Увлечённый миром

Пять десятков прОжил уж калекой*,
Руки есть и ноги, да по две.
Как не скрёб по творческим сусекам,
Но не смог обрящить по судьбе.

Что ни делал, всё сошло насмарку,
Лишь вина, потуги вникуда.
Болью в сердце каждая помарка,
Ржой покрыта плотская руда.

Да, друзей как будто бы хватает,
Но не ведал дружбы никогда.
Лет другой десяток — жизнь уж стает,
С гор сорвётся талая вода.

Как сквозь пальцы сыплет болью время,
Но не лечит, точно знаю я.
Каждый день пожёстче сверху бремя
Валит, смехом гаденьким звеня.

Раны рвутся, брызжут кровью, гноем —
Сердца раны, плоти и души.
Всю я жизнь свою пропараноил
Да не взял счастливые куши.

Мир увлёк актёрскою игрою,
Стал театром малым горький путь.
Я один, подобно горе-Ною,
Поздно понял правды вЕщей суть.

Нет любви, внутри давно сгорело,
Честен правда — это жирный плюс.
Мне не быть Гагариным, Гастелло,
Я для Вас всех тяжкий, мёртвый груз.

Пусть пишу, легко же быть поэтом,
Коль включилось заднее число.
Есть талант — пописывать памфлеты,
Жаль, в кювет полкорпуса снесло.

Время вспять направить уж не в силах,
Рвусь из сил за Правду хоть сейчас.
Корчит плоть у дьявола на вилах,
Дух врачует светом вечный Спас.

Калекой* — а кто ещё мы по сути своей, предавшие мечты и заповеди Божьи, каждый день глумящиеся над ним и над ними?