Михалиада 015. Начало первого банкротства

Процесс избрания главой района Михаила шёл параллельно подготовке к подаче заявления в суд арбитражный о фабрики признании банкротом. И неизвестно, что главнее было в тот момент для Михаила, главой района стать, чтоб все поползновения к своей фигуре от мести жаждущих акционеров, которых он имущества лишил как благодарность за своё трудоустройство, пресечь или скорей банкротить фабрику, чтобы остатками её, которых было ещё много, вполне законно завладеть с торгов банкротных, опосля того, как лоты сформируют так, чтоб зритель посторонний не влез в торги  бы, поскольку не увидел бы  в приобретении кусочков фабрики какой- нить перспективы. Ведь надо было выкупать тогда  их все, поскольку что в составе каждого кусочка, мог тот лишь знать, кто формирует лот, который после  выставляет на торги, а так же тот, чьих кредиторов много, которые дудят в одну дуду, торгов определяя способ, и об имуществе банкрота положение о продаже утвердят.

Для этого все созданные ООО имели с фабрикой договора (о чём я ранее уже писал) с таким порядком определения цены, таким набором обязательств фабрики пред ними, что каждый месяц календарный у неё  достаточная сумма долга добавлялась. Не о деньгах реальных речь идет (налоги, в частности, ООО- шки эти не платили регулярно), а о долгах, которые имеются лишь только на бумаге, поскольку по таким договорам они «росли», которые заказывались бенефициаром не для того, чтоб добросовестно трудиться и прибыль соразмерно вложенному получать, а накопить воздушный долг перед «своими» ООО, чтобы потом, в процессе фабрики банкротства, воздушным этим долгом перебивать  реальные долги перед бюджетом и контрагентами, которые, на их беду, своими не были для Михаила.

А генеральные директора, сначала Михаил, потом (после того как Михаил с двумя «своими» на должность эту Игоря поставил) и Игорь направлял в Совет директоров о том депеши, что, мол, долги на фабрике такие, что надобно бы в суд заяву накатать и признавать родную фабрику  банкротом, конечно, если, вдруг,  акционеры своими денежками сию плачевность устранить не захотят, долги фабричные закрыть и продолжать «с нуля» работать. Спойлер. Нет, не захотели.

И также те же Генеральные директора, по очереди, своими письмами, тем кредиторам, о которых можно было смело говорить, что мишины они, долгов наличие им подтверждали и об отсрочке их просили, чтоб видимость создать, как бурно все они пытались то положение, в котором фабрика, во исполнение задуманного плана Михаила, оказалась, в долгах не только по уши, но сантиметров тридцать сверху плюс, исправить безуспешно (а заодно, наличие долгов и их реальность этой перепиской подтвердить).  В прокуратуру и налоговую переписка шла, для подготовки процедуры, которой результатом станет исчезновение фабрики долгов совместно с ней самой, но с переходом ценностей её материальных к тому, кто победит в торгах банкротных, предстоящих, по положению о продаже, которое все кредиторы, включая мишиных, должны были принять.

Тогда и станет очевидным, к чему долги росли умышленно по ряду предприятий, по тем, которым фабрика за год работы по договорам, которые стал с ними Миша заключать, долгов нахомутала больше, чем девять  с половиной миллионов. Всего же, в том проекте заявления с признанием самой себя банкротом, сумма долга превышала сорок миллионов, из них налоговых долгов всего на десять миллионов меньше, то есть бюджет российский сумму эту не получил и не получит больше никогда, хотя потуги полицейскими  предпринимались, но, в результате, громкий пук в болото и трата денег государевых на выплату зар.платы тем, которые пытались безуспешно (не только потому, что разницы УСНО от ОСН не понимали, а потому, что все, кого они в процессе этом беспонтовым допросили, врали, поскольку членами команды Михаила себя допрашиваемые мнили в тот момент) в уходе от налогов бенефициара обвинить.

Скорей всего, позднее если б спохватились те погононосцы, которые не видят разницы особой в налоговых режимах, то, вероятнее всего, конец другой бы был истории поэта – Михаила, успевшего банкиром побывать, директором фабричным и главой района, на долгие года оставшись бенефициаром того, чего приобретено им было в период тот, когда он фабрикой руководил открыто, директором являясь, а после тайно- через им  назначенных людей, которые решения не принимали сами, в жизнь претворяя мишины, которые им на планёрках ставились еженедельных, которые и после выборов с победным «нашим» результатом проводиться не переставали, лишь день недели изменён был.

В двадцатых числах ноября от фабрики я подготовил заявление о том, чтоб суд признал её банкротом, списал имевшиеся все долги, не только по налогам, сборам, пеням, штрафам, но и за свет и газ, ну, в общем, все. Активы же фабричные, не выведенные на тот момент в две фирмы Михаила (в которых не было его тогда официально, попозже там он появился- Техснабинвест и Тепловик), должны были быть проданы с торгов. И были проданы, но, тоже интересно, как и всё, что было связано с бенефициаром тайным, о чём все знали всё, но это было так обычно для тех времен, когда глава района, не скрываясь, дела свои коммерческие продолжал вести, не отвлекаясь от муниципальных дел, причём, решая так их, что в две тысячи десятом не смог и в депутаты Миша голоса набрать на выборах муниципальных, но об этом позже.