюрился по уши в белокурую красавицу Инессу.
Всем давно известно: я по совместительству поэт,
А очаровательная лапочка Инесса --
Как Вам уже известно, поэтесса.
Ну чем, скажите, не дуэт?
Мы на глазах у всех можем в кровати отчибучить пируэт,
Стихами или прозой, очень легко -- в один момент.

          Вот только жаль, что я чуть-чуть повеса
          И в голове немного без царя --
          Да-к, это мягко говоря,
          Произошёл я, вероятно, от балбеса.
          И в математике совсем тупой, как поётся в одной песне -- ни бельмеса!

Вдобавок ко всему -- неисправимый кобелина.
Так сказала фаворитка, давняя знакомая Алина
И подтвердила бывшая любимая жена под номером 2 Ирина.
Мы с ней, как голуби, всё время ворковали,
Бывало от избытка чувств друг друга доставали
И, может быть, возможно, вероятно, уставали.

          Вполне естественно, только тем и занимались,
          Что друг другом до седьмого пота увлекались:
          -- пили,
          -- пели,
          -- ели,
          -- танцевали
          И не только "хали-гали".

До умопомрачения друг друга любили,
Попусту баклуши не били.
Даже подчеркну: нигде и никогда не унывали
И ни к кому -- я к юбке, а она к штанам -- не приставали.
Тем не менее, великолепно друг друга задолбали.
Неужели из-за уважения к коммунистической морали?

             Вернёмся, однако, к поэтессе --
             Неотразимой, очаровательной Инессе.
             Нежное создание родом из Одессы,
             Но не об этом речь,
             Время нужно беречь.

Тут, как говорят у них, в Одессе,
Интервью необходимо дать для прессы.
Вот-таки настал ответственный момент,
Я чуть-было не стал отпетый уголовный элемент --
Так пытался записать в протокол с большой звездой мент.

          Значит так. Пока поэт и поэтесса на даче с тяпкой разминались
          Или с энтузиазмом в кровати кувыркались,
          Со свечкой никто не стоял, скорее всего, они сладко спали --
          Их, безумно влюблённых, квартирные воры обокрали.

Постельная любовь, как спорт, колоритна и бодра,
Но иногда не доводит до добра.
У поэта из имущества остался лишь носок
И мыла туалетного брусок.

            Да ещё на полке, рядом с мылом, в туалете,
            Находился армейский трофей -- взрыв-пакетик.
            Поэт красиво, как метатель ядра,
            Не повредив себе бедра,
            Запустил грабителям вдогонку взрыв-пакет.
            Он летел за беглецами, аки воздушный поцелуй и пламенный привет,
            И вору-домушнику угодил между ног.
            "ГОТТ МИТ УНС" -- С нами Бог!
            Он всемогущ и нам помог.
            Грабитель, лишённый пениса и ов ( яиц ), далеко уйти не мог.

И тут не стая воронов слетелась,
Скучковалась, быстро спелась:
Понаехали менты, криминалисты,
А за компанию борзописцы-журналисты
Да откуда-то взялись с 95 квартала артисты
И иже с ними -- режиссёры, сценаристы,
Массажисты, онанисты, визажисты --
Все выходцы из народа,
Но куда ни плюнь, дворянская порода.

            Опозоренный поэт стоял нагой пред творческим народом,
            Прикрывая наготу одним лишь кислородом
            И небольшим кусочком мыла.
            А бывшую баронессу,
            В чём мама родила, Инессу,
            Хозяйку дачи -- поэтессу,
            Куда-то, как волною, на фиг смыло.

Поэт в одном носке,
В уматнейшей тоске,
Еле живой, потерянный доход,
Ментами был усажен во внедорожник-луноход.
Ни с того, ни с сего, бедняга, пострадал,
Любовью утомлённый, в непотребном голом виде чуть Богу душу не отдал.
Дорого за страстную любовь пришлось заплатить,
Мать её итить!

              Вдруг неожиданно возникла поэтесса,
              Хозяйка дачи, неотразимая Инесса.
              У неё есть, чем отразить --
              Седьмым размером насисьников не только меня может сразить!

Народная поэтесса,
Белокурая Инесса,
Была одета, вроде,
Как и поэт, не по последней моде,
Скромно прикрываясь лопуховым листом
И выдранным с корнями и землёй смородиновым кустом.

            Появление поэтессы в нигляже
            С пигментными пятнами на куриной белой коже,
            Седьмым размером произвело неслыханный фурор,
            А что было дальше, подытожил прокурор.

Наша славная поэтесса,
Сексапильная красавица Инесса,
ПО следу кровавому -- не побоялась _ пошла
И в кустах с оторванным фаллосом грабителя нашла.

             Домушник голую женщину узрел
             И дико по-звериному взревел.
             Истекающему кровью показалось --
             Это, играя мощной грудью, к нему, калеке, инопланетянка подвизалась
             Хочет акт половой подписать.
             Да какой к чертям собачьим акт? Чем подписать?
             Он, израненно-контуженный, не в состоянии пос, извините, сать!

Пришлось несчастному подранку по-звериному орать,
Во всю мочь напрягаясь, глотку свою драть.
На крик блюстители порядка, находившиеся неподалёку, появились,
Вовремя, почти как всегда, не запылились.

         Увидев женщину в костюме прародительницы Евы,
         Сюсюкая, засуетились возле сисястой белокурой девы.
         А на четырежды контуженного,
         Без детородного органа, простуженного,
         Даже внимания не обратили.
         Лишь появлением своим менты его слегка смутили.

Инесса в нагом виде ослепительно красива,
Не то, что я, плюгавый и облезший, мерин сивый,
А где-то полстолетия назад я, гадом буду, был красивый.

            Однако, ближе к телу --
            Сказал бы Отелло.
            По оперативным данным всех разведок,
            А также женщин-сплетниц и соседок,
            Менты-искатели, как ни старались, оторванные Фаберже и пенис не нашли
            И ни с чем угрюмые ушли
            До респектабельного вездехода --
            Чудо-юдо лунохода.
            В обезьяннике коллекцию пополнить,
            Ворам-домушникам будет о чём вспомнить.

Неотвратимый громогласный приговор,
Который вынес уважаемый товарищ прокурор,
На всю округу разлетелся и гласил.
Наш поэт, как ветер вольный,
Тогда был очень недовольный.
Ненормативным лексиконом долго голосил
И Всевышнего о чём-то просил.
О чём конкретно? Никто не знает --
Эту историю уже никто не вспоминает.

          Домушникам за кражи дали по 5 лет, а Инессе,
          Нашей любезной славной поэтессе,
          За помощь следствию прокурор преподнёс бесподобный букет
          И пригласил -- без поэта -- на банкет.

Однако, не забыли и поэта.
Он, любовью утомлённый, не спал до рассвета
В ожидании справедливого приговора
Для воровского кодла и потерявшего орган вора.
Поэту, не без намёка, подарили пару модных носков
И торжественно вручили билет -- кому за 60, в клуб холостяков.

              Мораль сего творенья такова: чтоб не было беды,
              Сердцеед! Умоляю, не чуди --
              К женщинам не подходи!
              На пушечный выстрел отойди!

Таких очаровательных Инесс,
Неотразимых поэтесс, --
Хоть пруд пруди,
Подальше от них отойди!

           Мотайся, Казанова, на рыбалку.
           Не будет рыбы, поймаешь Аллку --
           Сексапильную русалку!
           Ну, что, по коням?!
           Вперёд! Сейчас упряжь засупоним
           И на рыбалку с попутным ветерком --
           За 3-пперком! --
           Тоску разгоним.

После рыбалки иди на дискотеку,
А по пути зайди за марганцем в аптеку.
Марганцовка не калечит--
Она 3-ппер лечит!

            Поэтому ещё одна мораль на выданьё,
            Прошу заметить -- это не враньё:
            По законам Бойля-Мариотта-Ома
            Сиди, любвеобильный, лучше дома.

О-о-о! А если знаешь ноты, музыку пиши
Для Инессы-поэтессы и своей души.
Но если по закону Ома,
Сиднем пухнуть дома,
То пред глазами будет мельтешить вся в бигудях твоя жена.
Считай, тебе хана --
Она энергии полна.
Задолбает! Задёргает! Задрочит!
Будет издеваться, как захочет!

              Тогда ещё в запасе есть мораль,
              Тебя никто не обвинит за амораль.
              Ты, дорогой, как тот известный бдондин, --
              Живи лучше один!

А ежели совсем невмоготу, невтерпёж, не тужи --
Женщине дружбу предложи,
Организмами дружить
И будете жить --
Не тужить!!!