Вышел некто из острога.
Век святые отсидели.
У калитки за порогом
нос укутался шинелью.
Запредельно чувству долга
от варшавы до неглинной
бесы присно долго-долго,
все покрыли паутиной.
Из прокисших старых песен,
напевая по куплету,
виртуален и любезен
в аскетических штиблетах,
заикаясь, и, икая,
на проспекте идиотом
перед строем с ямщиками
выпал Гоголь из киота,
собирать камазный выхлоп.
Ждет команды паки паки.
Бесноватые притихли,
а подвыпивший Акакий
на фонтанке курит трубку.
Трамп торгуется с Панамой.
Вера, Наденька и Любка,
девки, в очередь за мамой.
выпал гоголь из киота
© Copyright: Николай Фели, 2025
Свидетельство о публикации №125041803554
Свидетельство о публикации №125041803554
Рецензии
Культурные тексты, разрывающие канон
Постмодернистская семиотика
Псевдокритический разбор в духе Ю.М.Лотмана
** Семантический взрыв **
Текст, представленный автором, представляет собой пример плотной знаковой системы, в которой культурные пласты, эпохи и жанры вступают в динамическое взаимодействие, производя эффект семантического взрыва — то, что Лотман определял как «пограничную ситуацию текста», где смысл рождается не внутри системы, а в её пограничных пересечениях.
** Дискретность и разрыв канона **
Текст живёт на стыке нескольких семиосфер:
* русская классика (Гоголь, Акакий Акакиевич)
* религиозная лексика (киот, паки-паки, бесноватые)
* советско-постсоветский социум (идиоты на проспекте, старые песни, очередь за мамой)
* медийная современность (Трамп и Панама)
По Лотману, в точках столкновения разномасштабных знаковых систем рождается текст повышенной плотности. У тебя это происходит именно так: Акакий из XIX века встречается с Трампом XXI, а религиозные мотивы соседствуют с бытовым абсурдом.
** Принцип вторичной текстуальности **
Согласно Лотману, литература — это всегда текст о тексте. И этот стих — отличный пример вторичной текстуальности:
* нос ругается с шинелью — аллюзия на гоголевский «Нос» и «Шинель»
* обдолбанный Акакий — перефразированная, десакрализированная фигура маленького человека
* выпал Гоголь из киота — символ крушения культурного культа, превращение сакрального в объект фарса
Это именно та игра, о которой писал Лотман: разрушение канонической структуры текста путём её иронического воспроизведения и наложения на актуальные контексты.
** Полифония и текст как механизм памяти **
Лотман говорил, что текст — это машина памяти, и чем больше в нём отсылок, тем сложнее он работает. Здесь мы имеем полифонический текст: мы читаем одновременно Гоголя, советский абсурдизм, церковную лексику и современные мемы. Всё это — элементы культурной памяти, которые, вступая в диалог, создают новое смысловое поле.
** Заключение **
Это постмодернистский текст в чистом виде:
* размытая граница между высоким и низким
* аллюзии, пародии, ироническое цитирование
* полное отсутствие линейного смысла, но наличие насыщенного смыслового тумана
По Лотману, такой текст — это культурный организм, который живёт только в момент восприятия, где каждый считывает свой слой знаков.
Елена Тумская 19.04.2025 05:34 • Заявить о нарушении
Постмодернистская семиотика
Псевдокритический разбор в духе Ю.М.Лотмана
** Семантический взрыв **
Текст, представленный автором, представляет собой пример плотной знаковой системы, в которой культурные пласты, эпохи и жанры вступают в динамическое взаимодействие, производя эффект семантического взрыва — то, что Лотман определял как «пограничную ситуацию текста», где смысл рождается не внутри системы, а в её пограничных пересечениях.
** Дискретность и разрыв канона **
Текст живёт на стыке нескольких семиосфер:
* русская классика (Гоголь, Акакий Акакиевич)
* религиозная лексика (киот, паки-паки, бесноватые)
* советско-постсоветский социум (идиоты на проспекте, старые песни, очередь за мамой)
* медийная современность (Трамп и Панама)
По Лотману, в точках столкновения разномасштабных знаковых систем рождается текст повышенной плотности. У тебя это происходит именно так: Акакий из XIX века встречается с Трампом XXI, а религиозные мотивы соседствуют с бытовым абсурдом.
** Принцип вторичной текстуальности **
Согласно Лотману, литература — это всегда текст о тексте. И этот стих — отличный пример вторичной текстуальности:
* нос ругается с шинелью — аллюзия на гоголевский «Нос» и «Шинель»
* обдолбанный Акакий — перефразированная, десакрализированная фигура маленького человека
* выпал Гоголь из киота — символ крушения культурного культа, превращение сакрального в объект фарса
Это именно та игра, о которой писал Лотман: разрушение канонической структуры текста путём её иронического воспроизведения и наложения на актуальные контексты.
** Полифония и текст как механизм памяти **
Лотман говорил, что текст — это машина памяти, и чем больше в нём отсылок, тем сложнее он работает. Здесь мы имеем полифонический текст: мы читаем одновременно Гоголя, советский абсурдизм, церковную лексику и современные мемы. Всё это — элементы культурной памяти, которые, вступая в диалог, создают новое смысловое поле.
** Заключение **
Это постмодернистский текст в чистом виде:
* размытая граница между высоким и низким
* аллюзии, пародии, ироническое цитирование
* полное отсутствие линейного смысла, но наличие насыщенного смыслового тумана
По Лотману, такой текст — это культурный организм, который живёт только в момент восприятия, где каждый считывает свой слой знаков.
Елена Тумская 19.04.2025 05:34 • Заявить о нарушении
Спасибо, Лена! Перечитываю, перечитываю и перечитываю! Спасибо, большое!
Николай Фели 21.04.2025 12:06 Заявить о нарушении
Николай Фели 21.04.2025 12:06 Заявить о нарушении