В бетонном плену городских громад
Где небо лишь узкая полоска,
Жила она, словно в клетке сад,
С улыбкой на выбеленном лице, как маска.
Он верил в верность, как в старый закон,
В ее порядочность, в тихий нрав.
А в ней бушевал невидимый шторм,
Искал свободы, как путник – привал.
Не знала объятий чужих, не клялась,
Но в мыслях парила над серым бытом.
В мечтах ей являлся то дерзкий пират,
То рыцарь печальный, любовью убитый.
И каждый вечер, в уютном тепле,
Когда он, уставший, прильнет к ней плечом,
Она видела в тусклом оконном стекле
Совсем не его, а кого-то другого.
И эта измена, без слов и касаний,
Была горше лжи и предательства яда.
Ведь тело хранила от грязных желаний,
Но душу отдала без боя, без взгляда.
И кто рассудит, что хуже, что больней:
Разбитая верность и явная рана,
Или тихий бунт в глубине ее дней,
Измена, что в сердце живет постоянно?
Свидетельство о публикации №125041706738