Прокрастинация

Даже прожив очень долго, ты никогда не узнаешь предела своих сил. Ты не выяснишь на что ты способен ни из книг, ни из хвалебных од в твой адрес. Толщину твоей кишки проверит только жизнь. Когда повернется к тебе лицом и посмотрит прямо в глаза.
 
И вот тогда, только тогда ты вынужден будешь ответить. Именно твой ответ и расскажет тебе о тебе самом все, чем ты являешься. А чем – нет. И вы сами заранее знаете, что, случись с вами такое – не факт, что видимое вам понравится.

А вот сможете ли вы принять это отражение, смириться с ним и жить, не кривляясь отныне хотя бы внутри себя самого для себя. Принять себя таким, какой ты есть, а не таким, который понравится окружающим – это страшно.

Для каждого в любой момент времени у жизни свой взгляд. Нужно просто научиться его видеть. Я видел их много.  Льщу себе надеждой, что научился видеть постоянно. Но страх. Страх он создан, чтобы научиться себя обманывать. И чего во мне больше, узнаю, когда в глазах жизни появится очередной вызов.

Чаще всего человеку мешает страх смерти. Человек не понимает, обычно, что смерть – нечто несущественное. Не страшное совсем. Скорее – желанное, потому что сам страх страшнее. Смерть – это единственная возможность не делать ничего, не принимать решений, не дышать, не думать ни о чем. Смерть – это благо, которого все избегают, ибо не знают его бесценность.

Жизнь же – благо оцениваемое. Каждой мысли твоей, каждому замыслу, каждому действию, каждому выбору есть цена. И здесь у меня возникает вопрос, вопрос на который я не могу найти ответа среди живущих. Какова цена поступка?

Конечно, есть определенный прейскурант. Он называется свод законов. Но. Писан он для особей живущих в рамках. Иная мысль моя бывает настолько крамольной, что я заслуживаю сразу высшей меры социальной защиты.

А поступки? Все ли знают, что за привычки за мной водятся? Фраза замечательная. «Социальная защита». Понимаете, что она значит? Вне зависимости от того, признаю ли я себя частью социума, социум уже признает меня его частью. А почему, собственно? Потому что я похож на человека?

Человек ли я?

Вполне возможно. Смотря насколько полной будет дефиниция этого понятия. И чем она полнее, тем меньше я буду похож на всех окружающих. Социум – фантазия. Скорее – утопия.
Есть еще замечательная фраза: «общественный договор». То есть, настолько все плохо. И, заметьте, я этот договор не заключал. Покажите подпись.

Обычно человечество избегает нюансов, причисляя особей к общности. Обратите внимание, тенденция к равноправию всех возможных маргиналов очевидна. Скоро уже наступит эпоха равноправия каннибалов с педофилами.
Будут ли мои нынешние прегрешения так же порицаемы, как сегодня? Вполне возможно я буду реабилитирован. Возможно, даже, награжден. Самое прекрасное в законах то, что их пишут люди.
А написанное людьми будет меняться. Как и сами люди. Инфляция наказаний неизбежна. И единственное, что не меняется – поступок, осознанный и совершенный.

А теперь посмотрим на такую коллизию. В своде законов человеческих есть такое понятие: «принуждение». Принуждение к труду, принуждение к сексу, принуждение к самоубийству, в конце концов. А как насчет принуждения к человечности?
Принуждения к социальности. Считается, что человечность – свойство имманентное человечеству. Ложь. Почитайте историю.

История человечества: это «дохуятомов» опровергающих любую гуманистическую мысль. Это: свод документов для высшего трибунала, на котором любой нацизм покажется незначительным и коротким эпизодом. Есть другой свод законов. Закон природы. Судите меня в согласии с ним. Единственная моя обязанность будет состоять в доказательстве, что я – хищник.

Ах, да. Иные говорят о каре божьей. Что ж, с богом у меня ровно такие же отношения, как и со смертью. Он несущественен, покуда я жив. И ровно так же, как сейчас меня карает «социум», поступит он со мной, когда его «свод законов» вступит, простите за тавтологию, в законную силу. А до тех пор…

А теперь о важном. Я обвинен и отбываю наказание. Так это звучит официально. Допустим. И какое наказание придумали другие т.н. люди? Вынужденное ничего-не-деланье, принудительная прокрастинация. Наказание? Серьезно?
Я просто отложил все свои крамольные замыслы до момента выхода из этого душного помещения. А вы ж меня отпустите? Верно ведь? Я умею кривляться. Проживание в социуме научило меня корчить из себя того, кем я не был и не буду никогда: пай-мальчика.

Когда человек лишен необходимой деятельности, он либо сходит с ума, либо учится думать. Не знаю, с чего там сходит большинство окружающих меня овощей, но если ум у человека есть, то и думает он дальше - изощреннее.

Ничего нет прекраснее, как срок вынужденной беззаботности для хищного ума. Я недостаточно талантливо кривлялся, это довольно утомительно тогда, когда ты в каждый момент времени осознаешь себя самим собой, но уже теперь не повторю такой ошибки. Раз уж социум признает меня его частью, нужно следовать его желаниям. И я даже придумал как. Дайте волю.

Ну и еще: мне немножко свойственно тщеславие. Согласитесь, почти все сказанное до сих пор вам понравилось, если вы умеете думать хоть немного.

А пока вы перевариваете все сказанное, я преподнесу вам сладкое. Как заправский халдей, кинув полотенце через левую руку. Я расскажу свою историю.

Таких как я, называют «социопатами». Очевидно, я – болезнь общества, раковая клетка и весьма доволен таким положением.

Всего их было десять. Суд доказал пятерых. А, значит, остальные не считаются – мой приятный бонус. Первую я убил случайно…