Предатель

Великий вторник, копится смущенье,
У фарисеев подлинный раздрай:
Им кажется, что длится наважденье, -
Какой-то сумасшедший краснобай
Таскает за собою легковерных,
Им обещая царствие небес...
Здесь есть и было то пророков скверных,
То прочих сотворителей чудес!
А деньги – мимо, звонкая монета
Уменьшила свой бег в кувшин менял.
Их выгнал Он из Храма, сцена эта
Большой недавно вызвала скандал…
Но, говорят, сказал Учитель этот,
Мол, Богу - душу, Кесарю – металл,
И хоть в цари Он, по всему, не метит,
А всё же много лишнего нагнал.
К примеру, чудеса. Он лечит хворых
И даже оживляет мертвецов,
И тем смущает книжников матёрых,
И посрамляет важных мудрецов.
Что делать с Ним? Однако есть примеры,
Коль рот Его нельзя ничем запнуть,
То вызнать стоит, где Он быть намерен,
Чтоб жизнь Его окончить как-нибудь.
Побить камнями? Вряд ли то возможно,
Исподтишка убить, – неровен час,-
Он окружён толпой, всё слишком сложно,
Герои не нужны, их есть у нас!
Первосвященник в думах скор на козни,
К тому ж, кому желанен тот пророк,
Что сеет между ним и Римом розни?
А этот притчи знает назубок,
Ему с открытым ртом внимают массы,
Как будто Он и впрямь их царь и бог,
Встречают, как владыку… В каждой фразе
Он что-то скрыть неведомое смог…
Синедрион не спит, как улей, ропщет,
К среде сгустилась кровь, скрепился гнев.
Решение пришло не вдруг, всеобще,
Умами фарисеев овладев.
А дьявол тут, как тут, - в лице Иуды
Искариота: «Что дадите мне,
Какой достоин буду звонкой ссуды,
Предавши? Иисус теперь в цене!»
Первосвященник выдохнул: «Осанна!
Вот и нашёлся праведник! Возьми!
И тридцать три монеты из кармана
Он вынул. Только долго не томи!»
И удалился казначей примерный
В надежде, что его свершится план,
И он, Христов предатель лицемерный,
Богатства вечной жаждой обуян,
При Нём, Царе и Боге, будет первым, -
Министром или правою рукой,-
Когда Христос велением волшебным
Всей овладеет сушею земной…