Птице, родившейся без крыльев и покорившей небо

Журавлёву Григорию Николаевичу.

Полёты тебе не по силам
Во мраке ночном, ясным днём?
Израненным, слабым, бескрылым
Всю жалость оставь на потом.

Потом она, может, сгодится
Скорбеть о минувших часах,
Когда не вспорхнул словно птица,
Весь страх свой держа на весах.

Ударь по тем чашам, попробуй,
Пусть страх разлетится крупой.
Бесправный, смятенный, хворобый
Герой - только в деле герой.

Возможно, тебя создавали,
Чтоб плавал ты или бежал;
Какими бы ни были дали,
Роднее гнезда не встречал.

По крыльям не судят о птице.
Сложнее всё в тысячу раз.
Создателю всяк пригодится,
Кто душу не скрыл про запас.

________________________
"Сию икону писал зубами крестьянин Григорий Журавлев, безрукий и безногий" можно прочесть на нескольких уникальных иконах....

"Внимательный взгляд умных глаз, традиционная для крестьян борода, губы, готовые к улыбке — таким предстает иконописец Журавлев на редком своем портрете, рядом с братом Афанасием. Достает он брату только до пояса — родился Григорий с руками по локоть и ногами по колено и «грозил быть бременем для своего бедного семейства». Так цветисто писали о Журавлеве в «Самарских губернских ведомостях» в январе 1885 года.

Григорий Журавлев появился на свет в 1860 году в крестьянской семье села Утёвка Самарской губернии. Его рождение стало большим горем для его матери. Вот как вспоминал об этом один из родственников иконописца: «В то время, когда родился Гриша убогим, мать очень плакала и хотела на себя от великого горя наложить руки, вместе с собой умертвить и Гришу».

Этому замыслу помешал дед новорожденного, Петр Васильевич Трайкин. Он пообещал растить мальчика и взять его на свое обеспечение.

Именно благодаря деду Григорий стал посещать сельскую школу, за два года выучился читать. Но когда дед умер, учиться пришлось дома — помогал в этом земский учитель Троицкий. «Затем, познакомившись с употреблением карандаша, принялся учиться письму и рисованию, вставляя для сего карандаш между зубами», — снова сообщают «Самарские епархиальные ведомости».

Когда Григорию исполнилось 15 лет, он вместе с братом Афанасием отправился в губернский город, в Самару. У него была мечта — во что бы то ни стало выучиться писать иконы. С просьбой обучить его приемам живописи юноша обратился к местному живописцу Травкину.

Травкин так поразился необыкновенному ученику, что даже поселил его у себя на квартире и обучил азам иконописи. После этого Григорий Журавлев, запасшись красками, кистями, столом со специальными приспособлениями, а также терпением, вернулся в родную Утёвку и начал набивать… не руку, конечно. Вырабатывать навык, оттачивать мастерство — и создавать кистью и карандашом, зажатыми во рту, удивительные иконы.

Помогала Григорию бабушка, которая чистила кисти, готовила краски, усаживала его особым образом. Брат Афанасий мастерил деревянные заготовки для икон.

«Через пять лет беспрерывного труда этот живописец-самоучка стал писать “образа” настолько удовлетворительно, что решился несколько экземпляров икон своей работы подарить высокопоставленным лицам города Самары», — пишет самарская пресса XIX века.

Высокопоставленным лицам города Самары иконы Журавлева так понравились, что он стал получать заказы. Губернское Земское собрание даже назначило ему ежегодную пенсию в 60 рублей — «приняв во внимание бедственное положение семейства Журавлева и его личные труды по части самоусовершенствования в искусстве живописи».

Так безрукий и безногий иконописец стал кормильцем семьи — ведь и за иконы ему платили: например, 50 рублей за образ, что было немало, учитывая, что земские учителя и врачи получали в конце XIX века 10-15 рублей жалованья.

Познакомился Григорий Николаевич и с самарским губернатором Александром Дмитриевичем Свербеевым, состоял с ним в переписке.

В Утёвке о Григории Журавлеве хранят память — здесь есть музей его имени, сюда приезжают со всей страны, чтобы узнать об этом удивительном человеке. А каким он был?

«Он легонький был, маленький. Его принесут мужики в церковь, он сидит и зорко на всех посматривает», — рассказывал о Григории Журавлеве утёвец Николай Федорович Корнев, родившейся в 1901 году и заставший иконописца в живых.

По воспоминаниям Корнева, Журавлев составлял «всякие письма, прошения по просьбе сельчан. У него часто в избе кто-нибудь да бывал. Приветливый был человек!».

«Веселый был, шутить умел. Мужики, особенно певчие, рады были брать его с собой. Часто его уносили и приносили на руках… Умел красиво мастерски расписываться», — это слова о человеке, живущем радостно и открыто.

Воспоминания современников и другие документально подтвержденные данные о Григории Журавлеве уже несколько десятков лет собирает самарский краевед, писатель и доктор технических наук Александр Малиновский.

В 2013 году у него вышло пятое издание документальной повести об утёвском иконописце «Радостная встреча». Книга дополнена главами о новых находках Малиновского — иконах Журавлева. Точное число икон, написанных Журавлевым, пока неизвестно. Сейчас Александр Станиславович, без устали собирающий информацию об иконописце с 1960-х годов, выяснил местонахождение ста работ Григория Николаевича.

Например, икона святителя Николая Чудотворца, подаренная будущему царю Николаю II, хранится в Эрмитаже. На ее обороте есть надпись: «Из архива цесаревича».

В селе Утёвка стоит храм в честь Святой Троицы. Он был построен в 1892 году, возводился семь лет «тщанием прихожан». Но большую роль в его строительстве сыграл Григорий Журавлев — по его эскизам церковь была расписана.

Старожилы рассказывают, что он просил поднимать себя на специальной люльке на кожаных ремнях под купол, чтобы лежа в ней, писать фрески. И говорят, что так сильно Григорий Николаевич сжимал кисть в зубах, что скулы сводило — разжать их можно было, только положив на них мокрые теплые полотенца.

Журавлев умер в 1916 году, 15 февраля, от скоротечной чахотки. Самарский архиерей благословил похоронить иконописца в ограде храма, благодаря усердию которого тот был построен."
Выдержки из статьи Натальи Волковой с сайта Материал представлен с исключительно ознакомительной целью.